По светлому следу (сб.)

– По всему видно, что не из наших, – согласился молодой рыбак в полосатом тельнике, прислушавшись к разговору. – Из приезжих, верно.

Минут пять Семен Петрович сосредоточенно размышлял, потом подозвал рыжего веснушатого парнишку и шепнул ему что-то на ухо.

Парнишка проворно сел в лодку и поплыл, огибая небольшой островок.

Часа через полтора он вернулся и доложил Семену Петровичу:

– Видно, для блезира только порыбалил этот пижон. Забросил раза два спиннинг, а кружки и не ставил даже. Потом расплатился с Охрименко за ялик и ушел в город. Живцов в воду выпустил, а жерлицы Охрименко подарил. “На память”, говорит.

– Ну, а кто он таков? – допытывался Семен Петрович, неторопливо набивая трубку табаком. – Поинтересовался?

Парнишка самодовольно улыбнулся:

– А как же! Навел справки. Охрименко его хорошо знает. Он у него третий раз ялик нанимал. Говорит, что из гостиницы “Волга”, вроде турист какой-то.

Дело номер 00113

Майор Дубравин долго рассматривал стеклянные осколки, разложенные на чистом листе белой бумаги. Осколки были разной формы. Стекло самое обыкновенное, прозрачное и не очень тонкое. Однако по всему чувствовалось, что майора эти простые стекляшки очень интересовали. Он торопливо соединил их, хотя стоило это немалого труда, и пытался возможно точнее измерить диаметр получавшейся трубочки.

Лишь на короткое время оставлял он это занятие, принимаясь ходить по кабинету и вполголоса напевать свою любимую песню: “Летят перелетные птицы”.

Укрепившись наконец в каком-то твердом мнении, майор вышел из-за стола и открыл обитую войлоком и дерматином дверь в соседнюю комнату.

– Товарищ Глебов, – обратился он к старшему лейтенанту, разбиравшему какие-то бумаги, – вы не помните, каков был диаметр той, первой?

Старший лейтенант достал записную книжку и посмотрел запись.

– Пятнадцать миллиметров, товарищ майор, – доложил он.

– Так-с, – задумчиво проговорил Дубравин, прохаживаясь перед фронтом книжных шкафов, в стеклах которых отражалась его высокая фигура. – Диаметры совпадают!

Старший лейтенант, белокурый молодой человек, терпеливо ждал. По упрямо сведенным бровям начальника он заранее знал, что вопросов будет немало.

– Как по-вашему, – спросил майор, продолжая прохаживаться по комнате, – случайность это?

– Полагаю, нет, – уверенно ответил Глебов.

– Почему?

Майор остановился и, чуть прищурившись, посмотрел в глаза старшему лейтенанту.

– Совпадает ведь не только диаметр, – ответил тот, – но и место находки – полотно железной дороги.

– Резонно! – заметил майор, одобрительно кивнув головой.

– Содержание пробирок, – продолжал старший лейтенант, – по-видимому, тоже одинаковое.

– Ну, это, положим, нужно еще доказать. Вы имеете в виду разновидность Aphidodea? – спросил Дубравин, слегка приподняв брови.

– Так точно. В первом случае это ведь бесспорно?

– Бесспорно, – согласился Дубравин.

– А во втором – может быть допущено. Знаете, как в математике.

– Я очень ценю вашу лаконичность, – улыбнулся майор, – но на этот раз прошу высказаться подробнее.

– Слушаюсь, – отозвался старший лейтенант и стал высказывать свои соображения: – Путевой обходчик, который обнаружил пробирку номер два, как нам удалось установить, сначала обратил внимание на странное состояние травяного покрова у полотна дороги. Затем, ощупывая траву, он порезал пальцы об осколки стекла и только тогда их заметил. От стекла шел неприятный запах, так же как и от травы вокруг. Это показалось обходчику подозрительным, и он решил доставить нам осколки пробирки. Судя по его описанию внешнего вида травы, мы и тут имеем дело с Aphidodea.

– Ничего не могу возразить, – улыбнулся майор, довольный ходом мысли своего помощника. – Ну, а что же дальше?

– К сожалению, пока это все, – признался старший лейтенант.

Майор помедлил немного и спросил:

– Вы поинтересовались тем, в какое время путевой обходчик делал обход железнодорожного полотна?

– Так точно.

– Понимаете, конечно, почему это важно?

– Это даст нам знать, какой поезд прошел перед тем, как обходчик обнаружил осколки пробирки, – ответил старший лейтенант, перелистывая записную книжку. – Вот, пожалуйста, – нашел он нужную запись: – обход железнодорожного полотна был в три тридцать, а за полчаса до этого прошел поезд номер пятьдесят девять.

– Значит, тот же самый поезд?

– Так точно, тот же самый.

Майор еще немного походил в задумчивости по комнате и уже у двери своего кабинета спросил:

– Кто из специалистов выехал на место происшествия?

– Выехал сам товарищ Сердечный.

– Очень хорошо, – удовлетворенно заметил майор. – Это дело явно по его части.

Дубравин ушел в свой кабинет, оставив дверь открытой. На несколько минут воцарилась тишина, но вскоре старший лейтенант снова услышал голос майора:

– Прошу вас, товарищ Глебов, приготовить мне все документы, касающиеся этого дела.

– И сообщение рыбаков тоже? – спросил старший лейтенант, доставая из стола нужные бумаги.

– Безусловно. Теперь в этом не может быть никаких сомнений: оно имеет сюда прямое отношение.

Когда все, что просил майор, лежало на его столе, он тщательно пересмотрел документы, сам наколол их на металлическую планку и четко, крупными буквами написал на верхней крышке новой папки:

“Дело № 00113”.

Метеоролог Крылов принимает решение

Рослый, плотно сколоченный, обожженный ветрами и солнцем, Василий Крылов стоял на берегу Волги, облицованном огромными каменными плитами, и задумчиво смотрел на веселую игру утренних лучей в широкой волжской волне.

– Ну, хватит вам! – потянула его за рукав флотского кителя Галина Сугробова.

– Знали бы вы, Галина Сергеевна, до чего тяжело уходить от Волги в вашу пустыню… Ну, да что теперь говорить об этом! Решение принято, и точка.

Он энергично повернулся к Галине и надел на светлые, выгоревшие на солнце волосы флотскую фуражку с лакированным козырьком.

– Вот и отлично! – улыбнулась Галина и крепко пожала руку Крылову. – Правильное решение приняли. Не будем, в таком случае, терять времени. Нам предстоит еще неблизкая дорога.

С этими словами она села за руль открытого автомобиля и включила мотор. Крылов положил на заднее сиденье два своих чемодана и уселся рядом с Сугробовой.

С Крыловым Галина познакомилась и подружилась года два назад, в Саратове, где он работал на волжской метеорологической станции, а она училась в агролесомелиоративном институте. Когда же, окончив институт, Галина уехала в астраханскую полупустыню, Крылов стал писать ей частые письма, расспрашивая о работе. Галина отвечала аккуратно, вдохновенно описывая полюбившуюся ей природу во всех подробностях.