Плохие девочки не плачут. Книга 3

Огромный член толкается внутрь. Грубо, мощно. Жестко. Раз за разом. Уничтожает, погружает в адское пекло.

— Чем ты их берешь? — ледяной вопрос.

Еще несколько толчков.

Его вздыбленная плоть будто гигантский железный нож. Режет внутренности по живому, вспарывает и терзает, раздирает на части.

Кричу. В матрас. Дрожу. В лихорадке. И все же отражаю выпад.

— Тем же, чем и тебя! — взвываю на выдохе.

— Лжешь.

Он вдавливает меня в кровать.

Я срываю голос.

Я погибаю.

Под ним.

Как и мечтала.

— Никто из них не добрался до твоей задницы, — сжимает истерзанные ягодицы, заставляя хрипеть от боли. — Никто из них не натянул тебя на член.

Несколько ритмичных нажатий — и семя опаляет изнутри.

Фон Вейганд кончает.

— Тебя привлекает только это? — спрашиваю тихо. — Задница?

— Нет, — он смеется, берет меня за горло, вынуждает повернуться, запрокинуть голову назад, наслаждается слезами в моих глазах. — Еще твой рот. Жаль, не могу занять его прямо сейчас. Я бы загрузил в твою глотку, но дело не ждет.

Отстраняется. Поднимается с постели, обтирает член о простынь. На белой ткани зияют кровавые отметины.

Отворачиваюсь. Даже смотреть больно.

Он отправляется в душ, а у меня даже нет сил перевернуться. Нет воли.

Андрей действительно помешал. Испортил момент, сбил настроение. Отвлек от исполнения приговора.

Что за посылка? Чем она так важна?

Заставляю себя прилечь на бок. Взвизгиваю, постанываю. Поджимаю колени к груди, тянусь за одеялом, укрываюсь, стараюсь унять боль, успокоиться.

Я в безопасности.

Пока в ванной комнате льется вода. Пока мой монстр занят, вершит жуткие дела. Пока сила теплится на дне меня.

Всхлипываю, шмыгаю носом. Пытаюсь игнорировать болезненную пульсацию. Однако получается с трудом. Тело будто распирает изнутри. Огромный член больше не вонзается вглубь, но я продолжаю его ощущать.

Подрагиваю. Мелко, судорожно.

Пробую отгородиться от реальности. Представляю себя далеко отсюда. В прошлом. В своей кровати. У родителей дома.

Щеки обжигает от непрошенных воспоминаний. Глаза опять наполняются слезами.

Фон Вейганд и там меня трахал.

Разложил на диване, задрал свадебное платье, раздвинул ноги и взял свое. Набросился точно животное. Но тогда он не был так холоден и жесток.

Я бы хотела забыться. Отключиться, потерять сознание. Ускользнуть из клетки хоть на пару мгновений.

Только удача уже не вернется.

— Мы продолжим, — говорит фон Вейганд. — Позже.

И усаживается рядом.

Кровать пружинит под его весом.

— Продолжим? — мне не удается скрыть ужас.

Мои глаза расширяются, брови взмывают вверх. Приподнимаюсь. Чисто машинально. И тут же вскрикиваю от нестерпимой, жесточайшей боли. Сжимаюсь, сгибаюсь пополам.

Боль выкручивает тело, ввинчивается аж до позвоночника. Тягучая судорога сводит желудок.

— Уверен, ты сгораешь от предвкушения, — усмехается он.

— Я… Ты…

Его ладонь по-хозяйски укладывается на мой зад. Обводит, поглаживает, обжигает даже через одеяло.

— Нет! — нервно мотаю головой. — Не надо. Ты же… ты не хотел меня.

— Не хотел, — подтверждает саркастически. — И до сих пор не хочу. Но твоя шикарная, истекающая кровью задница так и просится на член.

Шлепок пониже поясницы.

Стискиваю зубы, чтобы не завопить.

— Я займусь тобой по-настоящему, — обещает фон Вейганд. — Этой ночью.

— А это? — меня охватывает озноб. — Это разве не по-настоящему?

— Приведи себя в порядок и приходи в мой кабинет.

— Зачем? Что ты собираешься делать?

— Даю полчаса.

Он покидает комнату, не оборачиваясь.

***

Ненавижу сюрпризы.

Уже.

Застываю на пороге, не отваживаюсь постучать. Вся моя смелость испаряется. Я с трудом держусь на ногах. Не только от страха. Боль по-прежнему не утихает. Хочется забиться в угол и зарыдать. Но я не решаюсь убежать.

Слишком долгая дорога назад.

Отступать поздно.

Теперь только вперед.

Без вариантов.

Прижимаю ледяные ладони к пылающему лицу. Выжидаю, пробую выровнять свою температуру. Поправляю скромное платье. Безликое, бесцветное. Невыразительное.

Платье соответствует хозяйке.

Проклятье.

Дверь распахивается передо мной.

— Заходи, — приказывает фон Вейганд.

Он чует меня.

Везде.

У него нюх дикого зверя.

— Присаживайся, — небрежным кивком указывает на кресло.

Глядя в его горящие глаза, отчетливо понимаю: пощады не светит. Никакой отсрочки, никакого прощения.

Я обречена.

Прохожу вперед. Осторожно, медленно. Чуть вздрагиваю. Каждый шаг дается с огромным трудом. Ступаю как по битому стеклу.

Замечаю, что в кабинете царит хаос. Здесь явно не убирали после моего недавнего вторжения.

Замечаю Андрея. Отвожу взгляд, краснею. Может, сутенер-зануда не видел всего, но и так узрел предостаточно.

Правда помогал? Надеялся спасти? Защитить? Рискнул, пошел против воли собственного хозяина. Добровольно подставился.

Зачем?!

Мои акции на нуле. Хотя нет. В глубоком минусе. Еще честнее — в заднице. Близится развязка. Кровавый финал. Лезвие мягко скользит по сонной артерии.

Замираю возле кресла.

— Я сделал все необходимые фотографии, — произносит Андрей, прячет мобильный телефон. — Этот доклад ему понравится.

— Скажи, что я был в ярости, — говорит фон Вейганд, подходит к столу. — Места себе не находил. Разнес кабинет.

— Он будет доволен.

— Не сомневаюсь.

О чем они говорят? О ком?

Не улавливаю сути. Не тяну. Не выкупаю.

— Я добавлю несколько ярких деталей, — продолжает Андрей. — Для достоверности.

— Добавь, будто я пришиб какого-нибудь слугу.