По Северо-Западу России. Том I. По северу России
Шрифт:
Упадок этот объясняется несовершенством внутренних сообщений, направляющихся к Архангельску; еще недавно было тут девять крупных торговых домов льном, теперь их только два: Грибанов-Фонтейнес и Лнндес. Дурное влияние, оказываемое этим упадком на крестьянское хозяйство смежных губерний, понятно само собой.
В недалеко отстоящем от города смоляном буяне, бочки со смолой и пеком лежат на земле, открыто, длинными правильными рядами, и надо поистине удивляться искусству браковщика, следующего от бочки к бочке и мгновенно определяющего, всунув в смолу небольшую деревянную ложку «щуп», один из пяти сортов; на бочке «водянке», т. е. с примесью воды, выцарапывают крест. Пеку только два сорта, и браковщик, ломая плиточку, определяет его достоинство по взлому и по вкусу; на буяне два браковщика, русский и иностранный, и шестьдесят рабочих. Товар приходит в Архангельск из уездов — Холмогорского, Пинежского, Шенкурского и из Вологодской губернии, уездов — Сольвычегодского и Вельского. Очень много пека направляется в Италию и Испанию, для переделки в канифоль для смычков. Количество смолы, вывозимой из архангельского порта за последнее десятилетие, почти
Вот любопытная табличка о поступлениях в архангельской таможне:
............................................................................1875 года. ..1884 года.
Пошлин с привозных товаров.....................................127.000 р. .....55.000 р.
Вывезено из архангельского порта на.......................8.600.000......7.200.000»
Привезено в архангельский порт................................803.000 ........859.000»
В приход иностранных пароходов и кораблей....................484 ..............305»
Судов русских по заграничному и каботажному плаванию....957 ..............580»
По средней десятилетней сложности привоз товаров из-за границы простирается до 772.000 руб., вывоз — до 8.949.000 руб. Главнейшие товары привоза: чай, кофе, оливковое масло, вино, поваренная соль, нефть, свинец, железо, машины, рыба соленая, сушеная и вяленая; главнейшие товары вывоза: лен, пакля, лесной материал, смола, овес, мука, крупа, мясо, щетина и рогожи. Привоз к нам соли и рыбы — явление совершенно ненормальное, требующее известных мер. Совершенно характерное торговое значение Архангельска выражается и в присутствии многих иностранных консулов; пестрые, часто богатые, не русские мундиры их придают собранию представителей местных властей, администрации и сословий совершенно своеобразный вид, не имеющий места в других губернских городах. Особое, важное значение Архангельска для нашего Севера сказывается по осени, в сентябре, на Маргаритинской ярмарке. Тут производится снабжение припасами и материалами на всю нашу долгую зиму; тут устанавливаются годовые цены добычи всех поморских промыслов; тут можно наблюдать в это время всю пестроту нашего северного населения, — корелов, самоедов, лопарей, поморов, каждого со своими особенностями. За последние годы, и об этом следует упомянуть, сделаны были нашими поморами Хохлиным, Митрофановым и др., попытки вывозить грузы из Архангельска прямо в Англию на собственных судах; попытки увенчались успехом, и нельзя не пожелать им дальнейшего, более широкого развития. Украшением города является памятник Ломоносову, воздвигнутый на площади, переименованной в Ломоносовскую.
Большего внимания заслуживала выставка, устроенная здесь в 1885 году и биржевой зале. Богатство края сказалось в этой выставке весьма наглядно. Очень хорош и полон был орнитологический отдел промысловой и вообще местной птицы, морского звероловства, рыбной и лесной охоты, с образчиками и моделями силков, западней и т. п. Любопытны были изделия из дерева, котелок с цельной, вырезанной из одного куска дерева цепью, изделия из бересты, местные ткани, пряжи, зырянские деревянные замки, замши и кожи из оленьих шкур, образчики трескового жира и смолы; в совершенном загоне, на полу, помещались образчики зерна, фасовавшиеся так царственно, так самостоятельно на выставке рыбинской биржи. Характерны были можжевеловый ствол в 4 — 5 дюймов в диаметре и несколько образчиков женских головных уборов, почелков и повойников. За ткацким станком, в богатом местном одеянии, сидела за работой женщина, и против неё девочка ткала на «станине» золотую тесьму. Были тут и вещи исторического интереса: два стеклянных кубка и пивная кружка, принадлежавшие принцу Антону-Ульриху, и старое деревянное кресло Филарета Никитича Романова — из Сийского монастыря. Продуктом не местным, но очень характерным, были два рога, длиной около сажени, одного из чудовищ океанской пучины близ Шпицбергена, рыбы-однорога; прямые, но завитые винтом рога были срезаны на Новой Земле с прибитых волнами мертвых экземпляров. В заключение следует сказать, что на выставке, в садике, имелся самоедский чум, со всем его обширным населением целых трех поколений, начиная от грудного младенца включительно до деда и бабушки; посредине чума горел костер, наполняя его своим едким дымом; одетые с ног до головы в оленьи шкуры, с примесью других мехов, самоеды говорили очень порядочно по-русски; все они замечательно низки ростом; волосы в бородках и усах мужчин могут быть сосчитаны.
