Планета

– Как я понял, господа, в будущем нет Российской империи? А что ...стало?

– Ну, был Советский Союз, - Николаич улыбаться перестал.
– А в чём собственно дело?

– Советский Союз? Эка!
– у атамана округлились глаза.
– Видите ли, господа, на станции какой-то ...чин требует кого-то из советского руководства. Я подозреваю, что с ним солдаты со скорострельным оружием. Боюсь, беды наделают в станице.

Глаза у атамана подобрели. И смотрел он на нас довольно дружелюбно. Только я собрался отвести Борисова переговорить...

– Атаман, мы вам поможем. Борн съездит и решит проблему, - мгновенный ответ Николаича.

'Ё!.. Борисов - молодец, садись, Борисов - пять! Благоразумный видит беду, и укрывается, а неопытные идут вперёд и наказываются. Р-ры!..

– Иди, открывай ворота, советчик!
– прошипел. - Это ж надо, без меня меня женил!

– Окей, я был уверен, что вы согласитесь, - Шатров уже излучал благодушие, с немалой толикой лукавства. А я ляпнул:

– А у вас тоже уже, того - глобализация?

Атаман отмахнулся, а выехав за ворота, попросил притормозить, дал несколько ЦУ, а я, проклиная в душе Николаича, огляделся и очень удивился, встретившись глазами с человеком в гражданской одежде.

'Хо-хо!.. А вот этот мэн будет главной домашней заготовкой!' - про себя запланировал и попросил: - Роман Михайлович, можно вот этот, вахмистр с нами поедет?

Атаман удивился просьбе, но согласился взять на 'переговоры' и этот персонаж. Знаковый для нашего района. Н-да...

Уже там, поставив джип у здания вокзала, услышал от атамана кое-какие сведения о текущем моменте части Области Войска Донского. Поудивлялся. Поудивлялся чему-то и Шатров. Посигналил, и, перекрестившись, я вылез из машины, ремень с кобурой положил на сидение. И медленно пошёл к составу.

'Всё в наших руках, поэтому их нельзя опускать', - вспомнилось.

Лейтенант с сержантом сидели в купе начкара. Веня крутил в руках кружку с остывшим чаем и обдумывал ситуацию, в которую они попались.

'Фантастика, какая-то. Чёрт, чёрт, чёрт. Ну почему такая невезуха и прямо в мою первую поездку. Куда нас занесло? Чем мы так кого-то разозлили? И как выпутываться? Казаки эти. Откуда они взялись на наши головы? Их же здесь с полк наберётся. Сдаться, или застрелиться с горя. Молодой же я ещё или как? Всё плохое приходит слишком рано, а хорошее запаздывает, блин'. Но это у лейтенанта только в мыслях было. Большого дискомфорта он не ощущал. Веня с четырнадцати лет был человеком самостоятельным. Занятия боксом и любовь к лошадям способствовали быть независимым, решительным и обстоятельным.

Рублёв, в отличие от лейтенанта, думал совсем иначе. 'Так, "дембель" по ходу наступит не через четыре месяца, а прямо сейчас! Кайф! Надо как-то уговорить летёху, и можно сваливать на все четыре стороны. С кентами, я не пропаду, лишь бы только Веня не выпендривался. А то начнёт строить из себя героя. Пусть они с "духом" геройствуют, а у меня хата с краю' .... Рублёв душевного раздрая не имел. Парень был из простой, рабочей семьи.

Веня в это время встал и открыл оружейный шкаф, достал из него пистолет-пулемёт.

'Ну, вот накаркал, счас тебя, Лёха, в герои станут записывать. Мама, роди меня обратно!' Но Веня, посмотрев на короткоствольные ПП, свой ПП поставил на место, а сейф закрыл.

– Что, сержант, испугался? Я, скажем так, с казаками воевать не собираюсь.

– П-почему?

– Так это же лучшие бойцы этой земли!

– Ага! А гражданскую войну продули. Первая Конная их, как тузик грелку порвала!

– А у "белых" бардак в тылу был, свобод у капиталистов стало много, а порядка нормального не было!
– фраза у Чеснокова вышла с огоньком, непонятным для сержанта.

– Лейтенант, а не боишься, что я тебя особисту сдам?
– после быстрого обдумывания, произнёс Рублёв.

– А ты, Лёха, не боишься, что я люлей тебе счас добавлю? И где ты здесь Ребанько увидал, а?

– Ну, вот и поговорили. Вечером будем смотреть радио, - Рублёв потух, понимая, что сморозил глупость про особиста.

К вокзалу подъехала машина. Посигналила. 'Служащие' ВВ прильнули к мутному стеклу.

– Это что? Автозак?
– Чесноков тоже брякнул глупость.

– Тащ лейтенант, я эту машину видал! Она через площадь проезжала, помните?

– Ага, была, пошли, Лёша!..
– но на перрон они выбрались с ПП.
– Мало-ли...

Веня посмотрел на крестящегося человека, стоявшего у автомобиля-вездехода. Человек не торопился. И в машине ещё кто-то находился. Через тёмные стекла вездехода только силуэты проглядывались...

– А товарищ-то робеет, - произнёс сержант.
– Но кобуру оставил в машине... Подождём, твою маму, - Веня фыркнул, фраза у сержанта продолжилась: - ... подождём, твою мать.

И оба стали смотреть, как к ним, не торопясь, подходил какой-то зрелый мужчина. У лейтенанта в голове вертелся вопрос: 'а он советский или не советский?' Выше среднего роста, темноволосый, в летнем батнике, светлых брюках и летних туфлях. На груди видна золотая толстая золотая цепь, на левой руке золотые часы, и холёный, как "буржуй". Зелёные глаза подошедшего "буржуя" с иронией смотрели в глаза Вени. С иронией, но были они родные, что ли.

– Салют, бойцы. Я - Борн Роман Михайлович, - мужчина представился. Веня и Рублёв назвали себя.
– Итак, бойцы, слушайте дислокацию. Мы попали в 1912-й год. Молчите? Продолжаю. Вы, как ёжик из тумана, только без стакана, появились, и давай садить из 'спецсредств'. Зачем? В мирный уклад жизни, да в сапогах. В общем, так парни, у меня в машине сидит главный тут менеджер, и просит не наглеть с 'калашами'. А второй за главным, собирает бригаду снайперов. Но дают время подумать. Минуты так три...

...
– скажите товарищ Борн, - перебил дядю-переговорщика, ничего непонимающий лейтенант, - вы - советский служащий? И, и я ничего не понял, что вы сказали. Извините.

– Слово 'клёво' знаешь?
– Веня кивнул.
– А менеджер - это начальник. Большой тутошний начальник сидит у меня в машине, и вас боится. Жизнь-то тут мирная. Прямо сказать курорт Пицунда. Оно вам надо, бучу тут устраивать? Да, а второй начальник, военный руководитель собирает снайперов с винтовками Мосина. И это есть - не клёво, для ваших организмов молодых. Вот. А я работник российской почты, с этого дня бывший. Подался в вольные, домовладельцы.

Иронии в глазах добавилось, но Вене показалось, что, когда Борн говорил о снайперах, то ирония была наигранной. Рублёв от слов переговорщика совсем сник.

'Даже если их сразу не застрелят, то потом просто затопчут! Конями!' - Что и наши укороты не помогут?
– спросил, и показал Борну, висящий сзади на ремне, ПП.

– Я думал у вас 'эй-кей-фоти-севн!' - с удивление произнёс Борн.
– Лейтенант, и давно в Советской Армии израильские пистолеты-пулемёты "Узи"?

– Какие "узи"? Это - ПэПэ шестьдесят восемь! Их производят на Грязевском оружейном заводе, калибр - девять миллиметров. Конструктор - Галкин Максим Александрович, - Борн хмыкнул.
– Им вооружаются ВДВ, спецназ и...