Пьесы

КЕЙТ. Придурок. Что мне с твоего «извини»?

АНДЕРС. Что?

КЕЙТ. Не порти мне настроение. Мне сейчас так хорошо.

 Берут каждый по банке и пьют.

АНДЕРС. Сколько я сегодня выпил?

КЕЙТ. Какая, блин, разница?

АНДЕРС. Ну да. Кажется, это… девятая, что ли.

ИСМАЭЛЬ. Я выпил пять, считая эту.

АНДЕРС. Всего пять.

КЕЙТ. Чего считать-то? Надо пить, пока не сможешь вспомнить, сколько ты выпил. Потом купим еще.

ИСМАЭЛЬ. Когда мы будем есть?

 АНДЕРС смотрит на КЕЙТА.

КЕЙТ. Чего уставился? Ешь когда хочешь.

ИСМАЭЛЬ. В школе сегодня ничего не давали… последний звонок.

АНДЕРС. Да он только о жратве и думает. Если его не кормить каждые четыре часа, он с ума сходит.

ИСМАЭЛЬ. Да, схожу… Тогда-то и происходят все неприятности… Когда я голодный.

АНДЕРС. Тяжело тебе в жизни придется.

ИСМАЭЛЬ. Да, могли бы все равно покормить нас, мало ли что последний звонок. Мы же пришли и должны есть. Сегодня же четверг. На обед был бы гороховый суп и блины. Нам вообще ничего не дали. А мы налоги платим, между прочим.

АНДЕРС. Какое лучше?

КЕЙТ. Что?

АНДЕРС. Пиво — бельгийское или шведское? Какое лучше?

КЕЙТ. Немецкое.

АНДЕРС. Немецкое?

КЕЙТ. Да, по крайней мере то, которое я пил в Германии в Карлсруэ, когда ездил туда в гости.

АНДЕРС. Как оно называется?

КЕЙТ. По-разному.

АНДЕРС. Темное?

КЕЙТ. Нет.

АНДЕРС. Светлое?

КЕЙТ. Нет.

АНДЕРС. Какое же тогда?

КЕЙТ. Цвета пива.

АНДЕРС. Пиво бывает разного цвета. Пиво.

ИСМАЭЛЬ. Вот тут тень.

 АНДЕРС смеется.

КЕЙТ. Ты че, жирный?

АНДЕРС. Вспомнил просто этого бегуна. Блин, как же он испугался. Чуть не обосрался от страха.

КЕЙТ. Фу, у тебя сопля на носу. Бегун, да… Вообще, блин, в коматоз впал.

АНДЕРС. Как тот фанат «Юргордена», которого мы избили в парке Васа. Тоже, как отмороженный, стоял и пялился в одну точку. Можно было просто подойти и дунуть, он бы и упал. Блин, надо же так испугаться…

КЕЙТ. Во-во.

АНДЕРС. Ага, видишь… И таких козлов навалом.

КЕЙТ. Да, хорошо бы жить где-нибудь в деревне.

ИСМАЭЛЬ. Да.

КЕЙТ. Завести небольшое хозяйство…

ИСМАЭЛЬ. Да, хорошо бы.

КЕЙТ. Собак, кур, коз и разное прочее дерьмо… только так, наверное, никогда не будет.

ИСМАЭЛЬ. Я никогда не был в деревне, в настоящей деревне… только мимо проезжал как-то.

АНДЕРС. А разве этот приют, где ты был, не в деревне?

ИСМАЭЛЬ. Да, но я не помню… как там было… Я был совсем маленький… Может, года четыре или пять.

КЕЙТ. Но нельзя допускать таких мыслей.

АНДЕРС. Я, может, искупаюсь потом.

ИСМАЭЛЬ. Где?

АНДЕРС. В озере… Мы же теперь свободны.

КЕЙТ. Свободны?

АНДЕРС. Да, теперь мы хотя бы свободны.

КЕЙТ. А раньше что, нет?

АНДЕРС. Ну сегодня же последний звонок… Теперь можно насрать на школу.

ИСМАЭЛЬ. А раньше тебе было не насрать?

КЕЙТ. Только ты сам можешь решить, свободен ты или нет. Иначе за тебя решат другие.

АНДЕРС. Ну да, вообще-то.

КЕЙТ. Свободен только тот, кто сам отстаивает свою свободу. Она никогда не достается просто так. Если она тебе нужна, ты должен сам добиться ее. За свободу надо быть готовым умереть. А иначе ты не свободен.

АНДЕРС. Ну да, вообще-то.

КЕЙТ. Свободным нельзя стать просто так. Свобода не бывает даром. За нее надо быть готовым отдать свою жизнь, в борьбе за свободу своего народа. Вот так-то.

АНДЕРС. Ну да, вообще-то, да… Ясное дело.

КЕЙТ. Еще бы.

АНДЕРС. Я же просто говорил о школе. Сегодня типа последний звонок. Я пошел просто потому, что сегодня последний звонок. Иначе я, может, и не пошел бы.

КЕЙТ. Так я, во всяком случае, считаю. Это мое личное мнение. То, как я это вижу.

АНДЕРС. Нет, ну это просто потому, что сегодня последний звонок.

КЕЙТ. Ну и что, блин, с того?

АНДЕРС. Ну, что я пошел туда. Просто так, потусить.

КЕЙТ. Можно подумать, у тебя есть другие дела.

АНДЕРС. Я пошел туда просто так, потусить.

КЕЙТ. Ага, с этими обдолбанными боснийцами.

АНДЕРС. Уж точно не с ними.

КЕЙТ. Ну и что, кто-нибудь что-нибудь говорил?

АНДЕРС. Чего?

КЕЙТ. Обо мне, блин. Кто-нибудь что-нибудь говорил?

АНДЕРС. В смысле — о тебе?

КЕЙТ. В школе, блин.

АНДЕРС. А, понял… Нет.

КЕЙТ. Ну ты тормоз.

АНДЕРС. Не… Я ничего не слышал.

ИСМАЭЛЬ. Не, мне никто ничего не говорил.