Плывем за монстрами!

— Но ты справился, — улыбнулся я.

— Причём показал высший класс, — Родион выставил большой палец в одобрительном жесте.

— Ага, это значит — хорошо всё сделал, — оскалился Акулыч.

— Это значит — отлично! — воскликнул Родион, засмеявшись, когда мы уже поднялись на первый этаж.

— Ну я старался, да, — Акулыч слегка покраснел.

Он что, смущается?! Да уж, очеловечивается акулоид капитально. Очень быстро. Так глядишь — через месяц вообще его будет сложно отличить от человека.

Вот и знакомая проходная. Откуда выскочили… ещё два укушенных лаборанта. Откуда они только взялись! Рэмбо схалтурил?

Я уже был готов натравить питомцев, чтобы они защитили Родиона с Виталием, оказавшихся впереди. Но… волчонок оказался быстрей.

Зверёк выскочил у меня из-за пазухи, открыл пасть и выпустил сразу ломаную слепящую молнию, которая разделилась на две. Они врезалась точно в черепа укушенных и… просто выжгли их, оставляя лишь пепел и рваные окровавленные халаты с исподним.

Вот это красавчик! Ещё малыш, а за полсекунды приговорил сразу двоих.

— Иди сюда, малыш, — я присел, беря на руки подбежавшего волчонка и пряча его за пазуху. — Ты очень необычный и сильный.

— Ау-у-а, — открыл он пасть. Судя по всему, он так радовался победе.

— Теперь я понимаю, почему его так берегут и прячут, — ответил Родион, посматривая на секретного зверька.

Если подобная разработка достанется врагам Империи — то могут возникнуть большие проблемы, особенно если у них получится сделать так, чтобы дар питомца был направлен не на монстров, а на людей.

В истории этого мира питомцы часто участвовали в войнах. И часто бывало так, что побеждала не та сторона, где сильнее маги… а та, где более мощные питомцы.

— Да, согласен, — подтвердил изумлённый Виталий, проверяя этаж, как и все предыдущие специальным летающим дроном. — Вроде чисто.

Затем он обернулся ко мне:

— Что там твои питомцы говорят?

Змейка проверила весь этаж, и я понял, откуда они могли выползти. В полу одной из комнат зияла небольшая дыра, пробитая тварями, которая вела на второй этаж. Скорее всего, когда мы прошли первый блок, они поднялись сюда с нижнего. Рэмбо я сделал ментальный втык, чтобы лучше смотрел. Змейку отправил ещё раз проверить этаж на скрытые лазейки и укрытия. А затем получил ответ.

— Всё чисто, — улыбнулся я Виталию. — Можно выходить.

Помощник Орлова одобрительно кивнул, затем открыл огромные стальные двери.

Когда мы вышли из подземной лаборатории, нас встретили пятеро боевых магов. Судя по ауре — почти на уровне с архимагами.

Вместе с ним я заметил мужичка в белом халате, который держал в руках металлический чемоданчик.

— Добрый день, Михаил Михайлович Архаров, — обратился он к нам мягким голоском. — А это, видимо, наш питомец.

Он прищурил глаза, всматриваясь в волчонка, который выглядывал у меня из-за пазухи.

Я же посмотрел на животное, а оно взглянуло на меня. Тут же я поймал себя на мысли, что не хочу с ним расставаться. Но — раз он так важен для Империи, какое я имел право забирать его? Ведь понятно, что мне его сейчас не отдадут.

— Давайте его мне, мы о нём позаботимся, — потянул он руки.

Ну что, лохматый волчок? Давай прощаться?

Зверёк заскулил и лизнул мою щёку. Ну что ты со мной делаешь?! Всё, что я мог сделать — это запустить временную связь. На большом расстоянии я почти не буду чувствовать его. Но если он позовёт на помощь — я почувствую это. И тогда отреагирую.

«Тебе больше ничего не угрожает. Но я не могу забрать тебя к себе. Прости. Главное помни — если тебе будет угрожать смертельная опасность — зови. Я приду за тобой. А сейчас — мы на время простимся», — обратился я к нему.

«Пасиба… увидимся с тобой ещё?» — услышал я в голове детский голосок и остолбенел. Это он со мной говорит?!

Это уже что-то новое! Магические питомцы — это не монстры, они обычно не обладают подобным развитым интеллектом. Но раз ученым удалось добиться подобного результата… значит волчонок мутировал очень сильно. Это открывает для Империи огромные перспективы. Что ж, посмотрим, как этим воспользуются в дальнейшем.

«Да, мы обязательно увидимся. Но позже», — ответил я.

И волчонок вроде даже подмигнул мне, оскалившись и вывалив язык.

Затем я передал волчонка в руки Архарова.

— Только устройте его в хороших условиях, — обратился я к заведующему лабораторией. — И надеюсь, что вы не будете ставить над ним опыты.

— Нет, конечно, — ответил Архаров. — Мы лишь ускоряем развитие, В остальном питомец развивается самостоятельно. Не переживайте, всё с ним будет хорошо.

Я проводил взглядом Архарова с пятью магами и поймал себя на мысли, что мне бы не помешал такой способный питомец.

Чуть позже, когда мы вернулись на линкор, меня встретили родители и старички. Им я вкратце рассказал о нашем приключении.

А затем меня на видеосозвон вызвал император.

— Сергей, операция выполнена блестяще, — император не подавал вида, но по его сияющему взгляду я понимал, что Романов ликует. — Ни одной жертвы! Мне уже доложили, с какими трудностями вы столкнулись. Я, если честно, поражён эффективностью твоей и твоих питомцев.

— Благодарю, Ваше Величество, — ответил я. — А как зовут того волчонка. Которого мы спасли.

— Питомцам в лаборатории не дают имена. Лично его зовут — «объект 44».

— Ему нужно прозвище. Я предлагаю назвать Зевсом, — продолжил я, вспомнив одно из божеств этого мира. — Он очень лихо молниями управляет.

— Хорошо… — император был смущён моим предложением. Он согласился довольно нехотя. — Можем назвать его Зевсом.

— Он ведь живое существо? А у каждого живого существа должно быть имя, — подкрепил я свою просьбу.

— Да, в целом ты прав, — кивнул император. — В общем, ещё раз благодарю за отлично выполненную работу. Отдыхай, набирайся сил. И обязательно передай мне данные следующего разлома.

— Хорошо, Ваше Величество, — кивнул я. — После того, как рассчитаю, отправлю Николаю.

— Тогда до связи, — ответил Романов и отключился.

Я пошёл на палубу. Захотел проветрить голову и побыть наедине с мыслями. Там и застал Акулыча, который собирался нырять в воду.

— Шеф, а что будет с тем волчонком? — подскочил он ко мне. — Он точно в безопасности?

— Я буду следить за ним по мере возможности, — тихо ответил я. — У нас с ним временная связь. Её ни один прибор не сможет засечь.