Play the kitten

***

Прошло какое-то количество времени, показавшееся Вайолет одной минутой. Здесь, на этом самом месте, в подвальных помещениях замка убийств, где смерть осела на пол и мебель, точно простая пыль, в Вайолет словно бы вселился демон. Вся мораль, все добрые помыслы, все слезы и весь ужас от сцены с Анной будто покинули ее тело и разум. Ее ослепляла какая-то неизвестная ранее ненависть к мужчине, который, по словам Джеймса, являлся бессовестным насильником, заслуживающим самой строгой кары. Вайолет абсолютно не понимала что творит, поддавшись влиянию Марча. Но ей так нравилось то, что она делала, ее так увлекла мысль о том, что она имеет контроль над чужой судьбой, что самолично остановиться не могла. Вот о чем говорил Джеймс – раз не можешь подчинить себе свою жизнь, подчини жизнь другого.

Скованный постоялец медленно терял сознание. Его тело испещряли мелкие раны от первоначальных попыток Вайолет всадить стрелу. И какой же адреналин испытала девушка, когда впервые попала в ключицу, пробив кость. Поначалу силы кричать еще не покинули его, и мужчина громко звал на помощь, просил остановиться, а затем были ругательства, угрозы, пока наконец шок от потери крови не затуманил сознание.

Джеймс придерживал руки Вайолет, помогая прицелиться. Спуск – и пробито легкое. Марч нашептывал ей, как она хороша, как отлично у нее получается, как она мстит за страдания бедной племянницы и бог знает скольких еще девушек во всем мире. Вайолет было чудесно, Вайолет чувствовала свою силу как никогда раньше. И холод бетона уже не чувствовался, и ветер, что задувал под рубашку, не отвлекал. И пахло железом и страхом. Мужчина мок от пота, кровь сочилась из порезов, ноги уже не держали, и он просто повис на цепях, что сковывали руки. Кровь пропитала одежду.

Но неожиданный скрип двери прервал сосредоточенность Вайолет. Джеймс расправил плечи. В проем просунулась Хейзел.

– Мисс Эверс, я разве не ясно выразился, когда сказал, чтобы нас не тревожили? – выходил из себя Джеймс, повысив к концу вопроса голос с истеричной интонацией.

Хейзел замялась, придерживая дверь.

– Да, сэр, п-прошу прощения, но… там в вестибюле мама Вайолет…

Похолодев, девушка выронила арбалет из рук.

Комментарий к Flapper

Flapper (ам. слэнг) - собирательное название девушек 1920-х годов. Флэпперы гордились своими короткими юбками, ярким макияжем, любили джаз, вечеринки и алкоголь, нередко практиковали случайные связи.

========== Blind date ==========

Сперва сковывающий шок, затем глубокий вздох, будто первый глоток воздуха утопающего, только что всплывшего на поверхность водной глади. Обретя контроль над телом, Вайолет кинулась к выходу, мимо оторопевшей Хейзел, лишь бросив быстрое: «Не пускайте ее на этаж, я спущусь сама!».

Ноги не слушались, заплетались на ступеньках. Вайолет торопилась в свой номер. «Зачем, зачем она пришла в отель именно сегодня? – думала Вайолет о появлении мамы, спешно перебирая ногами. – Это все то дурацкое письмо, не надо было его вчера отправлять!». И хороша же она будет, если покажется матери в таком виде! Волосы в большем беспорядке, чем обычно, губы призывного цвета, из одежды – чулки да мужская рубашка - да и та в пятнах, - руки перемазаны чужой кровью. Вайолет сейчас абсолютно не думала о том, чем занималась в подвалах здания. Гораздо важнее было привести себя в порядок. Скрыть все улики, если можно так выразиться.

Она влетела на свой этаж, по пути спешно стаскивая чулки, спотыкаясь и хватаясь за стены, чтобы удержать равновесие. Запутавшись в предмете одежды и торопливо подпрыгивая, девушка неожиданно налетела на живого человека. Вскрикнула, подумав, что это может быть мама, и чуть не грохнулась от столкновения на пол. Услышала мужской смех, а затем короткий вздох удивления.

– На ужин стейк с кровью? – пряча смятение за улыбкой, Кит придерживал ее за локти, еле оторвав взгляд от бледно-красных кистей рук девушки. Он оценивал ее вид, и Вайолет стало неуютно от собственной наготы. Пережив испуг, она мотнула головой, освобождая руки.

