Пин-код для Золушки

— Привет, бродяги! — поприветствовал хозяев Кальмар. В его обращении не было общеизвестного уничижительного или оскорбительного смысла, под ним не подразумевались опустившиеся типы, не имеющие ни дома, ни денег, ни уважения. Напротив, среди криминальной публики всех стран бродягой называют профессионального преступника, который часто меняет места жительства и круг общения, и плывет по криминальным ветрам туда, куда они его несут.

— А, это ты, Джек, — сказал тот, что постарше. Оба расслабились и заулыбались.

— А ты кого ждал, Питер? Полицию? — усмехнулся Кальмар. — Или братьев Гарсиа?

— Если выбирать, я бы выбрал полицейских, но для них мы ничего интересного не наработали, — сказал младший.

— Пако, а чего ты Гарсиа так не любишь? Или где-то им дорогу перешел?

— Упаси меня даже близко к ним подходить! Они за косой взгляд могут повязать «колумбийский галстук»… Уж лучше с полицией дело иметь…

— Тебе видней, с кем дело иметь! — сказал Кальмар, выставляя на стол бутылку «Бифитера» и вынимая из пакета увесистый кусок лосося. — Свари, хоть пожрете по-человечески, да выпьем по маленькой!

Питер и Пако не были известны полиции как потенциально склонные к преступлениям. Они имели приводы, но за всякую мелочь: за ночлег в чужих домах, мелкие кражи, за драки и пьянство. Несколько лет назад именно их выгнал Энтони Уоллес из полуразвалившегося дома, который мешал ему выйти на первую линию побережья. Но торжественная церемония знакомства тогда не состоялась: обе стороны так и остались безымянными друг для друга — ни они не узнали, что он полицейский, ни тем более он не поинтересовался именами и биографиями бездомных, которых отвадил подальше от своего жилья.

Кальмара они считали опытным и уважаемым уголовником, поэтому, увидев его, а тем более принесенные угощения, оба оживились и обрадовались, причем неизвестно, чему больше: самому гостю или тому, что он притащил. Но они не разделяли радость на две части и выказали ее полностью — одобрительными криками, хлопаньем по плечам и крепкими рукопожатиями.

Пако, не дожидаясь указаний, наполнил большую эмалированную кастрюлю водой, тонкой струйкой сочащейся из крана, водрузил ее на маленькую туристическую печку с пристегнутым газовым баллончиком, разделочным ножом отрубил на замызганном чурбаке рыбью голову, которая должна придать наваристость супу, грубыми кусками накрошил картофель, аккуратно нарезал лососину и заправил основными продуктами вскипевшую воду.

Питер тем временем вел с гостем светскую беседу.

— Ну что, твои нахлебники еще не убрались?

В последнее время любой разговор между ними крутился вокруг нежданных постояльцев, которые поселились у Кальмара. На это имелись веские причины. И дело не в том, что они мешали ненароком забежать к товарищу, занять немного денег, а заодно перекусить, а если повезет, то и выпить. Но Кальмар изображал перед давними соучастниками невинную овечку, а потому большую часть времени проводил дома и сократил оборот теневого бизнеса, от которого кормились и Питер с Пако. Поэтому их очень интересовало — скоро ли они исчезнут.

— Будь вежливей, когда говоришь о моих друзьях, Питер, — свысока заметил Кальмар. — Тем более, что это авторитетные люди. Вы со своими мелкими делишками, и рядом с ними не стояли. Кстати, они бы не испугались братьев Гарсия и, может, первыми бы выпустили их языки наружу через шею!

Любители рыбного супа и джина тоже не были такими безгрешными, какими они проходили в полицейских досье. За ними числились и угоны катеров, и поножовщина, и несколько грабежей, к тому же они участвовали в доставлении по нужным адресам таинственных свертков, о содержимом которых были прекрасно осведомлены. И сейчас замечание Кальмара поставило их на место в той иерархии преступного мира, к которому они, фактически принадлежали — к «шестеркам».

— Не подумай ничего плохого, Джек, мы уважаем тебя и твоих друзей, — поспешно заверил Питер, и Пако подтвердил это энергичным кивком. — Просто сейчас не стало работы, и мы оказались на мели… Вот я и спросил: скоро ли уедут твои друзья?

— Скоро. Но я уеду вместе с ними…

Пако и Питер переглянулись. Отъезд наставника грозил существенно усложнить их жизнь.

— Куда ты уедешь?! Надолго?!

— Куда понесет ветер удачи. И навсегда!

— Вот оно как. — Настроение у них упало. — А мы как же?

Кальмар дружески улыбнулся.

— Я друзей не бросаю. Есть большое «дело». Потом уйдем все вместе!

— Что за дело? — насторожился Питер.

— Помнишь тот дом, из которого тебя выселил новостройщик?

— Конечно, помню! Там было куда лучше — крепкие стены и потолок… И к городу ближе!

— Да и не было таких щелей, в которые дует ветер, — добавил Пако и поежился.

— Это да. Ну, а коттедж, который построили за твоими хоромами, он, по-моему, немного больше? — спросил Кальмар.

Питер только руками развел.

— Раз в десять, настоящий дворец! Не знаю, откуда у этого типа такие деньги. Говорят, он недавно приехал, и живет здесь совсем недолго.

— Вот то-то и оно! — сказал Кальмар. — По-моему, это несправедливо, когда старожилы, такие как вы и я, ютятся в жалких лачугах. А тот, кто приехал несколько лет назад, чувствует себя хозяином. Он строит дворец, выгоняет вас с насиженного места, делает что хочет!

— Ну и что ты хочешь сказать? — вмешался Пако. У него был вид крысы, почуявшей запах сала. Впрочем, крысы на Островах не водились. Когда-то давно их случайно завезли переселенцы, они размножились, но этот мир не терпел вредных грызунов, и их вытравили, тоннами сжигая останки. В конце концов, схожая судьба неизбежно ждала и преступников всех мастей, многие это понимали, хотя и не все.

— Да то, что этот тип построил не только дворец, но в подвале у него небольшой банк, секретная комната, в которой держат деньги и драгоценности. Ребята, которые у меня живут, знают это и собираются его тряхнуть как следует. И мне предложили долю…

— А ты что?

— Я думал-думал, а потом согласился.

— А зачем ты говоришь это нам? — сказал Питер, и Пако даже отвлекся от кипящей кастрюли, распространяющей по убогому жилью непривычный здесь дух готовящейся еды.

— А затем, что я предлагаю и вам войти в дело!

— Ничего себе! — удивился Питер. — А какой же там будет навар?

— Не знаю, — пожал плечами Кальмар. — Но думаю, что измеряться он будет в десятках тысяч. А может, и в сотнях!

— Да ты что! Но ведь никто не захочет делить добычу на пятерых! Я удивляюсь, что они и тебя позвали. Зачем им лишний рот? — прищурился Питер, который хорошо знал изнанку жизни. Пако согласно кивнул и криво улыбнулся. Он тоже знал законы «дна».

— Вот то-то и оно, — сказал Кальмар. — Я думаю, что они после «дела» хотят пустить меня плавать в океане, без лодки, но со вспоротым животом…