Плоды проклятого древа

Хмурое молчание со стороны Империи-88, настороженное — со стороны всех остальных.

— Скорее всего, многие из вас в курсе недавнего случая с задержанием Убера и Элита. Но я вас уверяю, что не отнестись ко мне всерьез будет вашей последней ошибкой.

— Это угроза? — спросила Трещина холодно.

Я ее проигнорировал.

— Три дня назад неизвестным кейпом был убит Лунг. Все мы знаем, что это был за человек, и слез по нему никто не льет. Почти никто, — поправился я, перехватив яростный взгляд Торы. — Однако его смерть сместила баланс сил, и это плохо. Доки — лакомый кусочек, и вы только и ждете, как вцепиться друг другу в глотки. Так вот, я собрал вас тут, чтобы донести послание. Развяжете войну на улицах — вам пиздец. Начнете громить город в борьбе за власть — вам пиздец. Из-за ваших разборок пострадают гражданские лица — вам опять же пиздец. Меня не волнует, каким образом вы будете делить свои сферы влияния, но если решите делать это с помощью сил и пушек, за вами приду я.

— Мне уже начинать дрожать от страха? — насмешливо спросила Бакуда.

— У меня за плечами две битвы с Губителями, на две больше, чем у любого из вас. Мой доспех и вооружение протестировала лично Симург и сбежала, роняя перья. А в отношении любого, кто посмеет нарушить покой, у меня полная свобода действий — начиная с быстрого милосердного убийства и заканчивая вивисекцией во славу науки. Всегда мечтал ставить опыты на кейпах.

— Лжешь, — сказала Трещина.

— Проверь, — предложил я.

Из предплечья левой руки выдвинулся фотокинетический бластер.

— Это против правил.

— Правила устанавливает тот, у кого пушка больше. И это не ты, — ответил я. — Не бери заказов в пределах города — и у меня найдутся дела поважнее, чем сдирать кожу с тебя и твоего зоопарка.

Оба 53-х напряглись, рыжая девка-пирокинетик, Саламандра, тоже подалась вперед. Я мысленной командой переключил АВП на микроволновый режим. Пусть дадут мне малейший повод — и я их сварю заживо в собственной крови.

Не дали.

Я разочарованно вздохнул.

— Так дела не делаются, Страж, — заявил человек в костюме со змеей. — Ты уже давно стал героем, и неписанные правила защищали тебя. Но вот ты обрел могущественную силу, и пришел на переговоры, но ты делаешь это без уважения, не предлагаешь дружбу. Ты даже не поздоровался, когда зашел.

Вместо ответа я перегнулся через стол, схватил его за горло и притянул к себе. Его охрана моментально вскинула оружие, но не открывала огонь, опасаясь задеть своего.

— Кто ты? — спросил я, держа лицо своей добычи в десятке сантиметров от своего шлема.

— Я — Выверт! Немедленно прекрати этот беспредел!

— Выверт? — я удивленно наклонил голову. — Но Выверт — суперзлодей. Он обладает силой. Как ты можешь быть Вывертом? Или ты думал, что надел дурацкий костюм, и сразу стал кейпом?

Я вцепился в ткань, скрывающую лицо двойника, и без усилия разорвал костюм. Под ним оказался худой лысый мужчина лет сорока, с рыбьими глазами профессионального убийцы. Злодеи наблюдали за происходящим спокойно, даже с интересом. Я чуть сильнее сжал горло двойника, чтобы придушить, но не насмерть.

— Кто точно не проявил уважения — так это твой босс. Видишь, все пришли лично, все проявили уважение к оппонентам. Один Выверт думает, что он самый умный и ему все можно, и послал вместо себя шестерку. Но так дела не делаются.

Свободной рукой я сжал его кисть и стиснул уже в полную силу. Двойник заорал, когда хватка доспеха начала размалывать его кости. В этот момент нервы одного из охранников не выдержали, и подствольный лазер выплюнул фиолетовый луч мне в лицо. Который лишь бессильно скользнул по поверхности шлема.

Я чуть сдвинул правую руку вместе с зажатым в ней двойником и ответил выстрелом из бластера. Белый луч как ножом срезал руку наемника возле плеча, прошил насквозь стену и растаял где-то в стратосфере.

Я встал со стула и отшвырнул подменыша так, чтобы сбить с ног обоих его охранников.

— Даю вам три секунды. Один…

Повторять не пришлось. Истекающего кровью наемника поддерживал его товарищ, который не пострадал. Двойник шипел и кривился от боли, но никаких больше чувств его лицо не выражало.

Бакуда встала со стула и подошла к оставленному бластером отверстию в стене. Она потрогала его пальцем, и задумчиво прищелкнула языком.

— Так у героев теперь такие методы? — осведомилась Тора.

— С вами, отбросами, по-другому нельзя. Гуманное обращение вы принимаете за слабость.

— Мальчик так быстро вырос. Всего полгода назад бескорыстно лечил людей в Доках, — хмыкнул Кайзер. — Но теперь обнаружил, что пациентов можно не только лечить, но и травить, верно?

— Верно. А еще скальпель режет не только опухоли, но и артерии, — кивнул я и направился к выходу. — Счастливо оставаться.

— Он такой милашка, — пробормотала Бакуда вслед.

Этого никто не заметил, но меня передернуло.

Где-то в офисе СКП консультант Томас Кальверт разбирал отчеты в своем кабинете. В другой линии Выверт пришел на сходку суперзлодеев и выслушивал ультиматум Магистерия.

В линии Кальверта его люди были атакованы и получили серьезные травмы. В линии Выверта Магистерий спокойно зачитал свои требования и ушел.

Выверт пожал плечами и привычно закрыл линию Кальверта.

И оторопело огляделся, чувствуя, как внутренности сжимаются от ужаса. Вокруг него был все тот же тесный кабинет, на столе — ворох бумаг, а висящие на телефоне подчиненные ждали инструкций.

Не та линия.

Это не было ошибкой с его стороны.

Несколько месяцев назад это уже случалось, и виновник был очевиден. Тогда Выверт испугался настолько, что долгое время не решался подступиться к Магистерию. Однако после январской атаки на Неформалов пошел на огромный риск, и приказал своим людям расстрелять Магистерия в его гражданском обличье прямо на пороге дома.

Все прошло идеально. Без своего снаряжения Технарь был практически беззащитен, другими способностями не обладал, и вид разорванного пулями тела доставил Выверту невообразимую радость.

Он начал изучать его, осторожно, всегда держа наготове план, чтобы быстро замести следы в случае помех своей силе. Тогда-то и вскрылись неприятные подробности. Страж очень легко переходил от одобренного СКП уровня применения сил до смертельного. Настолько легко, что это никак не вписывалось в психологический портрет, но то еще были цветочки. Выверт провел несколько экспериментов с похищениями, и тут обнаружилась полная невосприимчивость Магистерия к допросу. Не просто устойчивость, как у тренированных «зеленых беретов», а именно неуязвимость. Наркотики не оказывали на него эффекта, а пытка, стоило ей начаться, превращала пятнадцатилетнего подростка в кровожадного маньяка без капли рассудка, но зато с неестественной силой. После того, как в одной из таких линий ему перегрызли горло, Выверт прекратил эксперименты.