Писатели империи мяу

– Скажите тоже! Он мог ей лишь пудрить мозги, ибо презирал её за неряшливость.

– Ясненько,- сказал майор и поручил мне, лично, как особо отличившемуся, проверить алиби внучки на момент смерти народного артиста.

Как выяснилось впоследствии, оно у неё имелось. Она находилась в это время в фитнес-клубе, о чём свидетельствовали показания нескольких очевидцев, тренировавшихся вместе с ней. Тогда я решил позволить себе проявить самостоятельную инициативу. Узнав о том, что она совсем недавно вышла замуж, всего-то около месяца назад, я счёл нужным проверить и её мужа на непричастность к возможной неестественной смерти актера Небалуева. Он так же оказался якобы не причём, парился в те минуты в сауне с друзьями. Пока я этим занимался, приключилось ещё одно чрезвычайное происшествие. В своей квартире была обнаружена убитой сама наследница покойного, бывшая вначале расследования главной подозреваемой. Ведь у неё имелся весомый мотив для убийства своего дедушки - транжира-муж и нежелание дольше продолжать побираться у богатого родственника, к тому же и пуговица была именно от её кофточки. Я это понял, когда увидел, что именно такой и не хватает на одной из блузок, висящих в платяном шкафу, куда я залез в поисках улик.

Труп её обнаружил всё тот же Иван Иванович, профессор медицины. Он собирался зайти к ней, чтобы хоть как-то успокоить, ибо знал, что она очень любила своего деда, несмотря на все кривотолки по этому поводу. Но как выяснилось, опоздал. Как он попал внутрь? Очень просто. Дверь оказалась незапертой, что его крайне удивило и он, даже не задумываясь о том, что делает что-либо недозволенное, немедленно вошёл внутрь квартиры, где и обнаружил убитую. По всей видимости, её задушили. О чём свидетельствовали синие пятна на шее. Вскрытие показало. В этот раз его проводил уже наш патологоанатом, что смерть наступила не от удушения, а от удушья, вызванного углекислым газом, что было уже само по себе странным.

Ко всему прочему не удалось обнаружить и отпечатки пальцев душителя. Он выполнял своё гнусное дело явно в перчатках.

Тогда-то я высказал майору Филькинсону такую мысль:

– А что если нам, товарищ майор, начать слежку за супругом погибшей. Ведь именно он теперь главный подозреваемый.

– Почему это?- удивился мой шеф.

– Так ведь ему же теперь по истечении положенного срока, достанутся все накопления народного артиста Небалуева.

– А ведь верно глаголишь, стажёр. Но тогда его действия крайне примитивны. Он, наверняка, предполагал, что мы в первую очередь заподозрим именно его.

– Вот именно, потому и действовал столь нагло.

– Понял. Как ты посоветовал, так и сделаем. И поручил мне руководить группой слежки. И надо сказать старания наши были не напрасны. Спустя ровно сутки, он уже крутил любовь с какой–то сивой девицей спортивного телосложения. Причём по характеру их поведения было понятно, что встречаются они уже давно. Вот тебе и первая зацепка предположил я. И решил попасти уже и её. Оказывается, я как в воду глядел, она занималась тяжёлой атлетикой, и такой, ясное дело, ничего не стоило на смерть придушить жену своего любовника. И тогда я стал копать уже по-серьёзному. А уж когда я узнал, что она торгует мороженным, мне всё сразу стало ясно. И я немедленно доложил о своих выводах шефу.

По моим рассуждениям получалось вот что.

Когда приятель штангистки женился на внучке артиста, он не только не порвал со своей пассией, а всячески водил её за нос, убеждая в том, что после того, как к его жене перейдёт состояние артиста, а ждать, это он знает, осталось недолго, он якобы уже обо всём договорился с сиделкой старика, пообещав ей за это долю, он обязательно разведётся со своей нынешней супругой и, отсудив у неё половину имущества деда, женится уже на ней. До поры до времени девушка, конечно, ему верила, пока не узнала у юриста, что имущество артиста может достаться её любимому только в случае смерти его супруги, потому что этот капитал не нажит ими совместно. Тогда-то она и решила ускорить этот процесс по-своему. Но одно дело, задумать убить человека, и совсем уж другое осуществить так, чтобы комар не подточил носа, свою придумку.

