Пиратский граф

— Ваши братья, как всегда молчаливы, — утолив немного голод, я обратился к ним, чтобы продолжить разговор.

— Мы привыкли больше слушать, чем говорить ваше сиятельство, — улыбнулся один из них, — к тому же наш брат выражает общее мнение.

— Весьма похвально, что уважение к старшим у вас в почёте.

— Так о чём вы хотели поговорить с нами сеньор Иньиго? — обратился ко мне Фарадж.

— Ломбарды, — кратко и ёмко обронил я слово, — вы знали о том, что это моя идея?

— Да сеньор Иньиго, — честно ответил он, — но они приносят деньги, и не открывать свои, когда открылось столько иудейских, мне бы не позволили старейшины.

— То есть если я закрою иудейские… — начал я, а он за меня закончил.

— Мы тут же закроем свои, сеньор Иньиго, мы не идиоты, чтобы соперничать с вами, — быстро продолжил он, — я повторюсь, они были отрыты у нас только чтобы были такие же услуги, как и у их ростовщиков.

— Хорошо, спасибо за честность сеньор Фарадж, — довольно кивнул я, — за этим я и приехал в Валенсию.

— Я так и подумал, когда мне доложили, что видели вас в одном из наших ломбардов, — довольно кивнул он, — только позвольте вас предупредить об одной вещи.

— Какой же? — удивился я.

— Валенсия — многонациональный город, сеньор Иньиго, — многозначительно сказал он, — здесь много арабов и иудеев, так что ваши, как бы это правильно сказать, суровые методы, у нас не пройдут, поскольку в Валенсии мы чувствуем за собой силу.

Я широко улыбнулся.

— Сеньор Фарадж, благодарю вас за заботу обо мне, но вы забываете всего одну маленькую, но существенную деталь, — продолжал улыбаться я, смущая его своей улыбкой, — вы все — иноверцы.

— Это так сеньор Иньиго, — не понял меня он, — но законы королевства дают нам весьма широкие права.

— Ну что же, — миролюбиво заключил я, — раз вы так считаете, пусть так оно и будет.

— Сеньор Иньиго, — обеспокоенно продолжил он, — можно вас попросить о том, чтобы нашу общину не затронули проблемы? Мы полностью готовы к сотрудничеству с вами и это уже не раз это доказали.

— Как я уже говорил сеньор Фарадж, наши отношения с вами начаты с чистого листа, поэтому если вы по своей воле не закроете ломбарды, чтобы не омрачать наши новые отношения, я не смогу гарантировать вам безопасность.

— Я поговорю со старейшинами сеньор Иньиго, — со вздохом ответил он.

Поскольку разговаривать было больше не о чем, то ужин быстро свернулся и я вскоре попрощался с ними. Они пошли в свой квартал, я же отправился спать, после столь насыщенного событиями дня.

* * *

— Я против, кто он такой? Мелкий дворянин из далёкого города? — возмутился один из старейшин, — ломбарды дают неплохую прибавку к ростовщичеству, зачем мы будем закрывать их?

Он, как и все остальные старейшины альхамы Валенсии были категорически против закрытия дела, которое только стало активно развиваться и приносить прибыль, даже церковь спокойно смотрела на ломбарды, не принося мудехарам проблем. Так что видимых причин закрывать их вроде бы и не было.

— Фарадж, ты молчишь, хотя принёс нам эту весть, — обратился к нему один из старейших людей рода, — тебе нечего сказать?

— Я приму любое ваше решение уважаемые, — тот пожал плечами, — ведь ответственность за него будете нести вы.

От его слов многие нахмурились, кто-то призвал мужчину быть скромнее, когда говорит со старшими, но глава одного из родов, поднял руку и все замолчали.

— Фарадж, мы выбрали тебя, чтобы ты представлял нас, — задумчиво произнёс он, — я бы хотел услышать и твоё мнение.

— Оно вам не понравится уважаемые, — покачал головой тот, вспомнив одну ночную прогулку в Аликанте, — если бы решение принимал я, то я бы приостановил работу наших ломбардов, пока граф де Мендоса находится в городе.

— Думаешь он может и правда как-то нам помешать? — удивился собеседник.

— Завтра он встречается с Борха, — задумчиво ответил Фарадж, — и сейчас живёт в их доме, пусть и сдаваемого внаём любому. Не нравятся мне подобные совпадения.

Его слова заставили арабов задуматься. Борха — большой и влиятельный род христиан, имеющий значимый вес в городе. Не считаться с их мнением было бы очень недальновидно.

— Я лично прислушаюсь к твоему совету Фарадж, — после небольшого раздумья ответил глава его рода, — мы приостановим деятельность своих ломбардов, пока этот дворянин находится в Валенсии. Мне не нравятся тёмные лошадки, а он именно она и есть. Большие деньги, знакомство с обоими королями, какие-то обширные связи в Риме, знатная и влиятельная семья в Кастилии, всё это пахнет проблемами, которые мне совсем не нужны. Так что я никого не уговариваю, но сам я на время прикрою свои заведения, чтобы посмотреть, как он расправится с иудеями. Ты ведь уверен в этом Фарадж?

Глава общины кивнул.

— Та мутная история в Аликанте, по поводу убийства девушек, — задумчиво покивал он головой, — сколько я не разговаривал с местными, все как один меня заверяли, что никто из них не мог совершить подобного ужасного поступка, а учитывая, что пришлых там не было и это весьма замкнутая община, то напрашиваются весьма-таки невесёлые мысли.

— Они должны были ему денег, он это сам подстроил и взял своё, — озвучил вслух один из старейшин то, что не стал говорить вслух сам Фарадж, — пожалуй и я тоже остановлю деятельность своих заведений.

Совет старейшин задумался и затем каждый стал говорить, что лучше затаиться на время, и посмотреть, что будет с иудеями.

— Завтра передай ему весточку от нас Фарадж, — подвёл общее решение глава его рода, — мы последуем его просьбе, но в ответ просим, чтобы его шаги не принесли проблем нашей общине.

— Так и сделаю уважаемые, — со вздохом облегчения склонил голову перед старейшинами Фарадж.

Глава 27

К моему огромному удивлению, мудехары Валенсии решили закрыть свои ломбарды, и я отправив Иосифа Колона проверить слова, присланные мне Фараджем, вскоре убедился, что это так и случилось. В арабских ростовщических конторах, только выдавали вещи, ранее взятые под залог, но ничего нового не брали. Другое дело надолго ли было принято это решение? Мне было неизвестно, но радовало, что у Фараджа всё же хватило ума, чтобы прислушаться к моим словам и красноречия, чтобы убедить своих в них. Что несомненно шло ему только в плюс.

— Сеньор Иньиго, прибыл глава общины иудеев Валенсии, — ко мне зашёл Иосиф, — ждёт вас внизу.

— Не уронишь меня? — поинтересовался я у него, поскольку не всякому человеку было доверено носить меня.

На что молодой мужчина тут же быстро замотал головой и с готовностью осторожно принял меня на руки, ощущая на себе мой небольшой вес. Спустив меня вниз, где находился знакомый по прошлой встрече иудей, который, кстати, не выглядел также робко и покорно, как прошлый раз. Прямая спина, дерзкий взгляд, всё говорило о том, что разговор выйдет непростым. Так и оказалось.