Плачь обо мне, небо

— Стремитесь сблизиться с подданными?

— Считаю, что правитель должен действовать во благо своего народа, и потому это простая необходимость.

— Тогда могу ли я осмелиться на просьбу о защите несправедливо обвиненного?

— Я обязан Вам жизнью и до сих пор не поблагодарил за то. Вы вольны просить, что пожелаете.

— Простите за напоминание о том страшном дне, — опустив взгляд, но не сбавляя шаг, княжна на мгновение замялась, стараясь сформулировать свою просьбу так, чтобы она не прозвучала неуважительно, — но в ходе расследования покушения была установлена вина князя Голицына. Я не сомневаюсь в верности принимаемых Его Императорским Величеством решений, однако хотела бы удостоиться аудиенции. П.., — едва не раскрыв свое родство с обвиненным, Катерина запнулась на полуслове, поправляясь, — Алексей Михайлович не мог быть причастным к этому заговору.

— Не стану любопытствовать о причинах, кои движут Вами в этом странном стремлении защитить обвиненного. Император желал познакомиться с Вами, а его воля должна выполняться. Пусть и с некоторыми коррективами. Не так ли? — в синих глазах промелькнули лукавые огоньки, и княжна всё же не удержалась от неглубокого реверанса, совершенно не беспокоясь о том, как это может выглядеть со стороны.

— Благодарю Вас, Ваше Высочество.

Комментарий к Глава четвертая. По мотивам старых повестей

*сам Император начал выезжать за пределы дворца с охраной только после второго покушения, а Николай мышлением был очень схож с отцом. Что и дало мне возможность предположить о подобном его поведении после случая в Таганроге.

**возвращение цесаревича из поездки по России датировано 19-ым октября, но в силу вплетенного в историю покушения, дата сдвинулась, поскольку подобное событие не могло не изменить последующих событий.

========== Глава пятая. Спасение и приговор ==========

Когда Катерину пригласили на аудиенцию к государю, она уже успела задремать в положении сидя, и потому, с трудом возвращаясь в реальность, пыталась понять, что происходит, и где она находится. Поправляя сползшую на лоб фуражку, княжна проследовала за посыльным и, дождавшись, когда створки высоких дверей распахнутся, вошла в кабинет, где помимо Александра находился и цесаревич Николай, тоже, судя по отсутствующему взгляду, мало интересующийся происходящим. Либо же изрядно утомленный беседой с отцом.

Его Императорское Величество Александра Николаевича столь близко видеть Катерине довелось впервые, и уж тем более говорить с ним не в присутствии десятков лиц: несколько раз государь посещал Смольный институт, а также присутствовал на выпускных экзаменах пансионерок, однако все это изрядно отличалось от сего мгновения. Будь княжна иностранной посланницей, коей надлежало после рассказать своему королю о российском монархе, она бы потерялась в собственных мыслях, поскольку все, что она слышала от папеньки об Императоре, никак не желало сплетаться с лично полученным впечатлением. Тот образ, что прочно закрепился в памяти после бесед с папенькой, не имел ровным счётом ничего общего с человеком, от которого не веяло ни опасностью, ни враждебностью, ни превосходством. Словно бы аудиенцией не Самодержец Всероссийский удостоил, а кто из Светлейших Князей. Да и они порой были более спесивы и холодны: словом, неприятны во всех отношениях. Смотря же на своего государя, Катерина понимала, отчего так открыт к народу Наследник Престола. А если бы позже она делилась впечатлениями с Оленькой, точно бы сказала, что не ожидала столь большого, пусть и неявного, сходства между отцом и сыном, и никогда б не подумала, что Александр Николаевич уже не молод: в свои сорок пять лет он выглядел немногим старше Николая, хоть и придавали ему строгости пышные усы и бакенбарды.

Смотря на Императора, Катерина видела лишь повзрослевшего цесаревича, и оттого невольно расслаблялась: к Его Высочеству ей почти сразу удалось проникнуться расположением, порой даже забывая об этикете.

— Кто же Вы будете, нечаянный спаситель? — с какой-то странной улыбкой осведомился Император, рассматривая незнакомца перед собой. Девушка, понимающая, что государю уже не представиться Васькой Куликом — чего доброго, еще за ложь накажут, стянула с головы шапку, позволяя кудрям упасть на плечи, и склонилась в реверансе, опустив взгляд в пол.

— Княжна Екатерина Алексеевна Голицына, Ваше Величество.