Поэтому она, в конце концов, и прокололась. Случилось же вот что, чтобы подготовить алиби своему любовнику, ведь после данного убийства именно он становился подозреваемым номер один, а заодно и ради укрепления собственного, она придумала такую хитрость: обложить тело убиенной ею женщины искусственным льдом для того, чтобы изменить предполагаемое время её смерти. И если бы я не догадался о том, что она сделала, ей бы, наверняка, удалось уйти от ответственности. Навело же меня на мысль о том, что тело покоилось какое-то время в искусственном льду, не столько обнаруженная в легких убитой углекислота, а небольшой ожёг на шее, который по моим представлениям мог быть нанесён только чем-то очень холодным. Как выяснилось после проведения серии допросов с применением самых передовых технологий убеждения преступника сознаться, а также с показом очевидных, хотя и косвенных улик типа срезанной розовой пуговицы, нам всё же удалось добиться признания штангистки. Что, в конечном итоге, и требовалось доказать. За смекалку, проявленную в данном деле, меня наградили медалью «За службу Родине», четвертой степени и присвоили звание младшего лейтенанта. А ведь тогда были люди не то, что теперь, так сказать, старой, ещё Советской закваски, которые прежде, чем принять какое-либо решение, всё перед этим тщательно взвешивали. Так что, дорогие мои читатели! Не забывайте никогда о том, что если сильно захотеть этого, то можно добиться многого.

Это говорю вам я - сам Шахинбарс, он же - Барс Свеклин, почётный диктатор всей Кошачьей империи.

27 января 2013 года.

Новый Шерлок Холмс.

История, которую я расскажу в этот раз, оригинальна уже хотя бы тем, что

показывает то, как способны подчас быть беззащитны некоторые, когда не знают, что им предпринять.

Купил как-то мой двоюродный брат Ясон Нерогов заброшенную усадьбу у одного тамошнего князька. Восстановил, значит, ну и через некоторое время давай там устраивать гулянки. Да такие, что иные окружные феодалы просто диву давались. Никак не могли понять, откуда на него столько деньжат левых свалилось. Они же не знали, что он в прошлом известный грабитель банков. А человеки,- я доложу вам,- народ не только мелочный, но ещё и дюже завистливый. Вот и стали они распускать слухи о том, что не имеет, мол, он никаких прав на владение этой усадьбой, потому что документы у него на право собственности поддельные.

И зачем он только, котяра глупый, попёрся в такую глушь якшаться с подобными отщепенцами. Говорил же я ему - Люди нелюдей, в особенности кошек, ни в грош не ставят. Даже церковь ихняя и та, нами брезгует.

А он мне в ответ:- Да я с моими деньгами таких дел натворю, что сам Крез в своей могиле от зависти содрогнется!

Вот и натворил, понимаешь ли, себе же во вред. Он, конечно же, на такие наветы в свой адрес обиделся. Стал, можно сказать, повсеместно прилюдно документами, подтверждающими его право на владение, трясти. Ну и получил за это очень скоро такую гранату за пазуху, что только держись.

Воспользовался же его ошибкой, никто иной, как другой кот, более того, даже родственник, можно сказать, мой сводный брат Тимон Котовский, он же ярл Тиммонс Первый. Он долго не думая, предъявил собственный документ на право владения этим домовым комплексом. Ему его, якобы продал дядя местного князька, а они достались ему ещё от деда, и стало быть, были всяко древнее, чем те, что отписал Ясону сам местный князь.

И чтобы у них не дошло до открытой поножовщины, я вынужден был, бросив все свои дела, срочно примчаться в эту захолустную даль.

Когда я прибыл. Они, оказывается, к этому времени уже успели пару раз подраться, правда, пока лишь на кулачках, поэтому, завидев меня, сразу же кинулись навстречу с просьбой о том, чтобы я помог каждому из них отыскать именно его правду. На что я охотно согласился. Чтобы, хотя бы на время пресечь их междоусобицу.

После того, как мы пообедали, а вслед за тем уже и поужинали. И всё это было сделано на шикарную лапу. Ведь Ясон иначе не может. А тут он ещё явно пыжился перед своим врагом. Я решил одним глазком всё же взглянуть на выданные им писульки.

Тщательно изучив документы, я пришёл к выводу, что тот, который был куплен Тимкой, писан, кажись, шариковой ручкой. А тот, что Яськин, явно гелиевой. Посему выходило, что он, наверняка, написан позже. Но даты, проставленные в конце их, были совершенно одинаковые. На обоих значилось 18 июля 1880 года.

Подобное мне показалось более чем странным, и я решил воспользоваться интернетом, чтобы с его помощью попытаться разобрать, где правда, а где, всего лишь чей-то вымысел. Ну и, в конце концов, разобрался.