Пин-код для Золушки

— А какие-нибудь таблетки «для полета»? — не унимался он.

— На земле Королевства за них отрубают руку. А могут и голову, — пояснил шейх. — От размера зависит!

— Тогда давай возвращаться обратно, — нахмурился Юнус. — Я вообще жалею, что ввязался в эту историю.

— Я тоже кое о чем жалею, — кивнул шейх. — Но нельзя оскорблять хозяев неожиданным отъездом. Специально для нас готовится сложное блюдо, мы должны его отведать! И переночевать в отведенных нам покоях. Только тогда это будет полноправное гостевание!

Юнус обратился за поддержкой к товарищам, но Мак и Арнольд только пожали плечами, а Роберт объяснил примерно то же, что и шейх, да и аргументация была похожей.

— Я уже сыт этим гостеприимством по горло! — возмущался Юнус. — И я не собираюсь здесь ночевать! Я всегда добиваюсь своего и теперь добьюсь! Я заставлю Ахмеда улететь!

— Это вряд ли! — усмехнулся Роберт.

— Хочешь пари? На десять тысяч гринов!

— Давай, — безразлично сказал Роберт. — Парни, вы все слышали?

— Ага, — лаконично подтвердил Мак.

А Арнольд просто молча кивнул.

Стало смеркаться. На небе появились крупные яркие звезды, настолько яркие, что позволяли рассмотреть упавшую на песок монету. Если бы, конечно, у кого-то из американцев была монета и он уронил ее на песок. И то и другое, впрочем, было маловероятно.

Наконец, гостей пригласили к столу. Стол представлял собой положенное на песок длинное белое полотно, с двух сторон от которого лежали ковры или такая же простая материя. На коврах сидели вождь, старейшины и гости. Все остальные довольствовались обычными покрывалами. Невдалеке горел костер, к небесным звездам летели искры, хотя до неба не долетали и гасли, превращаясь в ничто. Для насаженной на огромный вертел туши это было не очень хорошо. В принципе, надо жарить верблюда над углями. Во всяком случае, так думал Хафиз. Именно так жарили когда-то быков люди из племени донго, о чем сейчас не то что говорить, но и вспоминать не рекомендовалось.

«Хотя, возможно, тут иные технологии, — подумал он. — Бык — одно, верблюд — другое… Возможно, над углями верблюд не зажарится…» Сейчас верблюд находился довольно высоко над костром, так, что пламя его не доставало. К тому же вертел крутили четыре человека: два с одной стороны и два с другой. Еще двое, став на ступени лестницы, поливали тушу пальмовым маслом. Примерно через полчаса главный повар, проделав ряд пробных манипуляций над тушей, взмахнул рукой.

Костер затушили, а тушу оттащили в сторону и уложили на пальмовые листья, которые в несколько слоев устилали песок. Несколько человек принялись за разделку. Надо сказать, получалось это у них довольно ловко. Они действовали длинными кривыми и, очевидно, очень острыми кинжалами, поэтому довольно быстро отделили конечности, голову, а потом аккуратно принялись извлекать внутреннюю фаршировку. Через некоторое время все племя жадно ело получившееся блюдо. Как и думал Хафиз — блюдо не отличалось тонким вкусом, ощутимо отдавало верблюжьим нутром и предназначалось для утоления голода. Но именно это сейчас и требовалось.

Надо сказать, что данный пир ничем не отличался от других торжественных событий, связанных с подачей целиком зажаренного верблюда — похорон, дней рождения, избрания нового вождя. Потому что ничего того, что бы могло напоминать о причине сегодняшнего торжества, не происходило. Невеста вообще на людях не появлялась, а сидела в своем шатре, как и подобает скромной девушке, а жених находился среди мужчин, но никак не проявлял того, что он является виновником торжества. Кстати, ни он сам, да и никто другой, не считали этого молодого парня центром сегодняшнего события, ибо таковым были гости, прибывшие в стойбище. Во-первых, известный всем и уважаемый шейх Ахмед бен Касим. А во-вторых, богатые американцы, о размолвке с которыми племя еще не знало. Хафиз даже подумал, что никакой свадьбы на самом деле не происходит — это просто предлог, придуманный шейхом, чтобы показать американцам свое влияние среди жителей пустыни. Но, как бы то ни было, результат получился совсем другим, и неизвестно, чем закончится эта история…

