Пиратский граф

— Вот это у тебя чутьё Иньиго, — изумился дон Иньиго, показывая на одного из мужчин, — вон тот, кого ты хотел увидеть — архиепископ Толедо и примас Кастилии — Альфонсо Каррильо де Акунья.

От удивления, при взгляде на крепкого, высокого мужчину без капли жира на теле, я решил уточнить.

— И это архиепископ??

— Тебе здесь не Рим Иньиго, — хмыкнул дедушка, — наши священники проповедуют с мечом в руке.

Присмотревшись к Каррильо, я увидел подтверждение ранним словам дедушки о том, что на шее мужчины рядом с крестом определённо что-то ещё есть. Я был обязан увидеть, что.

— Мы можем спуститься? — попросил я его, — хочу лучше его рассмотреть.

— Не понимаю зачем это тебе, но ладно, — пожал он плечами и повёл нас с Бартоло по переходам, чтобы мы попали на первый этаж и тренировочную площадку.

Там ситуация изменилась, и довольный архиепископ уронил своего соперника на землю, приставив тупое оружие к его шее.

— Раунд за вами Каррильо, — недовольно сказал тот, и его соперник рассмеялся, затем убрав меч, протянул ему руку, предлагая помощь. Мужчина не стал артачиться и воспользовался рукой соперника, поднимаясь на ноги.

— Вы бы лучше проводили время в молитвах архиепископ, — недовольно сказал он, — а не на тренировочном поле.

— Дорогой адмирал, тогда как я буду вас побеждать? — рассмеялся Каррильо.

Тут они увидели, что за ними наблюдают и повернулись к нам. Опознав дона Иньиго, архиепископ стал серьёзен.

— А я думаю, откуда это потянуло падалью, — понюхал он воздух, — и стервятники тут как тут.

Дедушка даже не повёл и ухом на это оскорбление.

— Знакомлю внука с королевским дворцом ваше преосвященство, — вежливо сказал он, — и не смог пройти мимо двух сражающихся на мечах мужчин.

Каррильо внимательно посмотрел на меня и сделал пару шагов в нашем направлении.

— Внимание! Вам зачислено 1 очко за поиск нужного объекта!

Тут же прилетело мне системное сообщение, и моё сердце вздрогнуло, когда я увидел на шее священника ровно ту же монету, что мне была нужна. Висела она как раз рядом с христианским крестом и это был действительно весьма странный амулет для католического архиепископа.

— Внимание! Вам зачислено 1 очко за поиск нужного объекта!

Стали приходить ко мне сообщения, чем ближе он ко мне подходил.

— А-а-а, так вот как сейчас выглядит новое поколение рода Мендоса, — архиепископ остановился напротив нас, — кара господня за все ваши прегрешения?

— Странное украшение у вас на шее для священника, ваше преосвященство, — вмешался я в разговор умиротворённым голосом, хотя дон Иньиго явно хотел ответить что-то колкое в ответ на его грубость.

При моих словах о монете, архиепископ тут же напрягся, я прямо видел, как он остановил свою дёрнувшеюся было руку, от желания поднять её и скрыть предмет на шее, от моего взгляда.

— Подарок матушки, — сквозь зубы процедил он, стараясь скрыть своё волнение.

Я уже нисколько не сомневаясь, что это именно та монета что мне нужна, хотя и не мог дотронуться до неё, чтобы опознать, легко улыбнулся и протянув руку к своей шее, медленно потянул за золотую цепочку и под изумлённым взглядом архиепископа вытащил монету, копию той, что была у него.

— Представляете, какое совпадение ваше преосвященство, — с лёгкой улыбкой на губах, я видел, как расширяются его глаза при виде неё, — мне мою тоже матушка подарила.

Его глаза жадно пожирали мою монету, но ровно по той же причине, по какой я не мог подойди к нему, этого же не мог сделать и он. Тогда у окружающих появятся вопрос относительно этих одинаковых на вид монет. Так что он с трудом оторвав взгляд от моей, неожиданно склонил голову в жесте приветствия.

— Был рад знакомству с вами Иньиго де Мендоса, теперь я уверен, что это не последняя наша встреча, — ответил он спокойно и отошёл к своему напарнику по тренировке, оставляя всех присутствующих, кроме меня, в полном недоумении сменой своего поведения.

Я же, только что получил лишнее подтверждение своим мыслям о том, что эти монеты не так просты, какими кажутся и архиепископ явно знает о них больше, чем я. Собственно поэтому, когда дедушка и сказал о том, что тот носит рядом с крестом старинную монету, я тоже решил повесить себе на цепочку такой же тирский шекель, чтобы посмотреть на реакцию архиепископа и она меня полностью удовлетворила, объяснив некоторые моменты с этими странными монетами и тем активным поиском, который за ними ведётся. Об этом явно мне нужно будет поговорить с архиепископом, но в более приватной обстановке.

Жаль конечно, что я не мог сейчас добраться до его монеты, чтобы хотя бы её просто опознать, поскольку Каррильо был слишком значимой фигурой, чтобы её можно было у него просто отнять. Продавать же шекель, зная о его возможностях, о которых пока не знал я, он точно не будет. Скорее архиепископ теперь будет жаждать заполучить себе мою монету, что послужит отличным поводом для нашей следующей встречи.

Всё это у меня промелькнуло в голове за мгновение, пока Каррильо со вторым мужчиной скрылся с тренировочной площадки.

— И что это сейчас было? — поинтересовался у меня дон Иньиго, внимательно на меня посмотрев.

— Не хочу врать вам дедушка, поэтому просто сделаю вид, что не услышал вашего вопроса, — вздохнул я, пряча монету обратно под камзол, — а архиепископ этот ваш, ой как непрост.

— Да я прямо кожей чувствую, что вы двое связаны какой-то тайной! — возмутился он, — начинаю понимать Диего, который хочет тебя выпороть. Что это за тайны такие, да ещё и от главы рода?!

— За одно знание о которых, убивают дедушка, — я хмуро на него посмотрел, — так что прошу вас, давайте оставим эту тему.

— Мы ещё вернёмся к ней, — недовольно сказал он, но спорить к счастью не стал, так как на нас уже стали обращать внимание и показал, чтобы я тоже замолчал, и мы направились к выходу из замка.

Глава 2

Быстро покинув замок, мы вскоре поехали куда-то в город, в богатый квартал, судя по домам и хорошо одетым людям, которые гуляли по улицам. Каким же удивлением для меня стало, когда дверь дома куда мы приехали, открыл слуга, явно нехристианской внешности, а когда появился хозяин, радостно всплеснувший руками при виде дедушки, в мою голову стали закрадываться сомнения в том, что Мендоса такие уж хранители веры, какими хотели показать себя на людях.