Александр помрачнел, не сводя глаз с ожидающей дозволения поднять голову барышни. Судьба, по всей видимости, желала посмеяться над ним: иного объяснения подобному совпадению государь не находил. Хотя фамилия Голицыных была распространена настолько, что все это могло оказаться простым совпадением. И чтобы убедиться в своих догадках, не преминул задать новый вопрос.

— Кто приходится Вам батюшкой, княжна?

— Алексей Михайлович Голицын, генерал от кавалерии, участник Кавказской войны, Ваше Величество.

Род Голицыных, когда-то претендовавший на Российский престол, а после приближенный к оному, при Дворе был известен и в более позднюю пору: Александр Николаевич, дядя отца Катерины, рос вместе с Великими князьями — Александром и Константином, а позднее стал фаворитом покойного Императора Александра Павловича. Ходили слухи, что государь даже готов дать добро на брак Александра Голицына с сестрой своей, Великой Княжной Еленой Павловной. Но подтверждения они так и не получили. Расположен к князю Голицыну был и сменивший впоследствии на престоле Александра Николай Павлович: он называл князя “вернейшим другом своего семейства”, относясь к нему с тем же доверием, что и его брат. Вполне вероятно, что и дети его снискали бы то же расположение, если бы у князя, опутанного слухами о его мужеложстве, они появились. Но Александр Николаевич Голицын не поддался даже уговорам Императора, до конца своей жизни так и не женившись.

Впрочем, теплого отношения со стороны царской семьи удостоился и его родной брат Михаил, дядя князя Алексея и дедушка Катерины. Глава Ярославской губернии, награжденный орденом Святой Анны и орденом Святого Владимира, пожалованный титулом Светлейшего, проявивший себя в Отечественной Войне, он ничем не запятнал себя в глазах государя. За него это сделал средний сын Валериан, сосланный в Сибирь за участие в декабрьском восстании, а после — на Кавказ. Но, видимо, на этом темные пятна на родословной Голицыных не прекратили появляться. Сын Михаила Николаевича от второго брака — Николай, названный в честь деда, имел неосторожность пойти на конфликт с цесаревичем Константином Павловичем из-за своей старшей сестры Софьи, на весь Петербург обвинив того в непризнании собственного ребенка: как впоследствии выяснилось, к внезапной беременности незамужней княжны ее мимолетный роман с цесаревичем отношения не имел. Николай погиб в битве при Бородино, но в семье полагали, что это была отнюдь не героическая смерть. Единственная девочка в семье Михаила Николаевича от третьего брака с Натальей Ивановной — Екатерина, являвшаяся фрейлиной, за связь с женатым обер-гофмейстером цесаревича Александра была отлучена от Двора и выдана замуж за Льва Салтыкова. Казалось, что в пику привилегированному положению одного князя Голицына, дети другого решили как можно сильнее опорочить себя перед царем.

Особливо часто в кулуарах Зимнего обсуждалась интимная связь Великого Князя Михаила Павловича с побочной дочерью Михаила Голицына — Натальей. Принимая во внимание незамужний статус барышни, рождение девочки, умершей через несколько дней, приписывали отнюдь не Голицыну. Сразу после этого Императрица-мать настояла на браке двадцатисемилетнего сына с принцессой Вюртемберского дома, что мало походило на продиктованный политическими интересами или внезапно вспыхнувшими чувствами союз.

Ироничная усмешка Фортуны уже плясала за прикрытыми на мгновение веками Александра: отец составил план заговора, дочь — помешала его исполнению. И теперь Император не знал, как и реагировать на подобное: судьба всего семейства Голицыных была решена в одночасье, когда задержанный озвучивал имена причастных к покушению. Но спасшую, пусть и невольно, жизнь Наследнику Престола, девушку требовалось отблагодарить. Только мог ли кто-то поручиться за то, что она никоим образом не была причастна к этому делу? Быть может, целью являлось не цареубийство, а предупреждение о нем? Тогда вся эта ситуация тщательно планировалась, и растерянное лицо Голицыной, якобы не способной взять в толк, отчего в комнате повисла тяжелая тишина, лишь хороший спектакль. За такое “спасибо” не говорят, если выражается оно не в застенках Петропавловской крепости.

Все эти мысли были неведомы Николаю Александровичу, изрядно утомившемуся за часы допроса: цесаревич не любил подобных моментов и старался как можно реже при них присутствовать. Он принимал свое предназначение, однако в силу возраста временами надеялся, что миг принятия власти сдвинется на неопределенное время, и потому в его распоряжении еще будет возможность пожить чуть свободнее, чем в роли Императора Всероссийского.

— Вы знали, что Ваш батюшка принимал участие в составлении заговора, приведенного в исполнение в Таганроге?