Плывущие облака

– Мам, можно я покатаюсь на твоей лошади?

– Это ты не у меня должна спрашивать, - усмехнулась Кагеро и ласково погладила подошедшую лошадь.
– Договаривайся с Махоцукай сама.

– Тогда я попробую, - она перелезла между перилами и, не делая резких движений, подошла к Махоцукай.

Кагеро, не спуская глаз с дочери, облокотилась на перила и молча следила за тем, как Кицуне что-то шепчет лошади.

Итачи стоял рядом и тоже наблюдал за девушкой. Через какое-то время Кагеро тихо спросила:

– Есть ли что-то, что я должна знать?

Итачи замешкался с ответом и решил уточнить:

– Ты имеешь в виду ее пребывание во дворце?

– Да.

– Незуми ей ничего не сделал. Он развлекался за счет других. Ее приберегал для ритуала.

Кагеро, кивнув, продолжала следить за Кицуне, которая решила, что договорилась с лошадью, и начала взбираться ей на спину. Девушке действительно это удалось, и она пустила Махоцукай шагом вдоль барьера.

– Она научилась хорошо ездить верхом, - заметила Кагеро.

– Пока мы вас ждали, она только и делала, что училась держаться в седле. Первые дни ей было гораздо хуже, чем в свое время тебе, но теперь, думаю, она выдержит многодневный переход.

– Как же тогда она добралась сюда?

– У нас была всего одна лошадь. Вторая сбежала еще из пещеры - оборвала повод. Ехали мы медленно, в седле она почти не сидела, разве что изредка, когда совсем уставала идти. Так что она научилась за эти последние дни.

– Из тебя вышел хороший учитель, - Кагеро снова улыбнулась и потрепала по холке подошедшую Махоцукай.

Довольная тем, что ей удалось усмирить лошадь, о которой она столько слышала от Итачи, Кицуне гордо взирала на мать. Махоцукай коротко заржала и уткнулась мордой в плечо хозяйке. Итачи пролез под оградой и помог Кицуне спрыгнуть с лошади, задержав ее на какой-то момент в своих объятиях.

– Молодец, - похвалил он девушку и хотел было поцеловать, но вовремя вспомнил, что они не одни.

Убедившись, что Кагеро, занятая лошадью, ничего не заметила, они обменялись взглядами и отошли друг от друга.

* * *

Они оставались в поселке еще три дня. Кагеро и Ооками хорошо отдохнули и стали готовиться к переходу до порта. Они надеялись, что доберутся до Тоёраносимы так же легко, как прошли путь от дворца до гор. Теперь их сопровождали не только свои охранники, но и четверо стражников Асунаро, которые обеспечивали дополнительную безопасность и беспрепятственность продвижения. На четвертый день их небольшой отряд двинулся в путь.

Кагеро, наблюдающую за дочерью, которая ехала между ней и Итачи, что-то тревожило. Под предлогом осмотра близлежащих гор она отозвала в сторону Ооками и задала беспокоящий ее вопрос:

– Это только мне так кажется, или все же между ними что-то происходит?

– Знаешь, я как-то не обращал на это внимания, но когда ты спросила...
– Ооками задумался.
– Я однажды застал их в довольно недвусмысленной ситуации. Они меня заметили и что-то сказали о том, что Кицуне просто поскользнулась, а Итачи помогал ей встать. Возможно, так оно и было, но если и тебе что-то кажется, то, скорее всего, ты права. В конце концов, они столько времени провели вдвоем...

Кагеро нахмурилась и натянула повод, заставляя Махоцукай остановиться. Ооками усмехнулся.

– Тебе не нравится Итачи в статусе зятя?

– Нет, наоборот... Просто что-то меня беспокоит.

– То, что ты не заметила, как твоя дочь выросла?

Кагеро улыбнулась.

– Наверное... кажется, совсем недавно она еще в куклы играла, а тут уже и замуж выдавать надо.

– По крайней мере, есть шанс, что Итачи она горло не перережет, - усмехнулся Ооками.

– Это обнадеживает, как и то, что, попробовав жизнь свободного воина, она явно поняла, что дома лучше, - ответила Кагеро.
– Ладно, продолжу делать вид, будто ничего не замечаю, чтобы не смущать их еще больше.

Вернувшись в лагерь, они уже оба обратили внимание на то, как подозрительно быстро Итачи и Кицуне отошли друг от друга, и, усмехнувшись, переглянулись.

* * *

Через три дня отряд подошел к небольшому городку у самой переправы через Ама-но-кавару. Договорившись с паромщиком о переправе, они остановились на постоялом дворе, где их разместили, не задавая никаких вопросов. Но утром, когда они стали седлать лошадей, всех ждал сюрприз: рядом с загоном внезапно появились Асунаро и Тора. Путники, не ожидавшие гостей, застыли в изумлении. Увидав такой прием, Асунаро рассмеялся.

– Не думали же вы, что я вас просто так оставлю. К тому же Тора хотела еще раз встретиться перед вашим отплытием.

– Советник, вы же не могли переносить других людей по Хидари, - улыбнулась Кагеро, разглядывая амулет на цепочке, который прежде не висел на шее Асунаро.

– После того как вы мастерски расправились с Куротачи, - с поклоном ответил тот, - в Высшем совете освободилось несколько мест. Одно из них предложили мне. И как член Высшего совета я могу переносить по стране любое количество людей.

– Значит, вы можете перенести нас домой? Как Куротачи перенес меня сюда?
– спросила Кицуне.

– Увы, пока не могу. Для таких дальних путешествий мой амулет еще не настроен. На это может уйти несколько месяцев. Я не рискну переносить даже себя через океан, пока не привыкну к магии такого уровня. Но вот на корабль я могу перенести вас хоть сейчас. Скажите, чтобы ваши стражники спешились, я переправлю сначала их. Потом вернусь за вами.

Итачи отошел к своим охранникам и передал для Хакабакаши приказ готовить корабль к отплытию. Асунаро вернулся за оставшимися практически сразу. Тора даже не успела ни о чем расспросить Кагеро.

– Что стало с Незуми?
– спросил Ооками, как только Асунаро вернулся.

– Его судьба еще окончательно не решена. Но на Сейто он никогда не вернется. Его или казнят, или отправят на рудники. Сначала Повелитель должен решить, что делать с советниками. Незуми хоть и был ближайшим помощником Куротачи, но все же на Хидари он не имел никакой власти.

Ооками кивнул, принимая такой ответ.

– Асунаро, - Кагеро обратилась к советнику, - я хотела вас спросить...

– Да, Кагеро?