По образу и подобию

Интересно, почему этот… киборг ее тогда не убил? Секунды хватило бы, чтобы свернуть ей шею. Он разжал пальцы на ее горле еще до того, как подоспел Данди, это Кира помнит абсолютно точно, несмотря на шок.

Она зябко обхватывает себя руками, борясь с приступом отчаяния и паники. Как-то многовато всего и сразу. Она затеяла это, она организовала ОЗК — глупая, самоуверенная девчонка. И что теперь? Что будет со всеми, кто ей доверился? Как предотвратить угрозу извне, не имея ни связей на высшем уровне, ни денег, ни прочих ресурсов? И как собрать себя по кусочкам, чтобы заставить спуститься туда, вниз, в изолятор? Сколько времени прошло? Дней десять, кажется. Да, точно. Вчера вернулись Стэн, Данди и Ирэл вместе с Ковалевым и его сынишкой. Десять дней она собирается с духом чтобы сделать это. Чтобы посмотреть в глаза своему кошмару наяву.

Так хочется, чтобы все произошедшее оказалось дурным сном. Клон ее отца… Стопроцентный клон, да, Мэй со Збышеком проверили. Трижды. Клон с процессором в голове и имплантами, модификация ближе всего к Bond’у, где основной упор делается на скрытность.

Зачем? Для чего его создали? Кто его создал? Полное клонирование человека строго запрещено, нарушителям грозит серьезная уголовная ответственность. Разрешается лишь выращивать отдельные органы, ткани и конечности для трансплантации и применять технологии генного модифицирования для создания киборгов. Даже около десяти дет назад, когда некоторые богатенькие извращенцы заказывали себе Irien’ов, похожих на знаменитых актеров и музыкантов, это не было клонированием — просто подбирали максимально близкий фенотип, а прическа и макияж делали сходство почти полным. И то — стоило информации просочиться в СМИ, как разразился громкий скандал, проект прикрыли, а всех киборгов утилизировали.

Тогда, на Стилусе-9, секьюрити стерли всю информацию с процессора киборга, иначе им не позволили бы вывезти его с планеты. Но перед этим Данди скопировал ее к себе, на резервный чип. Скопировать-то скопировал, но информация оказалась зашифрованной, и без ключа шифр не поддавался взлому. Мэй высказала предположение, что ключ хранится у киборга в органической памяти. То, что его органическая часть мозга работает и довольно хорошо развита, видно было и при сканировании и наблюдая за его поведением. Правда, он не шел на контакт, все время молчал, сколько бы Мэй не пыталась его разговорить.

Кира думает про Мэй, и ей становится еще поганее. Это ведь ее дело. Личное. Это ее отца клонировали, а не отца Мэй. Она сама должна была с самого начала этим заниматься. Проводить исследования, пытаться общаться с клоном. Но она не может. Просто не может. Действительно — инфантильная девчонка, которая взяла на себя слишком много.

***

Свет в изоляторе неяркий; он окрашивает белый халат Мэй Ким в легкую голубизну. Она подхватывает небольшой поднос с едой правой рукой, а левой нажимает на кнопку, отключающую силовое поле. Подходит к столику, ставит поднос, краем глаза косится на неподвижную фигуру, растянувшуюся на кровати.

Он странный. Как будто и не киборг вовсе. Промежуточное звено — приходит ей в голову определение. У разумных киборгов свои этапы взросления, не такие, как у людей. Но из тех, с кем она имела дело, даже самые «взрослые» еще не достигли той зрелости, которая у зрелого человека ощущается во всем — в мимике, выражении глаз, способности управлять эмоциями — не с помощью регуляции гормонального фона, а более тонко. Их пленник выглядит как сорокалетний мужчина и ощущается как сорокалетний мужчина. Даже искусственно состаренный киборг без программы имитации личности не сумел бы создать такое впечатление. Мэй лишь однажды встречала подобного ему…

Внезапно ощутив чье-то присутствие за спиной, она резко оборачивается. Тот, о ком она подумала в сравнении с их пленником, стоит сзади, скрестив руки на груди и подпирая плечом стену.

Взгляд Ирэла полон укоризны; он неодобрительно хмыкает и хмурит брови. Почувствовав себя провинившейся школьницей, Мэй мигом покидает камеру и вновь включает силовое поле.

