По ту сторону синих гор

В расширившихся зрачках Горда на миг промелькнул страх. Дильфар воровато оглянулся, словно боялся, что кто-то ещё может услышать их беседу, и тихо просипел:

– Кто тебе это сказал?

– Рейна, – не стал юлить Бьёрн. – Увидела комнату моих родителей, спросила, как звали мою мать, и всё поняла…

Горд изменился в лице, резко развернулся, цепляясь взглядом за Рейну и мага, а затем больно впился пальцами в предплечье Бьёрна.

– Пойди и немедленно уведи её! Она не должна рассказать это Магнусу. Никто не должен знать!

– Что происходит? – глухо рыкнул Бьёрн. – Ты наконец объяснишь мне? Когда закончатся твои тайны?

– Ты не понимаешь! – в бешенстве зашипел дильфар. – Я пожертвовал всем, что у меня было, ради твоего спасения. Я не могу потерять её снова! Не могу… 

Бьёрн непонимающе вытаращился на дильфара, и тот вдруг суетливо подтолкнул его вперёд.

– Смотри, она идёт к тебе! Забери её! Не подпускай больше к магу, пока я с ней не поговорю.

Хмурясь и злясь на Горда, Бьёрн направился к жене, но стоило увидеть её улыбку и уловить эмоции – от сердца мгновенно отлегло.

Он чувствовал себя влюблённым идиотом, когда она смотрела на него с такой теплотой и радостью. Таял, будто снег на вершинах гор во время оттепели, и совершенно не мог это контролировать.

Она неожиданно получила над ним ту самую женскую власть, когда он не способен был отказать ей в любой разумной просьбе.

Бьёрн, конечно, сомневался, что желание Рейны потанцевать с ним было хорошей идеей. Он даже не помнил, когда делал это в последний раз. Но всё равно не стал возражать.

И совершенно не пожалел об этом. 

Кружить её в танце, слышать её весёлый смех, ловить её восхищённый взгляд на себе – для Бьёрна стало каким-то особенным наслаждением. Будто он вновь был юн, беспечен и по уши влюблён. Поэтому и пошёл танцевать вместе со всеми мужчинами эрграйд из-за глупого желания покрасоваться перед женой, удивить и показать, на что способен.

Как же Бьёрн ненавидел себя за это! Увлёкшись собственными впечатлениями, он вовремя не почувствовал беды. Не услышал всплеска эмоций Рейны.

Растерянно остановился лишь тогда, когда ощутил щемящую тоску в груди.

Обернулся, ища в толпе лицо жены, но нашёл лишь пустоту на том месте, где должна была находиться девушка, и такая же пропасть вдруг разверзлась в его сердце, образовав там дыру размером с Сивильгард.

– Рейна… – заорал Бьёрн, хотя крик его был больше похож на рёв раненного зверя, на который с ужасом стали оборачиваться все присутствующие.

Оэн бросился вперёд, расталкивая и снося всех, кто попадался ему на пути.

Бежал на её запах, ещё отчётливо витающий в воздухе, но уткнулся в глухую стену возле выхода из зала и в ярости едва не разнёс её в щепки ударами кулаков.

– Бьёрн, что происходит? – подлетевший к нему дильфар впервые за всё то время, что Хранитель его знал, выглядел жалко. – Где Рейна? – срывающимся на хрип голосом спросил он.

– Я не чувствую её! Нигде не чувствую! – задыхаясь от ярости, закрыл лицо ладонями Бьёрн.

– Что случилось? Горд, что с Рейной, где она?

Голос Магнуса словно спустил зверя Бьёрна с поводка и, убрав от лица руки, оэн наливающимися кровью глазами уставился на мага.

– Если узнаю, что ты к этому причастен – разорву на куски!

– Бьёрн, я не понимаю… – пробормотал тот, пятясь от Хранителя, вокруг которого стало твориться что-то невероятное. Воздух уплотнялся и темнел, его с треском стали пронизывать разряды молний, а пол под ногами мужчины начал колыхаться словно студень.

– Я просто пытаюсь помочь! – примирительно начал магистр, но его вдруг снесло в сторону волной чудовищной силы и вырубило, припечатав головой о стену.

– Бьёрн, ты что творишь? Прекрати! – заорал на оэна дильфар, но тот, игнорируя приказ, кивнул безмолвно наблюдающим за разворачивающимся действием кайгенам:

– Свяжите мага, чтобы шевельнуть пальцами не мог, и подвесьте в подвале.

– Бьёрн, успокойся! – вцепился в него Горд. – Надо всё хорошо обдумать! Не делай глупостей!

– Самую большую глупость я сделал, когда привёз Рейну в Карсхольм по твоему приказу. Здесь безопасно?! – рявкнул Бьёрн. – Да провались твой дворец вместе с тобой в виххардову бездну!

– Подожди… – дильфар нервно заметался взглядом по сторонам и с озарением выпалил: – Если ты её нигде не чувствуешь, то она может быть только у виххардов. Где-то здесь есть проход…

Бьёрн резко шагнул к стене, и вдруг застыл, услышав сначала слабый, а затем нарастающий, словно прилив, зов. В голове оэна горячо зашумело, и его заходящееся в агонии сердце наконец сделало глоток воздуха.

– Она в Эдерхейде, – сглотнул он. – Я иду за ней.

О чём всегда Бьёрн жалел, так это о том, что не умел в полной мере пользоваться той древней магией Хранителей, которой его одарили родители. Но сейчас этого было и не нужно – вместо него это делал гнев.

Потоки необъяснимой силы пронизывали воздух, тело Бьёрна, поднимали волоски дыбом, и это было что-то такое глубинное и могущественное, как магия самой Ирридэль.

Оэн просто сделал шаг навстречу призыву любимой женщины, и пространство разверзлось перед ним точно так же, как горы на пути к священному источнику.

Поплыли стены дворца. Серый колыхающийся сумрак окутал тело Хранителя. И прежде чем он исчез вместе с клубящимся туманом, в него успели запрыгнуть обернувшиеся зверьми Горд и Альфхил.

****

Затылок болел от удара, в голове монотонно звенело, а во рту чувствовался железистый привкус крови. Кажется, я прикусила язык, когда меня вырубили.

В бедро и плечо давили острые камни, и я поняла, что лежу, свернувшись калачиком, на полу, а если судить по полумраку и поддувающему в спину сквозняку, то предположительно у входа в какую-то пещеру.

– Воды принеси ей, живо! – раздалось надо мной низким и хриплым голосом, в ответ на который кто-то заискивающе пробасил:

– Къярваль, что ты задумал? Ты же помнишь, что мы должны её отдать.

– Пока не выясню, кто она такая, никто её не получит, – прорычал тот ему в ответ.

Мгновенно оценив ситуацию, я резко распрямилась и ударила со всей силы ногами того виххарда, который стоял ко мне ближе. Мой толчок заставил его потерять равновесие и грохнуться на землю, что дало мне шанс на побег.