По воле богов

Арман опять закрыл глаза и дотронулся до своих губ, на которые вернулась все та же мечтательная улыбка. Нерил схватился за голову и тихо застонал. После порывисто вскочил и упал обратно в кресло, не удержавшись на ногах.

– Нам говорили, что на упыриных территориях ждать магических атак не стоит, как и опасаться влияния на разум. От этого мы, слава Пресветлой, защищены. Но мне кажется, они как-то пробили твою защиту, - сказал он.

– Я околдован, - согласился с ним Арман и воскликнул.
– Я люблю, Нерил, люблю! И это так здорово!

Бони заворочался, и молодой князь осторожно переложил его голову со своего живота на кровать. После встал и прошелся по комнате.

– Но они увезли ее, спрятали.
– Развернулся на каблуках, его глаза лихорадочно блестели.
– Найду, брат, я ее все равно найду.

– Твоему отцу все это не понравится, - покачал головой Нерил.

– Не понравится и плевать, - отмахнулся Арман.
– Смирится. Не смирится, значит, покину княжество.

– Безумец, какой безумец, - покачал головой лорд Дорбери.
– Народ не примет вампиршу на княжеском престоле.

– К Тьме престол, наследники еще есть, - горячился юноша.

– Пресветлая не одобрит, - постарался быть значительным Нерил.

– С Пресветлой я сам как-нибудь договорюсь. Она женщина, значит, поймет меня, - Арман поднял початую бутылку, посмотрел на нее и поставил обратно на пол.
– К демонам вино, я и без него пьян. Нерил, они спрятали ее!

Лорд Дорбери все-таки проникся и жахнул кулаком по собственному колену, тут же взвыв и погрозив кулаком неизвестно кому.

– Накрутим хвосты кровососам!
– воскликнул он.
– Не позволю прятать от моего друга его возлюбленную! Арман, ты все-таки в конец помешался, - добавил Нерил, воинственно подскочил и снова упал в кресло.
– Сейчас всех найдем, - заявил он и провалился в крепкий пьяный сон.

– Чучело, - тихо хохотнул Арман и вернулся к свече и зеркалу, пользуясь тем, что его оставили наедине с собой.
– Солман, покажи.

Он ждал совсем недолго, пока дух вернет ему изображение спящей девушки, после опустил подбородок на раскрытую ладонь и счастливо вздохнул, вглядываясь в спокойные черты белокожей красавицы. Вампирша повернула лицо в сторону зеркала, находившегося напротив ее кровати, словно сознательно позволяя в подробностях рассмотреть себя. И теперь взгляд синих глаз скользил по утонченным чертам, по тонким дугам черных изящных бровей, по черным длинным ресницам сомкнутых век, по аккуратному носику, по узким скулам, задержался на губах и остановился на белой девичьей шее. Арман протянул руку и осторожно погладил зеркальную гладь, будто от этого прикосновения Пьющая кровь могла проснуться.

– Открой глаза, прекрасное видение, - прошептал юноша, - дай взглянуть в темные изумруды твоих глаз.
– Но через мгновение сам себе противореча, молил.
– Спи, спи, мое чудо, позволь и дальше смотреть на тебя.

Она вздохнула и открыла глаза.

– Арман, - улыбнулась Эль, глядя прямо на него.
– Ты мне снишься.

Но вот еще мгновение, и она порывисто села на кровати, закрываясь одеялом до подбородка и взирая на зеркало с изумлением, испугом и неожиданной для самой себя радостью.

– Ты? Это и правда ты?
– спросила девушка, не сводя взгляда с отражения синеглазого молодого мужчины.
– Ты все-таки колдун, - уверенно констатировала она.

Юноша растерянно молчал. Она не должна была его видеть, по крайней мере, до того, как он даст указание духу.

– Солман, ты установил двусторонний контакт?
– спросил он и получил утвердительный ответ. Взволнованный Арман обхватил зеркало обеими руками, некоторое время в смятении всматривался в глаза вампирши, все еще ожидавшей ответа, и улыбнулся ей.

– С новым днем, прекрасное дитя ночи.

– С новым днем, - машинально ответила она.
– Ты колдун?

– Нет, - покачал Арман головой.
– Это помощь родового духа. Тебя увезли из дворца? Где ты?

– Откуда ты знаешь?
– Эль осмелела и потянулась за плащом, лежавшем рядом с кроватью.

Арман с восторгом проследил за тонкой белой ручкой, за тем, как сползло одеяло, как волосы скользнули с плеча вниз. Он поймал себя на том, что готов умиляться всему, что она делает, и ловить каждый жест и каждое слово хоть целую вечность. Эль выпорхнула из-под одеяла и подошла к зеркалу, стараясь придать лицу строгое выражение, но ее глаза предательски блестели, и щеки смущенно алели, что было так не характерно для вампиров. Она вся была, словно живое противоречие этой хладнокровной и высокомерной расе. И рост, и цвет глаз, и фигура, и даже температура тела, холодней, чем у людей, но заметно теплей, чем у ее соплеменников.

Вампирша приблизилась к зеркалу и с любопытством, которое так легко угадывалось под показной холодностью, рассматривала своего нового знакомого. Но вот их взгляды встретились, и оба застыли, боясь разорвать этот контакт.

– Эль, - наконец, произнес молодой человек.
– Кажется, я готов повторять твое имя бесконечно.

– Ты вновь отравляешь меня, - ответила она потупившись.
– Молчи, заклинаю тебя, молчи, человек. Ты уедешь, а я останусь.

– Где ты, Эль?
– вместо ответа спросил он.
– Скажи, я приду.

– Нет!
– испуганно вскрикнула она.
– Ты должен оставить меня.

– Разве ты хочешь этого?
– спросил с улыбкой Арман.

– Так будет правильно, - ответила девушка, не глядя на него.
– К тому же тебе не пройти защиту. Уходи, человек, забудь обо мне, а я забуду о тебе.

– Не смогу, - он покачал головой.
– Я люблю тебя.

Она вскинула голову и испытующе посмотрела ему в глаза. Хотела что-то ответить, но передумала, развернулась и выбежала из своей спальни.

– До скорой встречи, прекрасное видение, - прошептал Арман и позвал.
– Солман.
– Тон его неуловимо поменялся.
– Кротчайший путь до Эль.

Изображение спальни исчезло, и отражение показало дорогу.

* * *

– Где Арман?
– раздраженно спросил лорд Дорбери старший, нервно вышагивая по выделенным ему покоям.
– Он должен участвовать в переговорах.

– Ему нездоровится, дядя, - ответил, зевая, его племянник.

– Это тебе нездоровится, - фыркнул Анжар.
– До утра пили? До утра.

Он недовольно осмотрел Нерила и Бониваля, пьющего зелье от головной боли. Лорд Дорбери изначально был против всей этой затеи, не хотел он брать с собой и мальчишек, известных всему княжеству своим разгульным нравом и беспутством. Но князь решил, что его сыну необходимо присутствовать на важных переговорах. И, не смотря на то, что переговоры должен был вести именно Анжар, но Арман представлял своего отца. И вот время переговоров, а его нет. И требовать правдивого ответа от его друзей и наперсников нет смысла, не скажут, хоть режь их, хоть выпори, хоть угрожай, хоть взывай к совести.