По образу и подобию

— Подумать только, а ведь все началось с тебя. Страдающая параноидальной шизофренией рок-звезда заказывает собственного клона, потому что боится покидать дом и общаться с людьми, и вот — проект «Демиург» в действии. Такие идеи, такой потенциал… А что касается тебя — Ларго был извращенцем и тупым мясником. Ничуть не жалею о его смерти. Тестировать тебя как какого-нибудь DEX’а — все равно что лезть в тончайшие нейронные сплетения стальной отверткой. Другое дело наблюдать со стороны. Что мы и делали эти четыре года. Не менее яркий талант, чем у Дуэйна, прекрасная музыка, подаренная миру — и при этом никакой шизофрении. Здоровое тело, здоровый рассудок. Это ли не задел на будущее? Что скажешь? Ты же должен понимать значимость нашего предприятия, ты же разумное существо.

Морс, до сего момента отводивший глаза, переводит взгляд на своего собеседника; разлепив пересохшие губы, проводит по ним языком.

— Отпустите ее. Не убивайте.

Тот картинно вскидывает брови.

— Кого? Кого ты просишь отпустить?

— Марго. Не убивайте ее. Она будет молчать.

— Конечно, будет, непременно. Кстати, хорошо, что напомнил. Она наверняка ударилась в бега, но не успела далеко уйти. И твоя «шестерка» тоже совершенно точно никому ничего не скажет. «Мантикора — один», слушай приказ, — фигура второго DEX’а внезапно выступает из дальнего угла, заставив сердце Морса ухнуть куда-то вниз — он даже не почуял его! Его сенсоры можно легко обмануть, наверное какая-то новая модель… — Найди рыжую девушку-секретаря и киборга DEX-6, данные на них есть у тебя в памяти. Приказ — ликвидировать.

— Приказ принят к исполнению, — голос «семерки» хрипловато шелестит в ушах Морса, помехами прорвавшись сквозь пульсацию крови, кажущуюся оглушительной. Тут же сменяется низким вибрирующим звуком бас-гитары, рассыпается на элементы шелестом разноцветной опавшей листвы, смехом малышни, играющей на детской площадке рядом с его студией, успокаивающим, вселяющим уверенность голосом Зака, юношеским фальцетом Айзека, исполняющего свою первую песню…

«Семерка» делает стремительный шаг к двери, та распахивается у него перед носом и на пороге кабинета появляются фигуры людей, которых Морс изначально рассчитывал застать здесь нынче вечером.

Тот из двоих мужчин, что постарше, угрюмого вида, сует под нос «семерке» полицейский жетон.

— Майор Ковалев, гала-полиция! Переход права управления! DEX, подтверди!

Но вместо стандартного ответа по кабинету разносится негромкий смех незваного гостя с явным оттенком снисходительности.

— Ну что же вы так сразу, право слово. Привыкли, ох привыкли… Полицейские жетоны, протоколы, предписания. Придется отвыкать. — мягкие покровительственные нотки исчезают из его голоса, сменившись звенящей сталью. — «Мантикора-один», корректировка предыдущего приказа. Сперва убей этих людей, потом можешь выполнять.

Комментарий к Эпизод 4: Морс

Музыкальная тема к эпизоду - “Кукловод”:

https://www.youtube.com/watch?v=BF1DQr5dKW8&list=RDBF1DQr5dKW8

========== Эпизод 5: Умри, но не сегодня ==========

Планета Земля, спустя две недели после событий, описанных в Эпизоде 3.

Участок в несколько гектаров, расположенный в южной части Европейского континента, так тщательно изолирован от остального окружающего пространства, что попасть туда можно лишь точно зная, куда именно направляешься, и при наличии биометрических данных гостя в охранной системе. С высоты птичьего полета участок напоминает оазис посреди пустыни — яркое зеленое пятно на сером унылом полотнище. Здесь произрастают тщательно и любовно собранные растения, многие из которых нигде больше не сохранились и официально считаются уничтоженными. Подобных мест на перенаселенной и изрядно загаженной колыбели человечества насчитывается от силы несколько десятков, и предназначаются они для уединенного, полезного для здоровья отдыха членов правительства и чиновников высшего ранга.

Виктора Аристарховича Саломыгу сложно назвать чиновником высшего ранга — всего лишь скромный советник по безопасности при Министерстве обороны. Название его должности звучит весьма обтекаемо, заставляя многих полагать, что он занимает уютное кресло в одном из кабинетов Министерства исключительно благодаря каким-то там родственным связям и просто просиживает штаны, как, впрочем, значительная часть его собратьев. Виктора Аристарховича подобные сплетни вполне устраивают, а точнее, он сам их распространяет и поощряет. А вот о небольшом, но уютном поместье в центре оазиса знают единицы.

