Плененная льдом

— Вот сам его и выбрасывай, — огрызнулась женщина, стараясь делать голос тише, — он нам весь огород вспахал, работает за троих. Хочешь — гони, но я запрягать себя не стану.

Он не хотел это слышать, но из-за своей сути не мог избавиться от волчьего дара…

— Мать заблудилась в лесу, — тихо проговорил Ролан, немного ослабив свою ладонь, — встретила на своем пути наемника… Думаю дальше и так понятно, что было. В итоге родился я… В деревне, где ненавидят нечисть, презирают полукровок, и всех нелюдей считают отродьем беса.

— Ты сбежал? — догадалась я, но в итоге ошиблась.

— Не смог, — картинка перед глазами изменилась, и я видела, как уже юный, повзрослевший Ролан стоит возле Мирграда, смотрит на всех исподлобья, сжимает плечи и боится сделать шаг, — не смог. Потому что в глубине души все еще надеялся, что нужен ей. Я смотрел на мать и думал лишь о ее грубых ладонях, о том, насколько они теплые… Я хотел обнять ее, прижаться к ней, сколько себя помню, но она видела во мне лишь то чудовище, что издевалось над ней в лесу. Я видел, что она из-за этого страдает. Да и мой отец… не настоящий отец… Тоже страдал. Несмотря на грубость и жестокость, он меня воспитывал, многому обучил и не отвернулся, когда увидел в моих руках огонь… В ту ночь он смеялся… Его охватила истерика… А я не мог избавиться от пламени, что разгоралось в моих руках снова и снова.

В огромной комнате стояло множество парт. Абитуриенты ничего не писали, ничего не рассказывали — они показывали. Кто-то с легкостью разжигал огонь, кто-то мог поднять предмет в воздух, кто-то наизусть зачитывал какие-то заклинания…

Комната могла взорваться, могла наполниться туманом, а затем все исчезало.

— Нас проверяют на направление силы. Не всегда та стихия, что проснулась первой, является основной, — маг указал на самого себя, на то, как он застыл напротив Калеба Розенфьерда, пытаясь потушить загоревшийся плащ, — архимаг был в специальной защитной противоогневой одежде… Но мое пламя оказалось сильнее… Я думал, меня не примут в академию, потому что ничего, кроме как поджигать, я не умел. Знаешь, перед тем, как меня отправили в академию, отец дал дельный совет — не показывать своего волка. Тогда я не сразу понял, но потом осознал истину. Волк не проклятье, а преимущество, о котором врагам знать не обязательно. Отец долго подавлял во мне оборотня, я думал, что он ненавидит эту часть меня… в принципе, так оно и было, но в тоже время он научил меня скрывать эту силу. Говорил, что это важно, что в будущем это сделает меня сильнее, но в детстве я думал, что надо мной просто издеваются.

Картинка вновь изменилась. Я видела бесконечные тренировки и кровь, видела ярость в глаза мага, когда что-то не получалось. Я видела, с каким обожанием он смотрел на ведьму с соседнего факультета, как позвал на свидание и поцеловал без капли стеснения.

Почему-то мне было неприятно это видеть… Очень неприятно…

— Не понимаю, — тихо заметил Ролан, глядя на свою первую любовь, — я не хочу это показывать… Почему ты это вытягиваешь? Разве так важна эта часть моей истории?

— Я ничего не вытягиваю, — буркнула я и маг тактично промолчал. Вот же… Позор на мою голову…

— Я был очень популярен в академии, — хмыкнул маг, — грубый, злобный, никого к себе не подпускал. Обычно такие привлекают внимание, жаль я поздно это понял, так бы вел себя иначе.

Я видела сражения… Сражения… и еще раз сражения… Огромные поля, залитые кровью… Ролана… тоже залитого чей-то кровью… Я наблюдала за его сражениями с нежитью, видела в воспоминаниях огромного, невероятных размеров дракона и с ужасом смотрела на их битву.

Я видела, как появился Джастин… Аниморф будто сошел с ума… Он рушил все, что попадалось на его пути, нападал на жителей деревни, грыз скот, был не в себе и…

Ролан не стал его убивать — с силой ударил по голове, затем принес его в Мирград и запер в камере. Он кормил его, слушал бесконечные оскорбления, ловил на попытке побега, но вновь и вновь запирал аниморфа, не произнося при этом ни единого слова.

Джастин не мог без драки… Я видела, что аниморф просто не мог без крови…

Уже тогда для него агрессия и жестокость были чем-то необходимым. Он, словно наркоман, искал битвы, а Ролан это прекратил.

— Калеб был против моей идеи, — тихо заметил Ролан, когда картинка вновь изменилась, — он не хотел оставлять Джастина в живых и отчасти был прав. Мне просто повезло… Джастин оказался все еще силен морально, поэтому после полугода заточения пришел в себя. Он срывается, но редко. В основном свою ярость сбрасывает на врагов, после чего становится невероятной лапочкой.

— А остальной отряд? Вас же не двое…

— Не двое… Еще есть оборотень и ведьма из древнего рода, но если честно, я бы хотел познакомить вас не таким образом… Я не уверен, что они захотят быть с тобой настолько откровенными — вы даже не знакомы.

Картинка вновь изменилась, но… на этот раз удивились мы оба…

Мама… это снова была моя мама…

— Милая моя… — ее голос звучал так близко, а по щекам вновь текли слезы. Она держала меня на руках, укачивала вместе с мягкой игрушкой и не переставала плакать. Ее руки дрожали, а затем… — моя Сэри… Сэриэл…

***

— Я смотрю, вы оба, мягко говоря, охренели от увиденного, — в глазах аниморфа играло дикое любопытство, но мы с Роланом молчали, — ау, ребятушки… Я вижу, что вы уже в сознании… Какого лешего вы столь бледны, зелены и выглядите так, будто увидели оргию одуванчиков?

— Ч… Что мы увидели? — не сразу поняла я.

— Живые! — Джастин захлопал в ладоши, — я уж думал, что на одуванчики вы точно среагируете… ну так как? Наша ведьма зло во плоти или милая лапочка?

Но мы с Роланом молчали. Маг не сводил с меня глаз, а я так и не смогла закрыть рот от шока.

— Я сейчас сам одуванчиком стану… — не выдержал Джастин, — да что ж вы там такое увидели, а? Ну-у? А мне рассказать?

— Да тут без пол литра вообще не получится, — резко выдохнул Ролан и закрыл глаза, — я окончательно ничего не понимаю.

Я молчала, а в голове вертелась лишь одна фраза: Какого черта?

— Ролан… если моя…

— Потом, — резко оборвав разговор, мужчина указал в сторону коридора, — у стен уши. Подобное в таком месте я не стану обсуждать… Как ты себя чувствуешь?

Я спокойно встала на ноги, глубоко вздохнула, осознала, что голова уже не кружится, а к горлу не подступает тошнота. Маг моим видом был доволен, Джастин от нервов вилял длинным хвостом как у пантеры и злился — аниморф рычал, дергался и испытывал непреодолимое желание выпытать всю правду всеми возможными способами, но не судьба.

Архимаг Мирграда появился примерно через полчаса. Мужчина выглядел крайне уставшим, изнуренным. Синяки под глазами стали больше, лицо осунулось, кожа бледная, а руки дрожали настолько сильно, что скрыть это было невозможно.

— Много колдовал, — устало заметил маг, видя направление моего взгляда, — вам явно лучше. Не вижу смысла держать вас взаперти. Вы все в своем уме, не дышите льдом, не пытаетесь поубивать друг друга и ведете себя как совершенно нормальные люди. Твоя дом, Ролан, не тронули по моему приказу. Как только весть о твоей смерти распространилась среди местных скупщиков, начался бедлам — они готовы были глотки перегрызть за шанс попасть в твою лабораторию. Ну… Кто тут хороший? А?

— Вы само совершенство, — хмыкнул Ролан, и в этот же момент наша камера открылась, позволяя всем выйти в коридор, а затем и на свет божий, — что произошло? Был резкий повод колдовать так много?