Пламя на воде

– Опять?

– Извини. Но это даже не страховка, это элементарная аккуратность. Ты пойдешь с закрытыми глазами. А чрезмерный энтузиазм в этом деле опасней, чем его противоположность.

Барс поразмыслил.

– Я поеду.
– Сказал он наконец.
– И разберусь. Со всем. Только еще один вопрос напоследок.

– Давай.

– Когда вы получили сообщение от адепта, что доехал один Краск?

– Накануне прорыва. И сразу отдал сигнал общего сбора.

Барс молча кивнул.

Уже спускаясь по лестнице, он так и сяк крутил в голове никак не желавшие сходиться цифры. Адепт, которого Барс растряс накануне, напугав до полусмерти, не знал содержания сообщений, зашифрованных личным кодом Магистра. Но уж даты каждого послания Барс выспросил детально. Сигнал же общего сбора, естественно, шел открытым текстом. Что-то явно не вытанцовывалось. Подозрение снова вползло в душу, принося с собой отвратительное чувство неуверенности.

– Слишком уж ты добрый, господин Глед Маркон, - пробурчал Барс себе под нос.
– Просто дядюшка родной, а не Верховный Магистр.

И заключил:

– Не нравится мне это.

Добрый дядюшка Глед Маркон тем временем быстро прошел по нескольким коридорам и без стука ввалился в комнату Магистра Бранигала.

– Уф.
– произнес он, падая в кресло.
– Семь потов сошло, пока его спровадил.

– Ну как?
– Спокойно спросил Бранигал.

– Не знаю. Боюсь, полезет проверять, что случилось с теми тремя.

– Так пусть проверяет. Может, и вправду что дельное выяснит.

– А если узнает, что они не получали вызова на прорыв?

– Да, это слабое место, - согласился Бранигал.
– Но работать он может только через адептов. Услать обоих куда-нибудь - и проблема решена.

– Ненадежно. Если что-то заподозрит - из-под земли их выкопает.

– Что предлагаешь?

– Решить проблему кардинально.

– Не хватит времени. У нас нет надежных людей в тех местах.

– Я не об адептах.

Бранигал высоко поднял брови.

– Твой энтузиазм меня пугает, Глед.

– Мы должны сохранить Орден, Бранигал.

– Почему бы просто не рассказать ему все?

– Он не поймет. Не тот случай.

Бранигал покачал головой.

– Он - мой протеже и сильнейший из имеющихся в нашем распоряжении Рыцарей.

– Боюсь, он надорвался на этом прорыве. Кроме того, я вовсе не имел в виду то, о чем ты подумал. Я отправляю его в Умбру.

– Решился все-таки? Хочешь срубить два дерева одним ударом?

– Именно.

– Не нравятся мне твои игры, Глед.
– Вздохнул Бранигал.
– С самого начала не нравилась эта затея.

– Но ты согласился с ней.

– Наверное, мои мозги заржавели с возрастом.

– Нет, ты просто смирился с необходимостью.

– Ты создашь нехороший прецедент. Кроме того, Барс - не тот объект для подобных комбинаций. Ты обожжешься на нем, Глед.

– Не думай, что мне все это нравится, Бранигал. Помни об Ордене. И да поможет мне Пламя.

– Пламя да поможет нам всем, - хмуро согласился старый Магистр.

– 4 -

Во дворе Барс заметил Кальвина - тот с независимым видом переминался с ноги на ногу неподалеку от высокого крыльца Дома, но к рыцарю подойти то ли побаивался, то ли стеснялся. Барс не очень хотел видеть молодого послушника, но рукой ему все же махнул.

– А я уже все знаю, - первым делом сообщил Кальвин, забыв поздороваться. Он не выглядел угнетенным, и Барс понадеялся, что родное село послушника безумие прорыва не зацепило.

– Вы в тот раз испугались из-за того, что я сказал, что моя родня в Северной Кеоре, верно?
– Оживленно затараторил послушник.
– Только наше село намного севернее, в горах. Так что отмалчивались вы зря, рассказали бы - я бы вам все объяснил. Могли бы в гости заехать, раз уж случилось быть неподалеку. У нас народ гостеприимный.

– В горах?
– Удивился Барс. По поводу гостеприимства горцев он решил промолчать.
– А там, где мы были - это что ж, не горы?

– Разве это горы, - пренебрежительно махнул рукой Кальвин.
– Так, холмы.

– Мне так не показалось, - заметил Барс задумчиво.

– Это как посмотреть, - вставил Кальвин рассудительно.
– Для тех, кто настоящих гор не видел, любой холм - гора. Эх, жаль, что вы к нам не завернули. Вот где красотища!

– Угу.
– Сказал Барс.
– Красотища.

Сердце защемило, и он развернулся и пошел по двору, топча ногами грязноватый слежавшийся снег, оставив позади растерявшегося послушника. Солнце светило не по-зимнему ярко, в воздухе пахло весной, и даже запела уже где-то под стрехой первая смелая птичка. Барс миновал мрачный, огромный, темнеющий потеками на старом сером камне Дом, свернул в узкий проход между постройками, где с низких крыш даже в холода свисали целые колоннады сосулек. За задними дворами, прочерченными языками ноздреватого льда, лежал небольшой пустырь, огороженный с одной стороны старым, ныне не использующимся приземистым строением - бывшей конюшней; с другой стороны за оплывшими сугробами высилась внешняя стена. Пустырь был любимым местом уединения Барса еще во времена ученичества. Замок был велик; ``ферма'', Школа, многочисленные тренировочные площадки, просторные загоны для лошадей, выпасы и огороды - все располагалось далеко отсюда. Там кипела жизнь; в этом же заброшенном закутке в любое время года было пусто и тихо. Летом полынь вырастала здесь высотой по грудь взрослому человеку, и даже сейчас из-под просевших сугробов торчали почерневшие прошлогодние былинки. Когда-то кем-то забытая груда темных, насквозь прогнивших уже массивных бревен лежала здесь с незапамятных времен - так никто и не сподобился ее убрать, и Барс посбивал ногой хрусткую наледь, уселся, подобрал ноги. Вдали чернела громада Башни. Собственно, Башню можно было увидеть из любой точки Замка - слишком уж велика она была - но здесь, присмотревшись, можно было разглядеть, как плавно, без явной границы соединения, втекает в монолит сложенная из массивных булыжников внешняя стена.

– Злыдня, - сказал Барс Башне.
– Стерва мрачная. Чего ты хочешь от меня? От всех нас? Все тебе мало, ненасытной.

Башня молчала, чернела, по старой своей привычке не отбрасывая тени.

Из-за угла бывшей конюшни вывернул Кальвин, увидев Барса, улыбнулся обрадованно, но приблизился неуверенно, робко.

– Вы обиделись?
– Звонко спросил он уже издалека.
– Это все язык мой, как помело, метет, не думая. Это ж надо было догадаться - про красоту разглагольствовать. Я ж понимаю, слышал, как вам там пришлось. Вы уж извините, ладно?

Барс против воли улыбнулся - раскаяние послушника казалось таким искренним, контрастируя, тем не менее, с хитроватым блеском в глазах.

– Садись уж, раз пришел, - сказал он.
– Я смотрю, разведка у вас неплохо поставлена. Или это только ты такой осведомленный?

– Про ваш бой уже все всё знают, - серьезно сообщил Кальвин.
– Такого масштаба событий, наверное, несколько сотен лет не было - разве такое скроешь? Да и зачем? Я, наоборот, удивился, что вам торжественную встречу не устроили.

– Ох, и послал бы я их всех тогда, - проговорил Барс мечтательно.

Кальвин ухмыльнулся.

– Как вы бузили вчера - это я тоже слышал. Наши все попрятались, говорят - попадешься под горячую руку, потом костей не соберешь. Ну, вам-то за это, наверное, ничего не будет.

– Что мне может быть, - согласился Барс.
– Разве что новое задание. Знаешь, Кальвин, ты извини, но я не привез назад твое одеяло. Хотя оно действительно мне очень пригодилось.

– Вот и хорошо, что пригодилось, - замахал руками послушник.
– И не думайте даже себе голову забивать. Мне из-за этого одеяла житья в казарме не было - ``сыночком'` прозвали, представляете?