Виктор Аристархович на самом деле совершенно искренне любит природу — в обустройстве своего персонального маленького рая он принимал непосредственное активное участие. Биология стала его любимой дисциплиной еще во втором классе одной из начальных школ Нового Бобруйска. Там, в аудитории номер четырнадцать, на третьей парте у окна, маленький Витя впервые ощутил странное замирание, когда учительница рассказывала о непрекращающейся борьбе за жизнь в естественной среде, о том, как микро-и макро-организмы пожирают друг друга, сплетаясь в бесконечной пищевой цепочке и круговороте веществ. Занявший восемь лет спустя ту же парту в той же аудитории Стасик Петухов биологией не сильно интересовался, отдавая предпочтение точным наукам и особенно физкультуре. А вот в Витиной голове идея пищевой цепочки засела накрепко, полностью вытеснив понятия о морали и человечности, которые учителя пытались вложить в головы учеников помимо учебных дисциплин. Внешне это совершенно никак не проявлялось — он был примерным отличником с почти идеальным поведением. Окончив школу, Виктор не торопился подавать документы на биофак местного университета, хотя его готовы были взять без экзаменов — даже самому заслуженному биологу не светило место на вершине пищевой цепочки. А вот факультет политтехнологий Оксфордского университета давал куда больше возможностей.

Его последующая карьера и жизненный путь оказались довольно извилистыми и вполне достойными необычайно ярких мемуаров, однако Виктор Аристархович за мемуары в ближайшее время садиться не собирался — слишком многое еще предстояло сделать. Он оказался почти на самой вершине пищевой цепочки, оставалось устранить то самое «почти».

Шелест листвы и журчание небольшого искусственного водопада убаюкивают; Виктор дремотно щурит глаза, развалившись на шезлонге с пиалой чая в руке, хотя голова у него совершенно ясная, время от времени косится на своего гостя. Тот заметно напряжен — сидит, опершись локтем о ворох подушек, хмурится, чуть постукивает указательным пальцем о край своей пиалы. Не сделал ни глотка, между прочим. Так невежливо.

— Что ж вы, голубчик, ничего не едите и не пьете? Небось, позавтракать не успели. Не ценит молодежь преимущества здорового питания, ох, не ценит.

Стэнли Баскин кидает беглый взгляд на небольшой столик, уставленный свежайшими закусками родом с разных планет, машинально оценивая стоимость «легкого завтрака». Его светская улыбка нынче вдребезги разбилась о кристально ясный взгляд серых чуть навыкате глаз, а природный шарм и умение найти подход к любому собеседнику при общении с этим человеком словно бы натыкаются на непробиваемую стеклянную стену, за которой он не видит ничего кроме своего отражения. Что ж, думает бывший спецагент, ожидать чего-то иного от их всесильного шефа с кодовым именем «Контроль» не стоило. Во время работы в отделе они виделись всего пару раз и то мельком — шеф не любил личных контактов, агенты рангом пониже вообще знали о нем лишь понаслышке. Когда Баскин по прилету на Землю принялся дергать за ниточки старых связей в попытке выйти на кого-то достаточно влиятельного, кто мог бы помочь прекратить травлю ОЗК, ему пообещали устроить встречу с нужным человеком. Имя Виктора Саломыги ему ни о чем не говорило, но он решил, что попытка не пытка. И совершенно напрасно — некоторые попытки порой оборачиваются чем-то и похуже. Например, когда выясняется, что Виктор Саломыга и «Контроль» - это один и тот же человек, и ты оказываешься с собственным уже бывшим начальником наедине в нарочито неформальной обстановке. Если задаться целью, то можно без труда вычислить, кто же из его знакомых подложил ему такую свинью, но сейчас не до того. Сейчас основная задача — покинуть как можно скорее этот райский уголок и желательно не вперед ногами.

— Вы явно не ожидали встречи со мной, я заметил, — Виктор делает глоток из своей пиалы, смакует чуть горьковатый привкус, — Ваша способность контролировать мимику ослабла, вот что значит отсутствие практики. Работа на ОЗК здорово вас расслабила, Стэнли. Ничего, что я по имени? Вы уже не мой подчиненный, а в данный момент мой гость.

Баскин чуть приподнимает уголки губ, с покаянным видом пожимает плечами.

— От вас ничего не скроешь. И да — я утратил хватку, вы правы.

Признание правоты собеседника и его полного над собой превосходства довольно тонкий способ польстить, хотя, судя по улыбке шефа, у него иммунитет к лести, впрочем, как и к любым другим способам воздействия.

— Ну, если вы вернетесь в отдел, то довольно быстро восстановите прежнюю форму.

Брови Стэна непроизвольно ползут кверху. Признаться, подобного он не ожидал.

— Мне казалось, я сжег за собой все мосты. Мой куратор…

— Ваш куратор подал в отставку спустя неделю после вашего ухода. Если бы я лучше контролировал ситуацию, вы бы и дальше продолжали на нас работать. Я не из тех, кто разбрасывается ценными кадрами.

Виктор многозначительно глядит на Стэна, салютуя ему своей пиалой, а у того полный сумбур в голове. Лучше контролировал ситуацию, как же. Этот человек само воплощение контроля, вполне оправдывает свое имя. Не может быть чтобы… Хотя, вероятнее всего, его вербуют потому что он нужен. Нужен для чего-то вполне определенного.