Пламенный цветок

Нэйдж чуть было не прорвало. От усилий она принялась дышать глубже и даже несколько раз дёрнулась в объятьях старшей принцессы, но та, похоже, вновь приняла всё это за рыдания, потому как, нежно погладив ей спину, отстранилась и ободряюще добавила:

— Не убивайся, сестрица! Слава Виру, что традиции у этих бэрлокцев настолько странные, и они толком ничего не поняли! Но от барона тебе всё же следует держаться подальше, всё же он мужчина и мог понять тебя неправильно!

«Увы, названная сестрица, Витор всё понял более, чем правильно!» — хотела возразить Нэйдж, но, желая поскорее избавиться от Зарины, благоразумно промолчала.

Зато теперь ей было неловко перед старшей принцессой.

«И как меня только угораздило снова разрушить семью! Я точно буду проклята на следующую сотню жизней!» — мысленно укоряла она себя, пока Этьен удерживал её. Было в этом его жесте нечто безумное и совершенно бесстыдное, заставляющее Нэйдж чувствовать себя, как не в своей тарелке. Вопреки уколам совести и лёгкому стыду, в крови предательски продолжало бурлить неутолённое желание, которое лишь сильнее разгорелось, когда Этьен произнёс:

— Я приду…

К счастью, он её отпустил, и Нэйдж сама не своя буквально взлетела по веревочным ступенькам обратно в покои. Она опасалась, что вот-вот разразиться настоящий скандал, который разбудит весь замок, и её коварный план с проучиванием барона потеряет остроту и внезапность. Однако Этьен быстро увёл жену, и абсолютно ничто не нарушало ночной покой.

— Ваше Высочество, это вы? — донеслось из соседней комнаты, и в спальню вбежала встревоженная Сэлина.

— Со мной всё в порядке, — поспешила успокоить её Нэйдж, тщетно пытаясь усмирить свои разгорячённые чувства.

— Слава Виру! — обрадовалась служанка и засеменила к окну. Она уже начала вытягивать лестницу, когда Нэйдж запоздало вспомнила об Этьене. А что если он и в самом деле придёт? Не будет же он ломиться через главные двери, у которых полно стражи! И как тогда быть с Сэлиной? Та ведь не в курсе, что так опекаемая ей принцесса всего лишь подмена!

— Подожди, — остановила Нэйдж служанку, торопливо ища достойный предлог, который, впрочем, быстро нашёлся: — Разве мальчик уже вернулся?

— О, Ваше Высочество, Барта давно отправили на кухню! Принцессе Зарине плохо спалось, и она как раз прогуливалась по саду, когда наткнулась на него…

«А Зарина не так и проста, как кажется», — хмуро подумала Нэйдж, подходя к служанке.

— Я уберу сама, а ты можешь, наконец, отдохнуть.

— Мне только в радость, Ваше Высочество! — выдала Сэлина, вновь начав сворачивать лестницу. Мозг Нэйдж лихорадочно соображал, ища способы избавиться от служанки. Просто приказ точно не сработает, а значит, надо было придумать какое-то небольшое представление.

— Прости, — упавшим голосом начала Нэйдж. — Сегодня было столько переживаний, и мне… Мне надо побыть в одиночестве…

Она перехватила свёрнутую лестницу у служанки и, скорчив опечаленную гримасу, демонстративно всхлипнула.

— О… — опешила та, но тут же опомнилась: — Простите, Ваше Высочество, я и не думала вам досаждать! Я оставлю вас, и для вашей безопасности и спокойствия велю усилить охрану!

— Благодарю за понимание, — прошептала Нэйдж и с облегчением закрыла за служанкой дверь.

«Даже если он и не придёт, мне и в самом деле стоит побыть в одиночестве», — подумала она, вновь сбрасывая из окна верёвочную лестницу.

* * *

«Я веду себя нелепо!» — мечась по спальне из угла в угол, думала Нэйдж. Она всё ещё не закрывала окна, хотя взошедшая на небо желтолицая Эрна намекала, что время близится к рассвету.

— Он не придёт, — прошептала Нэйдж, стараясь отбросить сожаления. Однако с каждой минутой во всполошённом сердце стремительно зрела горькая обида. Её гордость оказалась задета. Прежде никто, кроме её дражайшего супруга, так с ней не поступал. Мужчины летели к ней, позабыв о чести, морали и принципах, и это она решала, как с ними быть дальше. Разрешить ли ухаживать за собой, или же выгнать взашей, как паршивую собаку. Сейчас же она не могла ничего решать! Только тупо ждать!

— Значит, помирился с женой, — принялась вслух рассуждать Нэйдж, нарезая очередной круг по комнате. — Даже удивительно! Неужели она такая дура и простила измену? Или всё дело в ребёнке? Всё-таки она носит под сердцем полукровку, и ей без помощи мужа светит дорога на кладбище. Но я же не собираюсь забирать его навечно! Хотя…

Она поймала себя на совершенно дикой мысли, что Этьен, в отличие от прочих её увлечений, вызывает у неё другие, более сильные и глубокие чувства. Едва ли любовь, но страсть такую неистовую, что грозила свести с ума. И Нэйдж с ужасом осознала, что она уже на грани. Это было крайне неприятное откровение, но поразмыслить над ним ей не удалось. Он всё-таки пришёл!

Глухо сдвинулась панель у камина, и в комнате появился чуть запылившийся Этьен.

— Так ты всё-таки ждала, — расплываясь в улыбке, заметил он, и ей нечего было ему возразить. Она так и не удосужилась сменить платье на ночную сорочку, да и кровать всё ещё оставалась застелена.

— Как жена? — пытаясь скрыть охватившее её волнение, полюбопытствовала Нэйдж.

— Так же и как твой муж, — хмыкнул Этьен, стремительно приближаясь. — Может, не стоит о них? Разве нам с тобой сейчас нужны лишние люди?

Он на миг остановился и огляделся.

— Я отослала Сэлину. — Поняла его тревоги Нэйдж.

— Значит, сегодня не собираешься сбегать? — лукаво вздёрнув бровь, поддел её Этьен, и его взгляд скользнул по открытому окну. — Или всё-таки оставлен путь для отступления?..

В его голосе послышалось лёгкое разочарование, которое было словно бальзам на душу для измученной сомнениями Нэйдж. Наконец она видела то желание и ту жажду её внимания, которых так ждала. Он хотел её так же сильно, как и она его.

— Это было для тебя, — с улыбкой призналась она, делая шаг навстречу. — Я не знала, как ты сможешь пробраться в покои…

А дальше слова были уже не нужны. Этьен порывисто обнял Нэйдж, а его губы накрыли её, сливаясь в сладостном поцелуе. От жара и накативших разом эмоций пол уплывал под ногами, а перед глазами всё начало размываться. Поцелуи становились горячее, а ласки откровеннее. Поддавшись чувствам, Нэйдж стянула с Этьена рубашку, а вслед за тем её корсет и верхнее платье упали к ногам. От страсти, казалось, искрился воздух. Нэйдж едва успевала дышать, глотая воздух короткими рваными вдохами, и буквально растворялась в чарующей зелени эльфийских глаз. Когда и как их цвет стал меняться, она так и не поняла. Но падая на кровать под любовным натиском, Нэйдж вдруг пробил озноб от пронзительного холодного взгляда. Пьянящая зелень превратилась в леденящую синеву.