По слову Блистательного Дома

И он был огромен. Даже отсюда. В четверти дня пути. Странной игрушкой, добрым, но готовым немедленно швырнуть огнем драконом нависал он над долиной. Но не подавлял ее. Ласковой струей растекся среди сокровищ. Невероятное строение невероятного мастера. И как этот лорд здесь жить-то не боится? И тут дракон мне подмигнул. Иди сюда, дурашка, поиграем. Ха-ха. Я на всякий случай закрыл глаза и потряс головой. Похоже, удары по голове сказались-таки. Тихо шифером шурша, крыша едет, не спеша. Нет, спеша. Не едет, мчится просто. Такая вот подвижная крыша.

— Что с тобой, брат? — оторвал меня от шизования голос Хамыца. — Ты зачем-то совсем белый стал.

— Станешь тут, — проворчал в ответ, — поехали.

Тивас

Великий Маг и Колдун, поморщившись, почесал грудь. Заживало. Вовремя до Замка добрались. И организм умный помог. И алое зелье Хушшар, которое сам им подарил. Совпаденьице.

— Затем, друг мой, вы делаете полушаг с оборотом и, уводя секиру противника, цепляете его за шею. Вот так, — серебристое крыло Брунгильды со скрежетом скользнуло по высокому стальному воротнику Эдгара, — довершаете оборот, и недруг ваш лишается головы. Вы видите, как изящно все и убедительно, — поучал оруженосца Унго. — И совсем не надо делать столь страшное лицо и издавать ужасающий рев, подобно пещерному медведю. И ваши слюни… Недостойно также умелого окола столь непочтительно размахивать благородным оружием.

— Дак, господин…

— Не дак, а так, отважный друг мой. Вы ведь воин и соответственно вести себя должны благородно. Понимаете?

Эдгар угрюмо молчал, мрачно сопя. Он еще не окончательно оправился от низвержения с лошади, которое нормального человека уложило бы в постель на многие месяцы. Однако от столкновения с ним и в столь плачевном состоянии Тивас уклонился бы со всей ответственностью и решительностью.

— Понятно задал я вопрос? — продолжил педагогические экзерсисы Унго.

— Понятно, господин, — тяжко вздохнув, ответил богатырь.

— Читали ли вы книгу, что преподнес вам достойный клирик?

— Читал. — Лицо великана перестало быть столь мрачным. — Дюже хороша та книжка.

— Эдгар, — страдальчески закатил Унго глаза.

Тот тяжело вздохнул. Наморщил лоб.

— Очень хорошая книга, господин.

— Браво, друг мой. Ну разве он не образец для подражания, достойный клирик?

Сергей Идонгович, осмотрев пунцового от долгожданной, но абсолютно неожиданной для поощряемого похвалы, важно кивнул головой.

— Несомненно.

Эдгар покраснел еще больше и, опустив голову, сознался:

— Мне магистр Граик помогает.

Унго рассыпался в благодарностях.

— Вы так внимательны к моему воспитаннику, магистр. Примите же изъявления благодарности.

— Право не стоит, — приподнял в салюте бокал Граик. — Заниматься с этим юношей одно удовольствие. Не ожидал встретить в столь могучем теле ум насколько цепкий, настолько и острый. Да и должен же я приносить хоть какую-то пользу, — продолжил он, слегка поморщившись.

Магистр еще не совсем отошел от последствий ранения и большую часть времени пока проводил в кресле, укутанный в одеяло заботливым Эдгаром. С удовольствием почитывал он книги из богатейшей библиотеки, обнаруженной в выделенном для проживания уютном особнячке, стыдливо прячущемся в гуще кудрявой рощи. В этом особнячке и пребывала порубанная часть гоарда под домашним арестом, весьма, надо заметить, приятном. Хотя спутники их и были немедленно отделены, лорд Шарм'Ат пока не удостоил своего давнего знакомца, Великого Мага и Колдуна, аудиенции. Уход, питание и медицинское обслуживание осуществлялись по самому высокому разряду. Только вот покидать симпатичную рощицу сугубо не рекомендовалось. Причем рекомендации озвучил кавалер Андрий.

— Вы ведь преступник Короны, друг мой, — смущенно сообщил он тогда.

Так вот и бездельничали они уже почти неделю.

— Перестаньте, друг мой, — успокаивающе поднял руку Унго, — рана ваша почти затянулась, и хотя вы потеряли много крови, дело явно идет на поправку. Пейте побольше красного вина с медом и скоро вы сможете порадовать нас своим высоким мастерством.

— Да уж, — с явным отвращением глянул на бокал в своей руке Граик, — не скоро я смогу посмотреть на вино с удовольствием. Никогда ведь и подумать не мог, что так может надоесть даже аргосское.

— Кто-то скачет, — пробасил вдруг Эдгар.

Действительно, из глубины рощи раздался стук копыт, накатился частым галопом, и, резко осадив коня, перед болящими предстал кавалер Андрий. Легко спрыгнул на землю и, раскинув руки, направился к собеседникам.

— Друзья мои, — еще издалека заголосил, — как рад вас видеть я в добром здравии.

Тивас мог поклясться, что за искренней радостью, украшавшей благородное лицо, таилась… Озабоченность?

Пережив обряд обнимания и усадив гостя в кресло, он поинтересовался:

— Какие-нибудь новости, друг мой?

— Вы совершенно правы. Новости. И неплохие. Ушедший в погоню отряд догнал злоумышленников и выбил начисто.

— Совсем начисто?

— Абсолютная победа.

— Могу ли я побеседовать с гонцом, доставившим столь приятную весть?

Кавалер на время задумался.

— Думаю, это можно будет устроить.

Ваттард из Дома Седого Журавля

К костру вышли трое в балахонах Пятнистой Пехоты.

— Дозволь, дрангхистар.

— Вы гости моего костра.

Трое присели на корточки. Самый крупный отбросил капюшон. Крепкое лицо с крючковатым носом, чуть выкаченные глаза, резкий шрам тонкогубого рта.

— Говори, Захад.

— Я привел их, дрангхистар.

— Где мои воины?

— Там же, где и мои. Они остались отсекать погоню. Небесные Отцы послали им хороших врагов.

— Хороших, — эхом отозвался Ваттард. — Расскажи, как было.

— Я не видел. Уводил этих.

Дрангхистар вбил тяжелый взгляд в пришедших с крепышом.

— Это они?

— Да.

— Покажите ваши лица.

Двое согласным движением откинули капюшоны. Он едва сдержался, чтобы не сплюнуть. Вроде лица как лица, а противно смотреть на них. Гадко. Огнем их жгли, что ли?

— Вам придется доказать, что ваши жизни стоили гибели моих воинов.

Старший легко выдержал тяжелый взгляд.

— Мы докажем, дрангхистар. Все нужное с нами. Твой посланец позаботился.

— Идите. Скажете, когда будете готовы. Захад, задержись.

Привставший было крепыш опять опустился на корточки.