Пламенные эвкалипты

Эбби осмелилась взглянуть на доктора — и приняла ужас на его лице за отвращение.

— Пожалуйста, не думайте обо мне плохо, доктор Мид! Я пришла к тому человеку, потому что нам надо было кое-что обсудить. Я не знала, не думала, что может произойти. Я не подозревала, что он способен на такую ужасную вещь!

Вернон был в шоке. Он не представлял, что Эбенезер мог пасть так низко.

— Я полагаю… — слова давались ему с трудом. — Я думаю… вы… вы можете быть беременны, мисс Скоттсдейл! Слишком рано, чтобы говорить наверняка… но вполне, вполне вероятно.

— Господи, прости меня! — прошептала Эбби, вновь закрывая лицо руками.

Вернон знал — часть вины лежит и на нем, и горечь от этого переполняла его душу.

— Пожалуйста, не переживайте так, мисс Скоттсдейл! — тихо произнес он, пытаясь хоть как-то утешить ее. — Я знаю, что это не ваша вина.

Эбби вскинула голову, удивленно моргнула.

— Вы знаете?!

— Да.

Он должен был говорить очень осторожно, подбирая слова…

— Вы просто несчастная девушка, попавшая в беду.

Вернон чувствовал себя больным от переживаний. Зачем, о, зачем он выписывал Эбенезеру опиат! Почему не прислушался к собственным же подозрениям?

— Что же мне делать с… ребенком? — спросила Эбби.

Она пыталась представить себе реакцию Джека и Сибил на шокирующее известие о том, что она беременна.

Вернон не знал, что ей ответить.

— Я так понимаю… тот человек не знает… — промямлил он, прекрасно зная ответ.

— Нет, не знает, и сказать ему об этом никак нельзя! — ответила Эбби, стараясь не вспоминать, как проснулась на следующее утро и обнаружила Эбенезера Мэйсона рядом с собой в постели. Мертвым. Это было слишком ужасно. Кроме того, в провинции все друг друга знают — и доктор наверняка мог догадаться про Эбенезера.

Вернона тем временем переполняло чувство вины.

— Вы вряд ли что-то сможете с этим поделать, мисс Скоттсдейл. — Вернон пытался справиться с собой. — Когда ребенок родится… вероятно, вы отдадите его на усыновление. Или в приют.

— В приют?!

— Разумеется, если семья того человека не захочет вам помогать.

Вернон был уверен, что Хит этого делать не станет, но говорить об этом вслух не следовало.

Эбби попыталась представить, как она говорит Хиту о том, что носит под сердцем его сводного брата… Наверняка он не захочет иметь к этому никакого отношения. С этим еще можно жить, но она не перенесет, если Хит будет считать, что она сознательно и расчетливо спала с его отцом.

— Не думаю, что это может стать решением, — сказала Эбби, поднимая голову.

— Поверьте, я понимаю! — сказал Вернон Мид. — И простите меня за мои слова… но вы не в том положении, чтобы позволить гордости возобладать над здравым смыслом.

«Какая там гордость, — горько подумала Эбби. Вся гордость осталась в прошлом…»

Эбби вышла от доктора в состоянии, близком к трансу. Она молча и целеустремленно пошла на улицу, и Клементине пришлось ее догонять.

— Эбби, погоди! — По лицу девушки Клементина видела, что диагноз оказался неутешительным.

Эбби остановилась, но не произнесла ни слова. Клементина схватила ее за руку.

— Я же сказала, что помогу, — помнишь? Скажи, что мне сделать?

Эбби открыла рот, чтобы что-то сказать, но слов не было. Перед ее внутренним взором стояло лицо Эбенезера Мэйсона — и Эбби задрожала. Простое воспоминание заставило ее содрогнуться.

— Я… уничтожена… — прошептала она.

Потеря невинности, беременность — да ни один приличный человек не захочет с ней связываться. Папа напрасно мечтал о счастливом браке для своей Эбби. Мало того, что она беременна, — она не может больше оставаться и в доме Хокеров, навлекая на них позор… даже если они и позволят ей это. Она же никогда не признается публично, что была законной женой Эбенезера Мэйсона. Ни за что — хотя это могло бы спасти ее репутацию.

— Все будет хорошо, Эбби! — мягко сказала Клементина.

— Очень сомневаюсь! — горько откликнулась Эбби.

— Есть места, куда можно уехать. — Клементина думала о дальнем монастыре, подальше от Бангари.

В глазах Эбби вновь закипели слезы.

— Какие места?! Ты говоришь о приюте… для незамужних матерей?

Она попыталась представить себя запертой в таком приюте на девять месяцев.

В месте, о котором люди только шепчутся, брезгливо кривя губы.

Вот у нее забирают ребенка, и она уходит из приюта на все четыре стороны.

— Да. Ты должна уехать, чтобы спасти свою репутацию. Там позаботятся и о ребенке… — Клементина оглянулась и понизила голос: — Отдадут его на усыновление.

Эбби только застонала в ответ.

— Я не хочу говорить об этом Хокерам прямо сейчас. Пообещай, что не скажешь, Клементина? Я доверилась тебе, потому что мне надо было с кем-то поговорить, но теперь лучшее, что ты можешь для меня сделать, это сохранить все в тайне.

— Разумеется, я никому не скажу, Эбби! Я же понимаю — Сибил будет просто в ужасе, что ее незамужняя компаньонка беременна, и Джек тоже, я просто уверена в этом, но… Ты ведь не сможешь долго хранить все в тайне?

Эбби вспыхнула.

— Не смогу. Но мне нужно несколько дней, чтобы смириться со всем этим и все обдумать…

Она несколько раз глубоко вздохнула, смущенно замечая взгляды прохожих. Они не могли знать ее тайну, но ей казалось, что весь свет знает…

Ей предстоит собрать в кулак всю свою волю и храбрость… в этот момент в памяти всплыл четкий и ясный образ ее отца — и Эбби с горечью подумала, как бы он был разочарован. Слезы снова навернулись ей на глаза, но она смогла с ними справиться.

— Пойдем в «Эмпориум» Мак-Эвоя? — спросила Клементина.

— Зачем? Я не собираюсь идти на эти дурацкие танцы!

В ее голосе звучала горечь. Впервые в жизни ее пригласили на танцы — и судьба мгновенно отобрала у нее это нехитрое удовольствие. Все ее трудное детство, непростая юность — все это теперь выглядело безобидным пикником по сравнению с тем, что ждало Эбби впереди.

— Но ты должна пойти! — настаивала Клементина.

Она все еще хотела взглянуть на Хита и Эбби рядом, а заодно и посмотреть на реакцию Джека. Теперь, когда она точно знала, что у Джека с Эбби ничего быть не может, она больше не волновалась. Можно просто понаблюдать за всеми троими и развлечься.

— Как я могу развлекаться? — горестно спросила Эбби.

Более того, как она может идти на свидание с Хитом, если беременна от его отца?

— Если ты не пойдешь, начнутся вопросы, Эбби. Ты сказала, что тебе потребуется несколько дней? Так вот ты должна провести их так, как будто ничего не случилось.

Эбби знала, что Клементина права, но как ей вести себя нормально, если весь ее мир перевернулся и эта ситуация грозит затронуть очень многих людей?

В «Эмпориуме» Эбби окончательно впала в оцепенение. Она даже не смотрела на платья, поэтому все покупала Клементина. Сибил велела девушкам записывать все покупки на ее счет, чем Клементина и занималась. Потом они направились в обувную лавку Уильяма Шу, но и здесь Эбби не смогла отвлечься, все время думая о своей беде. Как она сможет скрыть от Сибил, Джека или кого-то еще… пусть даже ненадолго…