Пиратский граф

— Это всё, — улыбнулся я, видя, что иудей поражён скоростью моего перевода, — где мои деньги?

— Так быстро! И я отдал за это сто двадцать шесть флоринов?! — всплеснул он руками, — теперь мои дети останутся без сладкого. Вам не жалко малышей сеньор Иньиго?

— Сладкое портит фигуру, — наставительно заметил я, — к тому же сделка заключена, все приняли условия и пожали руки.

Он вздохнул и под веселым взглядом дедушки распорядился принести шкатулку, из которой скрупулёзно отсчитал мне монеты, выбирая оттуда самые старые и потёртые. Я уже не стал привередничать по этому поводу, сто флоринов, есть сто флоринов, к тому же заработанные на ровном месте.

Иудей протянул мне деньги даже без кошеля, но тут пригодился кошель Иосифа, и я специально, сам по одной монете пересчитал их, восклицая вслух, что эта вот подрезанная, а у этой вот совсем не видно благородного облика святого, изображённого там. Лицо иудея приняло страдальческое выражение, но он не сделал и попытки обменять монеты, я впрочем тоже, мне просто доставило удовольствие смотреть на лицо дедушки, который испытывал настоящее блаженство от происходящего и ничуть этого не скрывал.

Закончив с оплатой, мы попрощались и пошли на выход. Хозяин дома проводил нас, хотя часто горестно вздыхал, посматривая при этом на кошель, висящий на поясе у Иосифа, но его вздохи задевали меня не больше, чем прогуливающегося короля, вид нищих на своём пути. Так что я смотрел вперёд и ещё вежливо попрощался с хозяином дома, когда мы садились в повозку.

Когда же мы отъехали, я поймал на себе задумчивый взгляд дона Иньиго, на лице которого при этом гуляла улыбка.

— Что, деда? — поинтересовался я у него.

— Впервые за двадцать лет, я не заношу в этот дом золото, а уношу его оттуда, — признался он, — так что я пока в полном восхищении от своего внука и начинаю понимать, откуда у тебя появились собственные средства для жизни. Кому расскажу, что продал Аврааму-старшему воздух за сто двадцать шесть флоринов, ведь никто не поверит мне!

— Знания дедушка! — я постучал пальцем себе по голове, — мы продали не воздух, а знания. А в них как вы помните мы вложили минимум двенадцать тысяч золотых и мой бесценный усердный труд. Так что я ещё продешевил и мог наверняка вытрясти с него больше, но мне было просто лень узнавать пределы его терпения.

Маркиз улыбнулся и недоверчиво продолжил качать головой, кидая взгляды на кошель Иосифа, который приятно бряцал при каждом наезде колеса повозки на выпирающий из мостовой камень.

* * *

После иудея мы объехали ещё три семейства, с которыми дружили Мендоса и дедушка меня всем представил. Люди конечно старались не обращать внимания на мои уродства, но всё равно любопытных взглядов хватало. Правда благодаря Его высочеству Альфонсо V, их становилось всё меньше и меньше, когда люди слышали мой титул. Урод без титула и урод с титулом — это были совершенно два разных человека и я это прочувствовал сейчас в полной мере. Когда меня представляли графом, взгляды чаще всего из любопытных, становились оценивающими, особенно у старшего поколения, которое заботило сохранение и преумножение рода, а не внешность человека. Как говорил дон Иньиго, хорошая родословная была важнее личных качеств, и я его прекрасно понимал. Когда человеческая смертность огромная и один человек мало что значил, то род и продолжение его процветания, были основным занятием глав всех семейств Европы и Кастилия не была исключением.

Так что между делом, ему поступило два предложения с вариантами невест для меня, и он пообещал подумать, несмотря на моё возмущение. Старики со смешками смотрели на мои потуги быть самостоятельным, поскольку лучше всех понимали, что пока моя фамилия Мендоса, я буду подчиняться главе рода, вне своих личных пожеланий.

Так что наконец бесконечный день встреч вскоре закончился, и мы вернулись домой. Отца не было, зато дядя выглядел довольным, сказав, что все письма написал, нужных людей оповестил, так что по обоим моим просьбам остаётся только ждать ответов. Поблагодарив его, я направился к Томасу, чтобы узнать, как он провёл день.

— Всё отлично Иньиго, — улыбнулся мне мужчина, — я молился и заглянул в ближайшую к дому церковь.

— Дядя написал письма, касающиеся тебя, так что нам остаётся только ждать, — рассказал я ему новости, — но я думаю три тысячи флоринов решат дело.

— Огромные деньги сеньор Иньиго, — он стал печальным, — я боюсь никогда не смогу их вам отдать.

— Томас! — притворно возмутился я, — я и не прошу от тебя этого! Это мой вклад в твоё будущее! Я, как и твой дядя, желаю для тебя лучшего и уверен, что тебя ждёт блестящая карьера!

Томас смутился, но я видел, что ему нравится представлять себя кем-то большим, так что мои слова ложились на весьма благодатную почву.

— Тогда обещаю тебе Иньиго, что никогда не забуду твою доброту, — он серьёзно посмотрел на меня, — хотя и понимаю, что в большей части твоё хорошее отношение, это заслуга дяди, а не моя.

— Томас не будем об этом, ты сам видел, как лучший друг бросил кардинала, став папой, — отмахнулся я, — так что давай не будем так далеко загадывать, пока я просто хочу устроить твою жизнь так, как ты этого заслуживаешь.

— Благодарю тебя Иньиго, — склонил он голову, — давай тогда помолимся за успех дела.

Отказать я в таком не мог, так что попросил его переместить меня с кресла на пол и он это аккуратно сделал, прежде чем мы принялись молиться.

Глава 3

1 декабря 1455 A. D., Сеговия, королевство Кастилии и Леона

Всё же деньги решают множество проблем, и покупка места приора монастыря Санта-Крус-ла-Реал для Томаса не стала исключением, буквально через пару недель после выплаты денег за него, мы получили грамоту с пожалованием Томасу этого бенефиция. Торквемада был счастлив и тут же отписал дяде, что я выполнил его просьбу и сам он отправляется на новое место службы.

Мне с ним в любом случае нужно было прощаться, так как сам я через три дня должен был уезжать в Аревало. Поэтому найдя для монаха повозку и охрану, я тепло простился со счастливым мужчиной, которой долго обнимал меня перед расставанием, благодаря за помощь. Но вот уехал он и вскоре в путь собрался и я, правда вместе с дядей, который сопровождал меня в поездке. Официально это было устроено, как инспекторская проверка условий проживания инфантов, имелась даже грамота, подписанная королём, правда в ней значился только он, а я ехал просто прицепом.

— Иньиго, всё равно я не понимаю, зачем тебе этот брак? — сразу обратился он ко мне, когда повозка выехала за город и мы покатились по бесконечной дороге.

— Кастилии нужны наследники династии Трастамара, — я пожал плечами, — иначе начнётся гражданская война всех со всеми. Изабелла я слышал красива, здорова и у неё большие шансы родить в будущем много крепких детей, а что касается Фердинанда, то он ближайший кандидат на корону Сицилии, после смерти Альфонсо V и воцарения на троне Хуана. Так что если она станет королевой Сицилии, а затем и Арагона, то их наследники будут иметь права и на трон Кастилии. Как вы знаете, у нас женщины могут править, в отличие от Арагона.