Плывущие облака

– Не думала, что я похожа на слабоумную, - бросила она.
– О том, что между вами что-то происходит, было ясно еще на Хидари. Только я и представить себе не могла, что вы зашли так далеко.

– Я не буду перед тобой оправдываться, это бесполезно. Я знаю, что ты поручила мне заботиться о ней, а я не оправдал твоего доверия. Но одно я могу тебе сказать твердо - это не был порыв похоти или удовлетворение мимолетного желания, все гораздо серьезнее. Мы многое пережили вместе, многое прошли, и это только укрепило наши чувства. И я знаю, что могу сделать ее счастливой.

Кагеро молча разглядывала стоявшего перед ней Итачи, который склонил голову и ждал ее решения. Она перевела взгляд на Ооками, укоризненно посмотревшего на нее в ответ. Кагеро тяжело вздохнула и провела пальцами по волосам. Затем прочистила горло и ровным голосом ответила:

– Я не думала, что мужчина-маг, находясь рядом с женщиной, которую он любит, может не почувствовать, что та носит его ребенка. А ты, похоже, не почувствовал, хотя находился рядом с ней вчера весь вечер. Иначе бы ты не спрашивал у меня, откуда я узнала о том, что на самом деле происходило между вами, пока вы нас ждали в горах.

Итачи, казалось, забыл, как дышать, а когда снова обрел дар речи, подошел к Кагеро и, склонив голову, проговорил традиционную для такого момента фразу:

– В таком случае, я не имею никакого права ждать до ее совершеннолетия. Я, князь Итачи, прошу тебя, Кагеро, отдать мне в жены свою дочь. Чтобы жить с ней в любви и достатке. А также обязуюсь выплатить тебе любой выкуп, какой бы ты ни потребовала.

Губы Кагеро дрогнули в подобии улыбки.

– Несмотря на то, что это, учитывая обстоятельства, скорее формальность, но все же - я обещала своей дочери не выдавать ее замуж без ее на то согласия.

– Ты же не станешь на нее сердиться... Она же...

Кагеро жестом остановила Итачи и ответила:

– Наверное, я все же догадаюсь, как мне себя с ней лучше вести.

Сказав это, она вышла из комнаты и не видела, как Итачи рухнул в кресло, уронив голову на руки.

* * *

Солнечный зайчик проник в каюту Кицуне и стал щекотать ее ресницы. Она потянулась и перевернулась на бок. Внезапно она поняла, что на ее кровати в ногах кто-то сидит. Она улыбнулась и, не открывая глаз, прошептала:

– Доброе утро!

– И тебе тоже доброе, - ровно ответила Кагеро, которая сидела на краю кровати, прислонившись спиной к стене.

Кицуне подскочила и испуганно взглянула на мать

– Мама?!
– недоверчиво переспросила она и судорожно сглотнула.

– Ты ждала кого-то другого?
– усмехнулась Кагеро.

Ожидая, пока Кицуне проснется, она уже взяла себя в руки и снова обрела философское спокойствие, которое было более чем необходимо при разговоре с дочерью.

– Нет, - выдавила из себя Кицуне.
– Но... что-то случилось?

– Итачи только что просил у меня твоей руки. А так как я тебе обещала не выдавать тебя замуж без твоего согласия, то спрашиваю.

Зрачки Кицуне расширились от удивления. Затем она внимательно посмотрела на мать и спросила:

– Ты все знаешь, да? Он тебе все рассказал?

– Знаю, - кивнула Кагеро.
– И нет, он мне ничего не рассказывал.

– Ты сердишься?
– Кицуне села рядом с матерью и положила голову ей на плечо.

Кагеро обняла дочь и прижала ее к себе.

– Уже не сержусь, но ты могла бы больше доверять мне и все же рассказать об этом сама.

– Прости, мамочка, - она уткнулась ей лбом в плечо.
– И на Итачи ты тоже не сердишься?

– С ним мы уже поговорили, - усмехнулась Кагеро.

– Ты же ему ничего не сделала, - встрепенулась Кицуне, которая прекрасно знала, какова могла быть первая реакция матери на такие новости.
– Он не виноват... Если бы я не дала повода, он бы...

Кагеро коснулась пальцем ее губ.

– Итачи достаточно взрослый, чтобы самостоятельно отвечать за свои поступки. Тебе не надо его защищать.

– Но ведь так оно и было, он же не рассказывал тебе ничего, да?
– Кагеро покачала головой.
– Понимаешь... я не знаю, как тебе это объяснить...

Она наклонилась, прижала к груди колени и обняла их руками. Затем стала сбивчиво рассказывать.

– Пока я жила во дворце, я все видела, что делал Незуми с другими. Я не могла иначе избавиться от этих кошмаров. Я должна была почувствовать что-то светлое, чистое... Я хотела, чтобы у меня все было не так... Я не могу объяснить по-другому...
– Кицуне оглянулась и беспомощно посмотрела на мать.

Кагеро села лицом к дочери и коснулась пальцами ее висков. Пристально посмотрев ей в глаза, она настроилась на состояние Кицуне и проникла в ее чувственные и эмоциональные воспоминания. Затем побледнела, резко отшатнулась и прижала дочь к себе. Гладя девочку по волосам, Кагеро боролась с приступом тошноты, который подкатил, как только она поняла то, что пришлось увидеть ее дочери. Совладав с эмоциями, она отстранилась и улыбнулась.

– Тебя, наверное, интересует, как я обо всем узнала?

Кицуне кивнула. Кагеро взяла ее за ладонь правой руки и положила ей на живот.

– Соедини вместе указательный и большой пальцы левой руки и прислушайся, - с улыбкой посоветовала она.

Когда Кицуне выполнила все указания, она на мгновение замерла. Затем расплылась в улыбке и неверящим взглядом, полным счастья, глядела на мать:

– А Итачи знает?
– выдавила она из себя.

Кагеро кивнула и не успела удержать дочь, которая соскочила с постели и босиком побежала в общую каюту. Усмехаясь и качая головой, она пошла следом и услышала радостные возгласы Кицуне, которая повисла на шее Итачи, ошеломленного такой стремительной чередой событий.

– Как я понимаю, это означает "да", - сказала она, подходя к Ооками, который тоже не мог сдержать улыбки, наблюдая за счастливой парой.

Кицуне кивнула, и Итачи заключил ее в объятия.

– А ну-ка марш обратно в комнату!
– нахмурилась Кагеро.
– Нечего босиком бегать по холодному полу!

– Да, мамочка, - Кицуне подскочила к матери и чмокнула ее в щеку.

Затем понеслась обратно в свою каюту. Итачи хотел было последовать за ней, но его остановила Кагеро. Подождав, пока за Кицуне закроется дверь, она сказала: