Пламенные эвкалипты

— Она уехала. — Джек пристально посмотрел на брата. — На самом деле ты ведь хотел спросить, где Эбби?

— Ну… может… и так! — смущенно признался Том. — Нечасто встретишь такую красотку в наших краях.

Джек нахмурился, но промолчал. Клементина ведь была наверху, в его доме…

— Эбби ведь ни с кем не помолвлена, не так ли? — поинтересовался Том, заметив мрачное выражение на лице старшего брата. — Кстати! А как поживает Клементина?

В этот момент Клементина показалась на лестнице, и Том вытаращил глаза от изумления.

— Я слышала, вы говорили обо мне?

— Клементина! Я просто спросил у Джека, как твои дела?! — воскликнул Том.

— Как мило с твоей стороны, Том, — улыбнулась она. — Я чувствую себя гораздо лучше, спасибо.

— Клементина и ее отец поживут некоторое время в Бангари, — сказал Джек.

Том был рад это услышать — значит, Джек не станет мешать ему ухаживать за Эбби.

— Я слышал, что ваш дом сгорел? — сочувственно поинтересовался он у Клементины.

— Почти полностью разрушен… и у папы сильный ожог. — Клементина чувствовала себя все еще неважно; спала она плохо.

— Клементина, мы на время уедем! — сказал Джек. — Я предупредил Сабу, он позаботится о вас, пока мы не вернемся.

— А где же твоя мама, Джек?

— Они с Эбби отправились повидать Хита Мейсона. Помнишь, вчера они решили съездить к нему после визита доктора.

— Да, конечно. Я думаю, не слишком хорошо, что Эбби водит дружбу с Хитом. У него ужасная репутация в том, что касается женщин… а она кажется совсем наивной.

Клементина хотела поговорить об этом с Сибил еще вчера, но такой возможности ей не представилось.

— Да как Эбби вообще может с ним знаться? — недоверчиво воскликнул Том. — Он же чистый злодей по отношению к ба… женщинам!

Джеку не хотелось продолжать эту тему.

— Все в порядке, ведь с ней мама. Давай займемся нашими делами, Том.

С этими словами Джек направился к дверям. Том последовал за ним.

Сибил и Эбби прибыли в Мартиндейл-Холл около десяти часов утра. Когда они проезжали через ворота, Сибил подняла брови от удивления.

— Как здесь шикарно!

Эбби не ответила. Она сильно нервничала, не зная, как ее примет Хит.

Когда дворецкий Уинстон открыл им дверь, лицо его оставалось вежливо-бесстрастным. Эбби робко произнесла:

— Хит… Мистер Мэйсон у себя?

— Конечно, мисс Скоттсдейл. Проходите.

Уинстон с поклоном отступил в сторону, и женщины вошли в холл. Затем дворецкий провел их в гостиную.

— Мастер Хит наверху, в синей гостиной, но, боюсь, он может принять лишь одного посетителя.

Уинстон выполнял распоряжение Хита — тот предполагал, что Эбби побоится приехать одна и что с ней вместе заявится, например, священник.

Эбби неуверенно посмотрела на Сибил.

— Вы ведь подождете меня здесь, миссис Хокер?

— Не думаю, что тебе стоит идти туда одной! — прошипела Сибил.

— Хозяин не может спуститься! — категорично заявил Уинстон.

— Не может или не хочет? — язвительно поинтересовалась Сибил.

— Не хочет, — просто ответил Уинстон.

Эбби подошла к ней.

— Мы же не зря сюда ехали? Я пойду. Все будет в порядке, не волнуйтесь. Если мне что-то понадобится, я позвоню.

— Я пойду с тобой и подожду в коридоре за дверью! — заявила Сибил, с некоторым трепетом косясь на ритуальные маски аборигенов, украшавшие стены гостиной и придававшие обстановке несколько мрачный вид. Она была сильно обеспокоена, но старалась не подавать вида…

Эбби нерешительно взглянула на Уинстона, но дворецкий кивнул и с поклоном пригласил дам пройти наверх.

Они поднялись по лестнице на второй этаж и повернули направо. Миновали несколько дверей, и Уинстон остановился, постучав в одну из них.

Из комнаты не доносилось ни звука, но Уинстон жестом показал Эбби, что она может войти.

— К вам мисс Скоттсдейл, сэр! — объявил Уинстон.

Снова ни звука, но Уинстон кивнул Эбби, и она вошла, бросив ободряющий взгляд на Сибил. Честно говоря, она нервничала — ее даже дрожь била, но девушка постаралась взять себя в руки.

Комната утопала в полумраке, так как окна были занавешены тяжелыми шторами. Несмотря на жаркий день, здесь царила прохлада. Стены были скучные, синие, а вот диван и кресла — кремовыми. На полу лежал ковер в крупную синюю и кремовую клетку, на стенах висели какие-то картины, но в общем и целом комната выглядела довольно безликой.

Хит сидел в кресле в дальнем углу комнаты и даже не пошевелился, чтобы поприветствовать Эбби.

— Хит! — мягко сказала девушка. — Хит… Как поживаете?

Нет ответа.

— Хит…

— Я в порядке. Почему бы нет? Вернее, почему это вас так волнует?

Отчаяние, звучавшее в его голосе, потрясло Эбби.

— Разумеется, волнует, как же иначе! Потому я и пришла.

— Зачем? Мне казалось, вы больше не хотите иметь со мной дела. — Теперь в его голосе звучали горечь и обида. Эбби почувствовала себя виноватой…

— Я никогда этого не говорила. Просто предложила не встречаться наедине. Но это не значит, что меня не волнует то, что с вами происходит. Я была ужасно расстроена, узнав, что вы… что вам плохо. Зачем вы хотели сделать с собой это, Хит?

— Так вы знаете, что я хотел покончить с собой?

Эбби покраснела. Она не хотела подводить доктора Эшбурна — ведь он не должен был нарушать конфиденциальности в интересах своего пациента.

— Это неважно. Хит… у вас есть все, чтобы жить долго и счастливо!

— Нет. У меня нет ничего. У меня нет настоящих друзей.

— Не может быть! А как же все ваши знакомые? Ваши… дамы?

Хит насмешливо фыркнул.

— Всем им всегда было что-то нужно от меня.

— Неправда! Мне от вас ничего не нужно.

Хит мельком подумал, какая злая ирония таится в этих словах, учитывая обстоятельства.

— Вы — тот друг, в котором я сейчас больше всего нуждаюсь.

— Вы никогда не давали мне этого понять… — тихо произнесла она, вспомнив его слова об их душах, крепко связанных…

Хит не ответил, лишь печально вздохнул. Эбби попыталась сменить тему:

— От вас зависят судьбы многих людей, Хит!. На шахте… здесь, в поместье… Вы не можете их подвести. Нельзя впадать в отчаяние.

Эбби искренне надеялась, что, вспомнив о своих обязательствах, Хит поймет, как много людей на него рассчитывает.