Чтение онлайн

ЖАНРЫ

По тропинкам севера
Шрифт:

Время уже близилось к полудню. Я нанял лодку и поплыл к островам Мацусима. По пути, в двух ри, я пристал к каменистому побережью островов Одзима.

15. Да, хоть старо о том говорить, но Мацусима — «Сосновые острова» — первый из прекрасных видов страны Фусан, не меркнущий рядом с озерами Дунтинху и Сиху [42] . С юго-востока, от моря, залив простирается на три ри вглубь, воды моря его наполняют. Островов несметно много: вздымающиеся указуют на небо, стелющиеся на небо, стелющиеся наползают на волны. Одни высятся в два ряда, другие громоздятся в три слоя, одни разрываются слева, другие цепляются справа То несут на себе ношу, то ее обнимают. Точно нянчат ребенка. Сосны густо зеленеют: под морским ветерком их ветви гнутся, будто сами волнисто извиваются. И весь вид так пленителен, точно красавица охорашивается над водой. Не сотворено ль это богом гор в век богов-вседержителей? И может ли кто из людей запечатлеть взмахом кисти или исчерпать словом небесное искусство творения!

42

Первый из прекрасных видов страны Фусан, не меркнущий

рядом с озерами Аунтинху и Сиху.
— Фусан — малоупотребительное древнее название Японии, заимствованное из Китая; по-японски произносится: Фусо. Названные озера прославлены в китайской поэзии за красоту видов; находятся в Китае.

Одзима — скалистые островки, выбегающие цепью в море. Там есть развалины кельи монаха Ун-ко-дзэнси и камень Созерцания. А под сенью сосен кое-где виднелись люди, удалившиеся от света и мирно живущие в шалашах из веток, закопченных дымом сосновых шишек и опавшей листвы. Хотя я не знал, кто они такие, я приязненно подошел к ним; той порой в море отразилась луна, с полудня вид вновь изменился. Я вернулся на берег, отыскал гостиницу, растворил окно, — стал по-настоящему мезонин, — и от мысли заснуть в пути среди облаков и ветра удивительно странно стало у меня на душе.

О Мацусима! Цапли ты облик прими, Птица-кукушка… [43] (Сора)

Я замкнул уста и хотел уснуть, но мне не спалось. Когда я покидал свое старое жилище, Содо на прощание написал мне стихи о Мацусима. Хара Антэки прислал танка о Мацута-урасима. Я развязал дорожный мешок и взял их в друзья на эту ночь. Еще были у меня хайку Сампу и Дакуси.

43

О Мацусима!.. и тд. — Цапля известна в поэзии благодаря своему виду, кукушка — благодаря кукованию. Поэт просит кукушку, кукующую на Мацусима, сохранив свой голос, принять вид цапли, так как ее крупный размер и цвет больше подходят к Мацусима.

16. На одиннадцатый день я пошел поклониться в храм Суйгандзи. Тридцать два поколения назад Хэйсиро постригся в монахи, уехал в Китай и, вернувшись, основал этот храм. Впоследствии благодаря светлому влиянию Унко-дзэнси были возведены и покрыты черепицей семь отдельных храмовых флигелей; торжественно засверкали блеском золото и лазурь, стала великая храмина, достойное обиталище будды. Все помыслы мои были о том, где же этот храм святителя Кэмбуцу.

На двенадцатый день я собрался в Харадзуми. Я прослышал, что путь лежит на Анээваномацу и Одаэнохаси. Людей почти не встречалось, по дороге проходили лишь дровосеки да охотники; я не знал, где нахожусь, под конец сбился с дороги и вышел к гавани Исиномаки. Далеко с моря видна Кинкадзан [44] — гора Золотого цветка, о которой было сложено: «Золотой цветок расцвел».

44

С моря видна Кинкадзан — гора Золотого цветка. — Так была названа потому, что на ней добывалось золото.

Сумэрагивек Яркой славой воссиял. Ныне в Адзума В Митиноку на горе Золотой цветок расцвел. (Из антологии Манъёсю)

В бухте столпились сотни кораблей; на берегу, споря за место, теснились дома; над крышами непрерывно подымались дымки очагов. Вот негаданно очутился я в таком месте! Хотел подыскать ночлег, но никто не пускал. Кое-как переночевал в убогом домишке и с рассветом опять побрел по незнакомой дороге. Оставив в стороне переправу Садоноватари, Обутиномаки, Манонокаяхара, я шел по далеко тянушейся насыпи. Я следовал вдоль навевавшего тоску длинного болота. Переночевал в месте по названию Итома и добрался до Хирадзуми. Расстояния туда больше двадцати ри.

* * *

17. Слава трех поколений миновала, как сон [45] . Развалины замка неподалеку, в одном ри. Замок Хидэхира сравнялся с землей, и только гора Кингэйдзан сохранила свои очертания. Прежде всего я поднялся на Такадатэ; Китакамигава — большая река, вытекающая из Нанбу. Коромогава огибает замок Иидзуми и впадает в нее у Такадатэ. Замок Ясухира был за заставой Коромо. Он, видимо, замыкал выход на Намбу и ограждал от северных айну. Да, превосходнейшие вассалы засели в этом замке [46] , — и вот от недолгой доблести осталась лишь заросль трав. «Царства погибли, а горы и реки остались, замок весной зеленеет густою травою…» Я подложил под себя свою плетеную шляпу, и слезы лились, а время бежало…

45

Слава трех поколений миновала, как сон. — Под тремя поколениями имеются в виду три поколения знаменитого феодального дома Фудзивара — Киёхира, Мотохира, Хидэхира (конец XI–XII вв.). Фудзивара Киёхира первым из дома Фудзивара стал, в звании «тиндзюфу», правителем северных областей Муцу и Дэва. Мотохира и Хидэхира наследовали ему. Хидэхира, а потом его сын Ясухира сыграли большую роль в борьбе первого сегуна Минамото Еритомо с его братом, прославленным героем Иосицунэ. Хидэхира стал на сторону преследуемого Иосицунэ и отвел ему поместья у реки Коромагава. Он завещал сыновьям сохранять верность Иосицунэ. Но его сын Ясухира после смерти отца, повинуясь сегуну, напал на замок Иосицунэ — Такадатэ, убил Иосицунэ и отослал его голову в Киото, сегуну. Это не спасло его самого от гибели. Сёгун Еритомо

двинул войска, чтобы завладеть областями Муцу и Дэва, и разгромил Ясухира. При попытке к бегству Ясухира был убит своими же вассалами. Все земли отошли к Еритомо.

46

Превосходнейшие вассалы засели в этом замке. — Имеются в виду приверженцы Иосицунэ во время осады замка войсками Ясухира.

Летняя трава! Павших древних воинов Грез о славе след…
Белые цветы! Седину Канэфуса Точно вижу я… [47]

(Сора)

В храме Нидо, издавна поразившем мой слух, были открыты святилища. В Кёдо — зале Сутр — стоят изображения трех военачальников [48] ; в Хикаридо — зале Сверкания — гробницы трех поколений и статуи трех будд. Драгоценные украшения осыпались, растерялись, яшмовые двери поломались от ветра, золоченые столбы подгнили от изморози и снега, всему предстояло разрушиться и запустеть, зарасти травой, — но крутом возвели стены, крыши покрыли черепицей и оградили от ветра и дождей. На некоторую пору храм станет памятником былого тысячелетия.

47

Белые цветы., и тд. Канэфуса — вассал жены Иосицунэ. Узнав о его смерти, он поджег замок Такадатэ и сам бросился в огонь.

48

В Кёдо… стоят изображения трех военачальников… и т. д. — Имеются в виду названные выше Фудзивара.

Весенний ливень Еще течет сквозь крышу… О зал Сверканья!

18. Вдалеке виднелась дорога на Нанбу; я заночевал в селении Иватэ. Я намеревался пройти Огуросаки и Мицуноодзима, от горячих ключей Наруто свернуть к заставе Ситомаэ и перейти в провинцию Дэва. Стража заставы отнеслась ко мне с недоверьем: на этой дороге путники редки; я еле-еле перешел заставу. Когда я поднялся на гору Ояма, стало уже темнеть, так что я, завидев домик пограничного странника, попросил приюта. Три дня длилась непогода; я поневоле остался в горах.

Вши, блохи. Грязно. И мочатся лошади У изголовья.

Хозяин сказал мне: «Провинция Дэва лежит за горой Ояма, а дорога запутана: надо вам для перехода попросить на помощь проводника». Что ж, раз так… — я попросил человека, и рослый молодец с коротким мечом за поясом, опираясь на дубовую палку, пошел впереди. Я шел за ним следом с сумрачными мыслями, — вот сегодня непременно случится опасность! Все было в точности, как говорил хозяин: высокие горы поросли лесом, не слышалось ни единого птичьего крика. Под деревьями густела тьма; казалось, что наступает ночь. Чудилось, будто с облаков сыплется земля. Пробираясь сквозь чащи бамбука, переходя вброд ручьи, карабкаясь по скалам, обливаясь холодным потом, мы вышли в Могами. Мой провожатый сказал: «На этой дороге непременно бывают происшествия. Провести вас благополучно — удача». Даже теперь, слыша об этом, я содрогался.

В Обанасава я навестил некоего Сэйфу. Хотя он богат, но не низмен душой. Он удержал меня на несколько дней: он время от времени наезжает в столицу и, конечно, знает, каково бывать в пути, — обласкал после дальней дороги, всячески меня приветил.

Прохладу эту Своим жилищем сделав, Так лечь отрадно!
Ну, выползайте! Под полом, там в амбаре, Возня лягушек…
Кисть для сурьмления На память мне приводят Цветы «румяна» [49] .
Здесь шелководством Все заняты. О, женщин Старинный облик [50] ! (Сора)

49

Кисть для сурьмления… — Цветы «бэни», — т. е. «румяна», из которых и делаются румяна, — местное растение. Кисточку для сурьмы они напоминают поэту по форме цветка и потому, что то и другое относится к принадлежностям туалета.

50

Здесь шелководством… — «Старинный облик» — имеется в виду местный костюм с узкими рукавами, как носили в старину.

Поделиться с друзьями: