Плюсик в Чарму

– … я готов со своей стороны лично заняться обучением Никатоса, - донеслось до меня, когда шаги стихли. – Сама понимаешь, Академия дает многое, но есть тонкости, которые может дать только опытный маг.

Я вставала, отмахиваясь от «я вижу в Никатосе потенциал». Сердце заходилось, а я не знала, что со мной. Такое чувство, словно сейчас решается моя судьба.

– Извините, я вспомнила, что утюг на плите оставила,- промямлила я, сердце ловя шаги.

– Конечно, конечно! Могу вас проводить. У меня самого, знаете ли, дел по горло! Да что там по горло? – слышался голос ректора со спины.

 Я встала, вежливо прощаясь на ходу. И вылетела за дверь. Чувство, что случилось что-то необратимое, страшное, стучало вместе с моим сердцем. Я выбежала за двери. Коридор был пуст.

Заметавшись, и понимая, что решение нужно принимать быстро, я, повинуясь невидимой силе, бросилась направо. Летя по ступенькам, я вылетела в холл. Силуэт был далеко. Я чувствовала, что если я все не объясню, то …

Черная фигура остановилась у портала, вошла в него и…

Я почти добежала. Ослепленная светом, я стояла и чувствовала, что теряю что-то невидимое, но очень важное.

Это где-то за гранью понимания. Где-то между добром и злом. Есть только одно, абсолютное, темное, но одновременно нечто чистое и светлое. Единственное, что придает мне сил.

Мне казалось, что в моих руках невидимая нить. И сейчас она рвется. Мое сердце надрывно мучила мысль, что это - конец.

Конец странной игре. Игре, в которую играю двое, стараясь забыть о пропасти между ними. Мир магии не казался мне таким враждебным и ужасающим, когда я смотрела в зеленые глаза.

Привалившись к колонне в пустом зале, я смотрела под черные своды потолка. Я бежала, как девчонка, чувствуя, что рвется нить. Нить, связавшая меня с тем, кого бы я хотела больше всего на свете.

Закусив губу от досады, я сжимала кулаки. Нужно было посылать ректора с его предложением подальше! Зачем я согласилась? Я была уверена, что случилось что-то серьезное!

– Успокойся, - процедила я себе. – Уходят только те, кому мы не нужны. Если бы была бы нужна – давно сказал бы. И не ушел бы…

 - Вам помочь? – дежурным голосом произнес молодой маг, подходя ко мне со стороны лестницы. – Я так понимаю, что вы – немаг.

 Его слегка передернуло, но он прикрылся вежливой улыбкой.

– Да, откройте портал по адресу, - ответила я, беря себя в руки.

Вывалившись в комнате, я стиснула зубы и бросила фейфон на кровать. А потом грузно села на кровать, прикрыв лицо руками.

– Да ладно тебе, - икнула Джоин. – Нашла драму!

Ко мне на колени вползала Блу. Я собиралась ее перебинтовать. Крыло уже шевелилось. Но было слабеньким. Расправив его, драфончик, стала карабкаться на меня резвой кошечкой.

– Постучалась в до-о-ом! – пела я через два часа. – Боль незваная!

Ансамбль песни, пляски и женских страданий пользовался случаем, пока соседи были на работе.

– Любо-о-овь окая-я-янная-я-я! – с выражением пела я. И мне казалось, что у меня получается. Страдания я передавала очень четко. Унитаз подвывал мне.

– Во! Именно так выл тот оборотень! Ты – не оборотень? Нет? – икала Джоин, допивая сливовую наливку. – Не-не, ничего… Я просто так спросила!

– Это очень душевная песня! – обиделась я, кутаясь в одеяло.

– Душевная? И сколько за нее задушили? – спросила фея.

Блу собирала пыль под кроватью. И драла коготками диван.

– Не мешай, - отмахнулась я от Джоин. – Ничего ты не понимаешь в песнях!

К вечеру я выдохлась. К радости соседей, пришедших с работы. Я тихо пела, страдая над кружкой чая.

– Нет, он мог бы сделать первый шаг, если бы я нравилась? – объясняла я Джоин. Фея лежала в пудренице.

– Угу! – выдавала она.

– Я вообще привыкла, что инициатива должна исходить от мужчины! – продолжала я свою лекцию на тему «Отношения, или почему он козел».

– Нет, а что мне? Сидеть и ждать? – удивлялась я сама себе.

– Угу! – одобряла фея. Рядом с ней стояла полупустая бутылка. Блу использовала мое колено, как аэродром. Она пыталась взлететь с него. Но оладушком шлепалась в подушку.

– Тебя хотят! – послышался томный мужской голос. Оголенный торс поигрывал бицепсами. Леопардовая юбочка эротично виляла. – Дорогая, тебя хотят!

– Пусть хотят! – отмахнулась я. Мужик еще долго танцевал в центре комнаты. Я знала, как назывался танец. Полет шмеля.

– Можно я тебя ужалю! – сладко требовало порождение фантазии феи. Юбочка подрыгалась туда-сюда.

Потом вызов погас. Я успокоилась, наливая еще одну кружку чая.

– На чем я остановилась? Ах да, на том, что у нас бы и так ничего не сложилось! – продолжала я утешать себя.

– Угу! – выдала фея, валяясь во фрустрации.

– Ужалю! – басом произнес мой «звонок». И стал тыкать мне своей повязкой.

– Пшел вон! – отмахнулась я, продолжая лекцию.

Раза четыре я отгоняла призрачного ловеласа. Он нашел в углу пыльны торшер. И решил показать на его примере, как и в каких позах предпочитает любить женщин. А потом исчез.

Чтобы появиться снова, но уже на кровати. Зазывно почесывая щетину, мне предлагали взять трубку.

– Хорошо! – раздраженно бросила я. Женщины вообще-то не очень любят, когда их отрывают от страданий! У меня это запланированные страдания. Я до этого думала посвятить их «денег нет», «почему меня никто не читает» и «мои книги берут на обзоры блоггеры сквозь салфетки». А тут такой повод!

– Вам нужно срочно явиться в Академию! – в облаке появилось лицо ректора. – Срочно!

– Что? Опять свидание? – разозлилась я, глядя в глаза Филиус. – Спасибо, не надо! Все, вызов окончен!

Облако растворилось. Ишь, чего удумал?!!

Мужик в леопардовой юбке снова забегал по комнате, тряся юбочкой и его содержимым.

– Слышишь, мальчик – колокольчик, потрись в уголке. Торшер уже заскучал! – отмахнулась я, делая глоток чая.

Кто-то звонил мне с такой настойчивостью, что я не выдержала. Отрепетировав мысленно все, что я думаю, я решительно приняла вызов.

– Слушай ты, - с нажимом произнесла я, глядя на ректора.

– Никатос пропал, - выдал Филиус.
– Нужна ваша помощь! У нас чрезвычайная ситуация!