Юнус не стал есть фаршированного верблюда и ушел из-за стола первым. Он был крайне раздражен отложенной, а может, совсем сорвавшейся сделкой, вдобавок не получил спиртного и никаких замен ему, а потому намеревался снять стресс и привести себя в хорошее расположение духа с помощью сидящей наготове девушки, которую, как приказал Хафиз, Галиб уже отослал восвояси. Но сам Юнус этого не знал, хотя теперь к череде стрессовых проблем добавилась еще одна, причем далеко не главная!

Чтобы не оставлять американца одного, Галиб довел его до шатра и остался сторожить снаружи, хотя Юнус обругал его и потребовал немедленно привести куда-то запропастившуюся наложницу. Сам Юнус обшарил свою сумку, надеясь найти там фляжку с виски, но его ждало разочарование: случается, что какую-то вещь забыл положить в багаж и не нашел, но не бывает, чтобы нашелся предмет, который ты туда не клал!

Выругавшись, он, не снимая кроссовок, с размаху бросился на мягкий диван с множеством больших и малых подушек. От них поднялась пыль, но это было еще не самое плохое: у людей пустыни песчаная пыль повсюду… Но, растревоженная сотрясением, из большой подушки выскользнула карликовая, словно игрушечная, змейка — желтая в красных пятнах. Это и была страшная гейхо, которую боялись даже привычные к пресмыкающимся бедуины…

— Ну, где ты?! — во все горло крикнул Юнус, переворачиваясь на бок. — Веди сюда телку, я сказал!

И тут же почувствовал укол в бедро, будто накололся на небольшой гвоздь. Но откуда здесь гвозди?!

Он резко сел и увидел струящуюся по дивану рядом с джинсовой штаниной змею.

— Ко мне! На помощь! Скорей! — исступленно заорал он. Все проблемы и раздражители последнего часа отошли на второй, да что там на второй, на десятый план, даже исчезли вообще, вытесненные другой проблемой, важней которой ничего не было и быть не могло. Проблемой, как остаться в живых!

— Скорей! Ко мне! Быстро!

Хафиз сидел перед почти нетронутым блюдом и напряженно ждал. Когда рация дала два тоновых сигнала вызова, он даже вздрогнул.

— Я отойду, хозяин, — сказал он шейху. — Галиб вызывает.

Шейх молча кивнул и продолжил беседу с Махибом. Судя по успокаивающим ноткам в его голосе, шейх пытался сгладить неблагоприятное впечатление от недавнего конфликта.

Через минуту Хафиз ворвался в шатер. Его встретил взволнованный Галиб.

— Хафиз, беда! Гостя укусила змея, вот эта! — Он показал мертвую змейку, которую держал за хвост. Она была похожа на безжизненно болтающийся кусок желтой веревки. — И как она сюда попала?!

Галиб изображал озабоченность и удивление вполне добросовестно и правдоподобно. Случайный наблюдатель этой сцены никогда бы не додумался, что именно Галиб специально нашел, поймал гейху и запустил в подушку.

Сам Юнус лежал на полу, спустив джинсы и зажимая укус на бедре. Галиб уже перетянул ногу ремнем, но это ничего не решало. Две красные точки, из которых выступила кровь, хорошо выделялись даже в полумраке шатра, освещенного тусклой аккумуляторной лампой.

— Змея! Что это за змея? — причитал Юнус. От его высокомерия и наглости не осталось и следа.

— Гейхо. Ты слышал про них?

— Да, у них смертельный укус, — на лбу у Юнуса крупными каплями выступил пот. — Делайте же что-нибудь!

— Не волнуйся. Если уколоть сыворотку в течение получаса, все обойдется. Так что время есть!

— Какое время?! Нет уже времени! Коли скорее!

— Обед в «Райской кухне» помнишь? Кому ты продал запись? За сколько?

— При чем здесь это?! Коли скорей!

— Хочешь получить укол — быстро отвечай! Через полчаса сыворотка уже не подействует!