Племянник дяде не отец. Юрий Звенигородский

«Тохтамыш»!

–  Что за Тохтамыш?
– спросил встреченного случайно Осея.

Дядька старшего братца явно спешил.

–  Не прилично ты, княжич Юрий, бегаешь по дворцу. Ступай в свою ложню.

–  Ответь, тогда удалюсь, - подбоченился маленький упрямец.

–  Добро, - остановился Осей.
– Как помнишь, Мамай был нами разбит и бежал на юг. Там-то, на реке Калке, встретил его новый ордынский царь, объявивший себя потомком Батыя. Это и есть Тохтамыш. В борьбе с ним Мамай погиб. А его победитель решил по-старому владеть нами, как хан Узбек. Послал на Москву царевича Акхозю требовать прежней дани. Да не для того мы на Куликовом поле пролили кровь. Великий князь ещё в Нижнем остановил посланца: не ручается, дескать, за его безопасность. Вот хан и затаил злобу. Вчера к нам прибыли сурожские [9] купцы - Василий Капица, Сидор Олферьев, Кузьма Ховря... Да ты их не знаешь. Главное, что они донесли: новый завоеватель скрытно движется на Русь с превеликой ратью. Олег Рязанский уже поддался ему, указывает на Оке безопасные броды.

9

Сурож– современный г. Судак.

Юрий затрепетал:

–  Опять битва?

Осей круто повернул его к лестнице, ведущей в детские покои:

–  Это решать большим. Да и ты на свете уже девятый годок. Так что мужайся и жди распоряжений родительских.

Юрий, взошед на несколько ступенек, остановился. Когда же стихли шаги Осея, спустился и сызнова устремился по переходу. Теперь он бежал к Передней, откуда явственно слышались голоса. Дубовая дверь крепко затворена. Слов не разобрать. Но вот она распахнулась, и княжич увидел крупного, широкоплечего отца. Чёрная борода всклокочена, взор горит гневом. Великий князь остановился на миг, обернулся, прокричал:

–  Как хотите. Я тотчас еду в Переяславль, Кострому. Там соберу новые полки. Вы же сиднями ждите в каменной крепости.

Следом вышел дядюшка Владимир Андреевич с решительной речью:

–  Отправлюсь немедля к Волоку Ламскому. Чаю там найти силу.

Княжич не успел отойти. Отец с дядей наткнулись на него.

–  Ты что тут делаешь, пострелёнок?
– склонил длинные усы Владимир Андреевич.

–  Юря, поди к себе, - велел отец. И прибавил: - Мамка уже не справляется с тобой, пора искать дядьку.
– Потом громко позвал: - Василий!

Из Передней, к удивлению младшего, вышел старший брат Васенька. Стало быть, ему, как престолонаследнику, уже на двенадцатом году можно присутствовать при соборованиях великого князя с боярами. Юрий постарался принять независимый вид. Он ведь тоже теперь не младыш. Дмитрий Иванович торопливо молвил:

–  Возьми Юрю пока к себе. Займи и не отпускай. Под вечер соберёмся у матери. После крестин скажу, как нам дальше быть.

Первый великокняжеский сын крепко взял руку второго, повёл к себе.

–  Вот что, Гюргий, - назвал он брата по своему обычаю: не то Юрий, не то Георгий.
– Пришёл час показать: мы уже не дети!

Крутая чёрная лестница кончалась перед дверью, где обитал Василий. У него всё упорядочено и прибрано, не то что в Юрьевой ложне. Бывая здесь, отдыхаешь душой: и постель кажется мягче, и окошко будто больше впускает света. Однако брат не позволил гостю плюхнуться на ложе, предложил лавку.

–  Миновали два года покоя после побоища на Дону, ~ начал он речь.
– Надо заново отражать врага.

–  Поня-а-атно, - протянул Юрий, усевшись.
– Вижу, татуньку это привело в большую кручину.

–  Не только это, - возразил брат.
– Его смутило иное.

Юрий удивился:

– Што?

Василий покривил губы:

–  Неодиначество князей и бояр.

Удивлённый братний взгляд заставил высказаться яснее:

–  Государь, наш отец, не затрепетал перед новым побоищем. Младшие бояре и воеводы изъявили готовность идти за ним. Старших же испугал новый вихрь истребления. Они закричали: «Земля наша обезлюдела, обеднела! Всё худо, всё нище, всё сиротинно». Испуганные готовы на то, чтоб ордынский царь снова над нами взял волю. Дмитрий Суздальский и Нижегородский, наш дед по матери, послал сыновей, наших дядей, Василия и Семёна, заложниками в Орду. Олег Рязанский изменил. Михаил Тверской притих, выжидая, куда ветер подует.

–  Я думал, суздальский дедушка храбрее и тамошние наши дядья отчаяннее, - грустно промолвил Юрий.

–  Я наблюдал все споры, - сказал Василий, - храбрость видел только у татуньки. Виноват, рядом с ним - дядюшка, Владимир Андреич, - единая душа в двух телах...

Долго длилась дружеская беседа подрастающих великокняжеских сыновей, почти до сумерек. Покуда дядька Осей не повёл в Крестовую. Там их младшего братца трижды погрузил в купель игумен Симонова монастыря Феодор, племянник подвижника старца Сергия. Он нарёк имя крещаемому - Андрей. Юрий увидел мать, поддерживаемую под руки ближайшими боярынями, тёткой Анной и Еленой Ольгердовной. Анна и её муж Боброк стали восприемниками нового христианина. Потом передали младенца с рук на руки Домникее к вящему удивлению её восьмилетнего подопечного. Ужели с этого часа красуля больше ему не мамка? Сразу вспомнились отцовы слова: «Не справляется она с тобой». Кто же будет оттирать ему руки греческим мылом над глиняной головой барана, изливающего носом тёплую воду?

После крестин всё семейство вместе с его главой собралось на женской половине в переднем покое Евдокии Дмитриевны.

–  Разве, государь мой, кинешь нас здесь одних?
– подала слабый голос великая княгиня, когда все сели.

Дмитрий Иванович насупился и заговорил встречно:

–  Не кину, оставлю в надёжной крепости. И не одних, а с митрополитом и старшим боярством. Нынешние кремлёвские стены - не чета прежним. Помнишь, четырнадцать лет назад стоял под ними Ольгерд Литовский? Тогда ещё не был он твоим тестем, а, Владимир Андреевич?
– обратился к двоюродному брату великий князь.

Князь Серпуховской, прозванный после Донского побоища Храбрым, расправил длинные усы и осклабился.

–  Тогда он был в свойстве с Михаилом Тверским, женившись на его сестре Ульяне.

–  И много ли выстоял под каменным городом со своим свояком, да с братом Кейстутом, да с Витовтом, племянником?
– усмехнулся Дмитрий Иванович. И обратился к супруге: - А мы с тобою, Авдотьюшка, запёрлись вот так же, как теперь предстоит, и - помнишь?
– высидели, пока враг не ушёл. Он боялся подмоги нам от князей подручных. Вот и Тохтамыш уйдёт. А подмогу я обеспечу.

Юрий пожалел мать, ибо прекрасные её глаза увлажнились.

–  Тогда я за крепкими стенами сидела с тобой бок о бок, теперь же буду одна, - совсем опустила голову Евдокия Дмитриевна.

Великий князь встал, полагая соборование оконченным.

Василий вышел об руку с Юрием.

Старшего княжича на мужской половине ждал дядька Осей. К Юрию же подступил человек в распашном охабне. Дмитрий Иванович высился за его спиной:

–  Вот твой дядька, сынок. Будь послушлив и благонравен. Он же будет к тебе заботлив и о благе твоём рачителен.

Едва великий князь отошёл, скромно стоявший дядька озорно подмигнул будущему подопечному и сказал:

–  Зови меня просто Бор, господин князь. Хотя Борис Васильевич.

–  Перво-наперво, - неприязненно изрёк Юрий, - я тебе не господин, а ты мне не раб. Кто таков? Доложи.

–  Внук Дмитрия Ивановича Галицкого, - осведомил новый дядька.

За разговором поднялись по лестнице в Юрьеву светлицу.

–  Постой, постой, - по дороге напряжённо вспоминал княжич рассказы старшего братца Васеньки.
– Дед твой был князем, воспользовался смутой в Орде, выклянчил там ярлык на Галич, давно проданный ещё моему прадеду Ивану?