Пипец Котенку! 3

Как только выхожу из машины, ко мне подбегает офицер из гвардии Окунева:

— Готовиться к бою, ваше сиятельство?

— Так точно. Без моего приказа огонь не открывать, даже если они начнут стрелять первыми. Гриха!

— Здесь! — Порохов моментально оказывается рядом.

— Выбери семь человек из наших, ты восьмой. Погружайтесь в один броневик. А вы, — поворачиваюсь к офицеру, — загружайте своих в другой. Поедем на бронемашинах, на всякий случай. Выполнять! Все остальные пусть охраняют колонну и ждут приказа.

— Так точно!

Иду к грузовику, в котором везут Кирилла. Он по-прежнему в наручниках и противомагическом ошейнике. Прикован к скамейке внутри кузова, так что убежать или что-нибудь сделать не может.

— Доброе утро, братец.

Котёнкин поднимает на меня недружелюбный взгляд.

— Для кого оно доброе? Уж точно не для меня.

— Ну да, спорить не буду, — киваю я. — Давай, рассказывай. Что ты приказал своим людям перед отъездом на суд? Чтобы встретили нас пулями?

— Нет. Я приказал держать оборону на случай вторжения.

— Чьего вторжения?

— Ирисовых, — говорит Кирилл. — Ты же со мной толком не поговорил. А у нас, между прочим, проблемы. Род Ирисовых после смерти нашего отца предъявил претензии на земли.

— Надо же. На каком основании?

— Долго рассказывать, — бывший ведун пытается размять скованную шею. — Основания есть, так просто не отмахнёшься. Пока что удавалось отбиваться через юристов, но вполне может политься кровь.

— Ладно, с этим я разберусь. Значит, если ты поставил блокпост против Ирисовых, то вполне можешь приказать своим людям нас пропустить?

Несколько мгновений Кирилл молчит, исподлобья глядя на меня, а потом кивает:

— Могу.

— Снимите с него наручники, — приказываю я солдатам. — Братишка поедет со мной. Прокачу тебя на тачке, старик…

— Как скажешь, малец, — усмехается тот.

Для всех остальных «старик» прозвучало в значении «старый знакомый». А «малец» типа «младший брат». Только мы с Кирюшей поняли, что на самом деле значат эти обращения.

Бойцы уже залезли в бронемашины и готовы отправляться. Мы с Кириллом садимся в мой автомобиль и первыми едем вперёд, броневики за нами.

Солдаты на блокпосте, увидев нас, заметно напрягаются. Один из них выхватывает мобилет и резко начинает кому-то звонить. Остальные готовят оружие и занимают позиции.

— Доброе утро, бойцы! — я выхожу из машины, Котёнкин следом за мной. — А кого это вы так встречаете?

Командир поста с изумлением смотрит на Кирилла и его ошейник. То ли не знает, что мне ответить, то ли нагло игнорирует и спрашивает у Кирилла:

— Всё в порядке, ваше сиятельство?

— Идиотский вопрос, — первым отвечаю я. — Во-первых, ты должен говорить со мной. Во-вторых, сам видишь, что дела у моего брата хреновые.

— Так значит, в суде…

— Я проиграл, Семён, — морщась, отвечает Котёнкин. — Ярослав теперь граф. Слушайтесь его.

— Только сначала ответьте на вопрос! — вмешиваюсь я. — Какой приказ отдал ваш бывший сюзерен? Зачем этот блокпост? Ты не смей подсказывать, братец.

Гвардеец Котёнких ещё раз оглядывает нас двоих, бросает взгляд на бронемашины и отвечает:

— У нас проблемы с родом Ирисовых. Его бывшее сиятельство Кирилл Романович приказал держать оборону на случай вторжения.

— Спасибо за честность, — киваю я. — И тебе, солдат, и тебе, братишка. Убирайте шлагбаум, я еду осматривать владения. Также приказываю сдать оружие.

— Зачем? — удивляется Семён.

— Как зачем? Вы все уволены. Те, кто работал на моего брата, на службе не останутся. Сдать оружие и всю экипировку! Мои люди займут ваши позиции. Надеюсь, вы не подумаете оказывать сопротивление?

— Никак нет, ваше сиятельство, — бурчит гвардеец.

— Вот и славно. Открывай шлагбаум.

Поручаю Пороху принять оружие и оставить нескольких человек на блокпосте. А затем следовать за нами.

Велю Кириллу взять служебный мобилет гвардейцев и передать приказ — всем бойцам покинуть блокпосты и прочие позиции вне поместья. Всем слугам также собраться в доме и ждать прибытия графа.

Вот они удивятся, когда увидят, что граф теперь другой.

Скоро добираемся и до дома. Сначала видим его с горы, и вид не впечатляет, честно говоря. Скучноватое двухэтажное строение, больше напоминающее городской многоквартирный дом. Рядом с ним стоят ещё несколько зданий — жилища для слуг, баня, конюшня и другие хозяйственные строения. А чуть поодаль — деревня Котёновка.

— Главный дом разрушили во время войны, семнадцать лет назад, — отвечает Кирилл на мой невысказанный вопрос. — Вон там, левее, его руины. Очень жаль, красивое было имение. Я видел рисунки.

— Построим новое, — говорю я. — А где казармы?

— Возле деревни, вон то длинное здание с забором.

Передаю своим солдатам приказ немедленно занять казармы и захватить всё имеющееся вооружение и склады с боеприпасами. Судя по документам, которые привёз мне Грозин, в арсенале Котёнкиных числились несколько военных грузовиков, лёгкий колёсный броневик модели «Оса», четыре пушки и две гаубицы. А также около сотни винтовок разных моделей, немного боевых артефактов и боеприпасы.

Когда мы подъезжаем к территории поместья, ворота закрывают. Молодцы, не стали пускать чужаков на военной технике на территорию. Даже напротив, зашевелились, стали занимать позиции, гражданских отправили прятаться. Неплохо, у меня даже мелькнула мысль оставить часть гвардейцев на службе… Но рисковать не хочется. С меня хватит предательств.

Кирилл приказывает открыть ворота, и мы все заезжаем внутрь. Всем местным я велю собраться во дворе, а своим — обыскать главный дом и занять все прочие строения. Привести всех, кого найдут.

— Доброе утро! — взобравшись на крыльцо, приветствую я собравшихся. Добавляю в голос немного маны, чтобы все меня услышали. — Меня зовут Ярослав Романович Котов, и я новый граф этих земель. Мой младший брат Кирилл лишён титула. Права наследования тоже, так что можете не пытаться меня убить. Кто-нибудь из вас собирался?

На такой провокационный вопрос, конечно же, никто не отвечает. Я и не надеялся, это была шутка. Хотя в каждой шутке, как известно, есть доля правды…

— Так вот, дорогие мои. Вы все уволены. Гвардейцам немедленно сдать оружие. Слугам — все ключи и инструменты. Офицеры и дворецкий, останьтесь, вам необходимо передать дела моим людям. Все остальные могут быть свободны. Как только оставите всё то, что моё.