В шестом часу вечера путешественники покинули Архангельск на пароходе «Норденшильд», имеющем весьма любопытное прошедшее, и направились за бар, где их ожидал крейсер «Забияка», разведя пары, для немедленного следования в Соловецкий монастырь. «Забияка», сидящий сравнительно глубоко, должен был воспользоваться приливом, чтобы заблаговременно выйти к море. Пароход шел по Маймаксе, одному из рукавов Двины. «Норденшильд». как судно, построенное специально для полярных плаваний, само по себе представляло значительный интерес: оно невелико, но имеет много не только поперечных, но и продольных связей, способных противостоять напору льдов; нос его стальной и служит тараном; множество бочек, размещенных повсюду, свидетельствовало о запасах пресной воды, которые берутся на судно в полярное плавание. В 1879 году этот маленький «Норденшильд» совершил долгий путь Сумским каналом и Индийским океаном, навстречу «Веге», на котором «Норденшильд» через Ледовитый океан прошел в Берингов пролив. Встречи этой не состоялось, потому что близ Японии «Норденшильд» сел на мель и простоял целых шесть месяцев; волны разбили все его каюты, и, снятый с мели англичанами, он должен был отстроиться заново. В 1883 году «Норденшильд» около Вайгача нашел экипажи «Варны» и «Луизы»... В описываемое время, он был совершенно готов к выходу в Полярное море, но опасался идти, потому что, вследствие поздней весны и северных ветров, Новая Земля была окружена льдами. Путешественники пересели на крейсер «Забияку» в виду Мудьюгского маяка, очень близко к плавучему; навстречу выехала лодка с Мудьюгской спасательной станции. Этих станций на Белом море три: Мудьюгская, Летнегорская и Дилерская на Соловецких островах; кроме того, на зимнее время устраиваются зимние станции: подле Архангельска, в Соломбале, на Кегострове и в Холмогорах — Коскогорская, приносящие несомненную пользу при вскрытии и закрытии рек, сопровождающихся здесь опасными неистовствами водной стихии, поднимающейся выше обыкновенного уровня на три и более сажени.
Соловецкий монастырь.
Знакомство с «Забиякой». Описание крейсера. История возникновения обители. Связь с древним Новгородом. Петр I. Монастырская стена. Чайки. Святыня. Ризница. Пекарня. Рухлядня. Другие учреждения. Иконы. Усыпальницы. Митрополит Филипп. Авраамий Палицын. Нападение англичан в 1854 году. Возмущение раскольничествовавших монахов в XVII веке. Путь богомольцев.
Крейсер «Забияка», на котором решено было продолжать путешествие, — судно 2-го ранга. Он построен в Филадельфии, на заводе Крампа, и впервые вышел на рейд в феврале 1879 года. На нем около двадцати офицеров и полутораста человек команды. Длина его по палубе 233 фута, а ширина 30 футов; корпус железный, вес корпуса 335 тонн. Наибольший ход дал крейсер при пробе в Кронштадте: 151/2 морских миль в час; силой одного котла крейсер может сделать в час 8 — 9 миль; следовательно, он быстроходный; запас угля у него достаточный; имеются два опреснительных аппарата, опресняющие в сутки 1.584 ведра воды. Трюм судна разделен на девять непроницаемых отделений: девять шансов не пойти ко дну в случае пробоины.
Несмотря на свою миловидность, «Забияка» может преобразиться, в случае надобности, в очень сердитое, рычащее существо: на нем два орудия 6-ти дюймового калибра, пять 9-ти фунтовых дальнобойных, на станках Барановского, одно горное орудие 21/2 дюйма и четыре пушки Гочкиса, скромно прижавшиеся на палубе, возле бортов; для действия они выставляются на мостик. Ядер, гранат, шрапнелей, картечи, всяких патронов, берданок, револьверов — множество; кроме того, судно несет на себе разные мины самых приятных особенностей; имеются фальшфейеры, ракеты и динамо-электрические машины, благодаря которым крейсер пользуется электрическим освещением.
