По приговору звезд
Шрифт:
Сыщик исчез.
К у р б а н. Мастер Юсиф, не надо всякую грязь и низость связывать с именем шаха!
М и р з а Д ж а л и л. А как же не связывать?! Кто глава нашего славного города Азвина? Известный взяточник! Кто главный вор и мошенник в стране? Государственный казначей Мирза Габиб. Это он пустил в оборот фальшивые монеты, Юсиф правильно говорит. А кто покровитель всех взяточников и воров? Шах Аббас! Да ты сам посуди, Курбан: годовое жалованье казначея — десять тысяч туманов, а он за одно только новое имение отвалил в этом
Ю с и ф. А сельские старосты! А начальники охраны? Все — вор на воре, грабитель на грабителе.
К у р б а н. Все это так, я согласен, но, может быть, шах Аббас ничего не знает об этом, воры и мошенники прикрывают свои темные дела его светлым именем! Наш повелитель…
Сыщик снова пытается приблизиться к друзьям, и снова Юсиф предупредительно чихает.
Действительно, друзья, какой чудесный вечер сегодня! (Показывает на зловещих воронов.) Как приветливо и кротко смотрят на нас эти милые птички!..
Сыщик исчезает.
Ю с и ф. Шах Аббас живет не на небе среди звезд, а на нашей грешной земле, в том же Азвине, где живем и мы с тобой! Стоит ему только подойти к окну — и он сможет увидеть то, что видим и мы. Эти виселицы не пустуют, у палачей не убывает работы. Если они не вешают, так четвертуют, а если не четвертуют, так рубят головы. А у тех, кто поднимает голос гнева и протеста, вырывают щипцами языки. Город кишит шпионами и доносчиками!
Приблизившийся было сыщик вздрогнул, отошел.
К у р б а н. И все-таки я думаю, шах Аббас не знает, что творится в стране!
М и р з а Д ж а л и л. Тогда он достоин жалости и презрения!
Ю с и ф. Пойми, Курбан, какой же он «светлый властелин» и «мудрый пастырь», если он даже не замечает, как жадные и свирепые волки режут в его «тучном» стаде одну овечку за другой?!
Появился с ы щ и к, слушает.
М и р з а Д ж а л и л. Глава государства должен быть зорким, как горный орел.
Ю с и ф. И если нужно — самого себя должен принести в жертву ради счастья народа!
К у р б а н (пылко). Если бы я мог собрать тысячу смелых людей, готовых на жертву,— я бы истребил всех воров и лизоблюдов из окружения шаха и открыл бы ему глаза на все!
М и р з а Д ж а л и л. Тут я с тобой согласен. Нужно действовать, а не тратить слова попусту. Честные, горячие люди найдутся. Захватим дворец и потребуем от Аббаса: или конец произволу, или отрекайся от престола!
На площади появляются д е р в и ш и.
П е р в ы й д е р в и ш. Шах Аббас — властитель светлый…
В т о р о й д е р в и ш. Мудрый пастырь тучных стад…
П е р в ы й д е р в и ш. Он дорогою заветной…
В т о р о й д е р в и ш. Проведет нас в райский сад… (Делает знак нищим.)
Н и щ и е (кланяясь виселицам). Прямо в райский сад! Прямо в райский сад!
П е р в ы й д е р в и ш (теперь он поет уже не заунывно, а бодро, даже игриво, в танцевальном ритме). Шах Аббас наш кормчий смелый…
В т о р о й д е р в и ш. Покоритель бурных вод…
П е р в ы й д е р в и ш. Бодрый духом, крепкий телом…
В т о р о й д е р в и ш. Свет вдовиц и друг сирот!..
П е р в ы й д е р в и ш. Мы готовы стать прахом под его стопами!
В т о р о й д е р в и ш. Мы готовы стать ступенями лестницы его славы. (Знак нищим.)
Н и щ и е (бодро). Мы готовы стать прахом! Мы готовы стать лестницей!..
М и р з а Д ж а л и л (Курбану). Слышал? История еще не знала такого лицемерия!
К у р б а н. А может быть, они действительно любят своего властелина?
Ю с и ф. За что? За его кутежи и разврат?
На площади появился М о л л а С а м е д, сопровождаемый с л у г а м и. Увидев Юсифа, придержал шаг.
(Запальчиво.) Пусть сгинет царство разврата и угнетения!..
М о л л а С а м е д. Что вы сказали?!
Ю с и ф. Я сказал, ваша милость, пусть сгниет.
М о л л а С а м е д. Сгниет? Вы сказали: сгинет.
Ю с и ф. Нет, я сказал: пусть сгниет в светлом царстве нашего повелителя безбожный разврат, ему нет места здесь, где все сыты и счастливы. Ведь мы, многоуважаемый молла, живем в подлинном раю, даже умирать не надо, мы в него уже при жизни попали! Так, друзья?!
К у р б а н и М и р з а Д ж а л и л. Истинно так!
Молла подозрительно глядит на друзей и удаляется.
П е р в ы й д е р в и ш. Да здравствует наш могущественный Аббас!
В т о р о й д е р в и ш. Да прославится в веках имя шаха Аббаса!
Н и щ и е. Да здравствует шах Аббас! Да прославится шах Аббас!
З а н а в е с.
Во дворце шаха Аббаса.
На ложе, устланном дорогими коврами, возлежит ш а х А б б а с. Подле него сидит С а л и м а.
Окно открыто: виден сад — зеленое и розовое великолепие. Над ним голубизна неба, пение птиц, тихая музыка. В зале дворца в отдалении появляются и исчезают т а н ц о в щ и ц ы. Танец их выражает ленивое сладострастие.
Шах Аббас гладит ладонями счастливое, улыбающееся лицо Салимы.
С а л и м а. Хочу, чтобы все земные правители пали перед тобой ниц, мой любимый! Хочу, чтобы имя шаха Аббаса сравнялось славой с именем великого Искандера!.. Хочу, чтобы…
А б б а с. Обожди, Салима. «Хочу, хочу, хочу!..» Я знаю, чего ты хочешь! Сейчас, когда моя казна по милости аллаха наполнена золотом, мне ничего не стоит покорить любую страну. Назови — и я пошлю туда свое войско! Ее правителю мы отрубим голову, а его жены станут твоими служанками. Венок славы вселенной будет водружен на твою головку! Пожалуйста!..