— Сколько раз я говорил — не заходи к нему без охраны.

Она тепло улыбается, кладет ладонь на локтевой сгиб его руки.

— Не волнуйся. Тебе больше не придется меня спасать.

Бывшей сотруднице «DEX-компани» и нынешнему первому заму главы ОЗК и вправду хочется верить, что впредь ее никому и никогда не понадобится спасать. Потому что до сих пор она иногда вскакивает по ночам, когда ей снится рухнувший в джунглях Шебы флайер дексистов, на котором она летела в составе группы контроля качества продукции, еще вчерашняя молоденькая практикантка, очень гордая, что ее наконец взяли в штат и отправили в командировку — тестировать армейских дексов. Снится разбитая голова пилота, липкий от крови пульт управления; как скользили ее ногти по гладкому пластику не желающего открываться люка, а снаружи слышались незнакомые пугающие звуки, а еще жадное чавканье и хлюпанье стремительно засасывающего флайер болота. Тогда-то она и познакомилась с тем, кого теперь все знают под именем инспектора полиции Ирэла Аш-Сэя.

— Нет, правда. Мне ничего не грозит. Его процессор дезактивирован, он не может управлять имплантами, они ему только мешать будут при попытке побега.

— Тем не менее он все равно сильнее тебя. И, вероятно, гораздо хитрее чем ты думаешь.

Мэй пожимает плечами.

— Если он такой умный, то должен понимать, что, даже покинув камеру, мимо такого количества дексов он не пройдет. И вообще, я ничего про него не знаю, и это выводит меня из равновесия. Его нужно разговорить, уговорить сотрудничать, а я понятия не имею, как к нему подступиться.

— Давай-ка я попробую.

Мэй и Ирэл синхронно оборачиваются; фигура бледной и осунувшейся Киры похожа на одного из призраков, которые, по свидетельствам некоторых особо впечатлительных сотрудников ОЗК, обитают-таки в замке.

Мэй делает шаг вперед, ободряюще сжимает руку Гибульской.

— Ты уверена? Хочешь, мы останемся с тобой?

Та качает головой.

— Я поговорю с ним наедине. Я отключила все камеры.

— Надеюсь, силовое поле ты не собираешься отключать? — подает голос Аш-Сэй.

— Собираюсь. Но не волнуйтесь. — Едва заметно улыбнувшись, Кира демонстрирует зажатый в ладони станнер. — На этот раз я ничего не выроню из рук.

Первую минуту или две Кира сидит молча, собираясь с духом; мысли рассыпаются в голове будто бусины из порвавшегося ожерелья, скачут в разные стороны.

Их пленник даже не шевельнулся при ее появлении, не повернул головы. Она открывает рот, но у нее вырывается совсем не то, что она хотела сказать.

— После смерти отца был период, когда я готова была отдать все что угодно за возможность провести с ним еще хотя бы короткое время. Увидеть его, обнять, сказать то, что не успела, попросить прощения… — Голос предательски срывается; Кира глотком загоняет внутрь подступившие к горлу слезы и продолжает. — Теперь я вижу тебя и… Этого не должно было произойти. Человека невозможно скопировать. Невозможно скопировать душу, талант, вдохновение. Мой отец уникален, его нельзя повторить. И ты не он. Ты… Я не знаю кто ты. Я не знаю твоих целей, я даже имени твоего не знаю…

Она закусывает губу, ощущая себя полной дурой. Перед кем она разоткровенничалась? Он вообще понимает, о чем она говорит?

Внезапно шевельнувшись, киборг садится на кровати — медленно, с видимым усилием, как человек, у которого затекло все тело от долгой неподвижности. Прищурившись глядит на Киру, чуть дергает уголком рта.

— Гидеон. Меня зовут Гидеон. — Та от неожиданности задерживает дыхание, ощущая, как потихоньку разжимается пружина внутри — мимика их пленника не похожа на отцовскую, и он назвал свое имя… Это абсолютно другой человек, просто похожий. Другой человек, другой… — Мне надо было подумать, и я подумал. Ты не так уж глупа, несмотря на свои эмоции, и можешь быть мне полезна. Вернее, мы можем стать полезными друг для друга.