Если бы встретилась надобность, то имеет возможность стрелять и гальваническим способом. Количеством боевых припасов «Забияка» вполне удовлетворяет своему имени. Ходить по палубе приходится очень осторожно, из опасения зацепиться то за медные погоны, попросту рельсы для орудий, то за какие-нибудь кольца или крюки, так называемые рымы, за которые что-либо привязывается. В силу существующего закона курить на палубе нельзя, и тем, кто любит это невинное занятие, предстоит испытывать в пути большое лишение. Закон запрещает даже сидеть на палубе, и все это имеет свои основания. Спичек при себе иметь тоже нельзя. На «Забияке» высятся вдоль бортов его: паровой катер, вельбот и пять шлюпок. Борта очень высоки, так что, гуляя по палубе, вы, если не обладаете большим ростом, ничего по сторонам не видите; всякий решительно кругозор с палубы прекращен днем, когда матросские койки, связанные мешками, становятся поверх бортов; для того, чтобы видеть что-либо, необходимо пройти или на нос судна, на бак, нечто в роде салона или гостиной матросов, где им позволено курить, или на ют, на кормовой части, где стоит под ружьем вечный часовой, или, наконец, на один из двух поперечных мостиков; на одном из них установлен компас, на другом имеется постоянный вахтенный офицер, и отсюда исходить всякая команда. Под этим мостиком — рубка, царство штурманского офицера; здесь лежат угломерные инструменты и карты, на которых отмечается путь судна, так что в каждую минуту вы можете знать место, на котором находится судно. Четыре рулевых матроса стоят под другим мостиком у колеса; один из них немедленно отвечает на всякую команду, и если сказано, например: «право руля», он, совершив указанное, немедленно говорит: «есть право руля!» Этот глагол «есть» играет на военном судне весьма видную роль, и если вы в кают-компании говорите вестовому: «подай стакан воды», он, отправляясь по поручению, отвечает вам немедленно: «есть стакан воды» или просто: «есть». Но характер военного судна настолько типичен, так разнообразен в разные моменты дня и ночи, что описывать его возможно только отдельными чертами, по мере того, как они будут сказываться в пути. К 101/2 часам вечера погрузка крейсера окончилась, и раздались одна за другой обычные при подъеме якоря команды: «канат на шпиль! пошел шпиль! встал якорь! чисть якорь!»
К исходу 1895 года крейсер «Забияка» заслужил почетную известность чуть ли не на всех морях обоих полушарий. Молодым был он, бороздя темные волны Ледовитого океана; состарился он в более приветливых, южных волнах, но везде оставался верным той службе, для которой был создан. Пример, показанный им на Мурманском побережье, остался не единичным.
Правительство, озабочиваемое судьбами нашего северного Поморья, за последние годы постоянно посылает на летнее время одно из своих военных судов. Так, в 1893 году ходил на Мурман, в Белое море и на Новую Землю крейсер «Наездник»; ему вослед — крейсер «Вестник», и есть полное основание полагать, как показали примеры, что время полного хозяйничанья в наших водах норвежцев и других пришлых людей отошло, наконец, в область воспоминаний., А первый пример был показан «Забиякой».
Здесь кстати будет упомянуть, что подобное хищническое хозяйничанье в наших водах производилось иностранными судами и на окраине нашего дальнего Востока. Там беспощадно истреблялся ими морской котик, — животное, водящееся исключительно в северной части Великого Океана, преимущественно в Беринговом проливе, и уже сильно уменьшившееся в числе. Животное настолько беспомощно, что достаточно 10 или 15 человек, чтобы гнать стадо в 1.000 — 5.000 голов.
Незаконная эксплуатация наших морей сначала американцами и канадцами, а потом и всеми другими любителями легкой наживы, начавшаяся преимущественно в семидесятых годах, особенно усилилась к 1891 году. В этом году был заключен трактат Северо-Американских Соединенных Штатов с Англией, лишивший подданных обоих государств права боя котиков в Беринговом море; стесненные трактатом, хищники направили свою преступную деятельность на русские владения, результатом чего явилось самое беспощадное истребление котиков; однако, этому хозяйничанью положен конец законом 1 июня 1893 года. С тех пор наши крейсеры зорко охраняют Берингово море. В силу этого закона, совершенно воспрещается морской котиковый промысел, и допускаются убой, лов и вообще промысел котиков на суше, и притом только с дозволения нашего Правительства, на особо определяемых для этого основаниях.