– Я очень спешу, извини, - и дернулась с места, желая поскорее забежать в свой номер. Кит поймал ее ладонь.

– Погоди, я должен спросить…

Вайолет нервно задергала ногой, выдавая гримасу очень спешащего человека. Ладошка в его руке подрагивала.

– Кит, мне правда нужно идти, - но он был настроен так решительно, а темные глаза за бордово-фиолетовым ободком синяка так ярко блестели, что Вайолет все же решила дослушать. Черт побери его красоту! – Прошу, скорее, - слезно поторопила девушка, сама не узнав своего голоса. Юноша кашлянул. Смахнул на бок челку и нервно облизнул губы.

– Я хотел… то есть, может, я прогулял какую интересную лекцию, и ты бы могла мне показать какой-нибудь хороший фильм, о котором нам рассказывали? Например здесь, внизу, в кинозале?

Вайолет нервно покосилась на свой номер. Вон он, в зоне видимости: ручка поблескивает в свете лампочки. Киту показалось, что девушка и не услышала его вопроса. Он нервно пытался поймать ее взгляд.

– На свидание меня зовешь? – неожиданно она обернулась, решительно глядя ему прямо в глаза. Никогда бы она раньше не смогла спросить так прямо, с такой уверенностью.

– Смотря насколько хорошим будет выбранный тобою фильм, - Кит лихорадочно улыбнулся. Вайолет вновь нервно задергала ногой. И почему только такие решения надо принимать именно сейчас, в столь нелепой спешке?

– В субботу, в семь вечера, - быстро проговорила та, мягко вытаскивая свою руку из сильной хватки юноши. Кит засиял, красиво обнажая ряд ровных белых зубов. Вайолет виновато улыбнулась и чуть ли не бегом метнулась к номеру, не думая уже о призывно кричащем подоле рубашки, оставив Уокера-младшего в легкой растерянности. Некоторое время он еще прокручивал в воспоминаниях полураздетый вид его однокурсницы. Затем трубы над головой зашумели, и он, смущенный, но жутко довольный собой, зашагал по коридору, все еще улавливая в воздухе запах метала, сырости и «Шанель №5».

***

Стоя в лифте, Вайолет уставилась на панель с кнопками, судорожно потирая руки, словно бы подсознательно тревожась за возможные оставшиеся следы крови, что, конечно же, было неправдой. Начищенные губкой руки тошнотворно и подозрительно пахли миндалем. Короткий звонок оповестил о прибытии кабины на этаж лобби. Вайолет глубоко вздохнула, в последний раз оглядев свое светлое платьице в нежный розовый цветок. Маленький ангелочек. Слишком, слишком этот невинный наряд и миндальный запах были сейчас подозрительны! Но поздно было отступать. Двери лифта разъехались.

Невидимый ореол домашнего очага окутывал стройную женщину: ее русые, отдающие в рыжину волосы ниспадали на плечи мягкими локонами, ее ухоженные руки сжимали новую темно-коричневую сумку, которую Вайолет же и помогала выбирать месяцем ранее. И дрогнули морщинки у губ, когда Вивьен завидела дочь. Вайолет почувствовала стыд, словно укол от самой совести.

– Мам, - подбежала девушка, заключая ее в объятия. Этот родной запах дома! Уют, тепло, любовь! Вайолет захотелось поскорее выпроводить маму из отеля, уйти подальше, в самое отдаленное кафе, чтобы она тоже не погрязла в пороке этого места. От сильной хватки женщина невольно рассмеялась.

– Вайолет, радость моя! Как ты повзрослела! – Вивьен гладила дочь по спине, косясь на Лиз, что пристроилась у стойки регистрации, подперев подбородок ладонью с таким видом, словно перед ней разыгрывали самую уморительную комедию тысячелетия.

Вайолет, опомнившись, засуетилась.

– Пойдем, расскажешь мне, что ты здесь делаешь, - девушка приобняла мать, тактично приглашая последовать с ней к выходу. Вивьен сжала кожаные ручки сумки.

– Но, м-милая, - неуверенно начала женщина; мягко и глухо стучали ее каблуки о ковровое покрытие, - я думала, ты покажешь мне место работы…