По воле северных богов

Глава 25

Тир пришла в себя оттого, что ей брызнули в лицо водой. Она застонала, попыталась сесть, но тот, кто был рядом с ней, удержал ее от этого.

— Лежи, лежи, голубка.

Это был голос Хью, и Тир раскрыла глаза. Она все еще была на полу посреди церкви. Голова ее покоилась на коленях не на шутку встревоженного крестоносца. Рядом хлопотала леди Элинор, а вокруг плотным кольцом столпились гости.

— Тебе уже лучше? — снова Хью.

— Что со мной случилось?

— Ты потеряла сознание.

— Я никогда раньше… — девушка снова попыталась подняться, но Хьюго опередил ее — встал сам и легко, словно пушинку, поднял с пола Тир.

— Я отнесу тебя в твою комнату. Наверно, тебе стоит немного полежать. Все эти треволнения кого хочешь выбьют из колеи.

Гилфорд, провожаемый любопытными взглядами и шепотком пересудов, вышел, неся молодую норвежку на руках. Лин Клермон выразительно глянула на мужа. Старый граф, только сейчас спустившийся с галереи, несмело присоединился к ним. Все трое, не спеша, приноравливаясь к медленным шагам мучимого радикулитом старца, вышли из церкви.

— По-моему, кое-кому тоже самое время жениться, — проворчала леди Элинор, провожая взглядом мощную фигуру Гилфорда, пересекавшего со своей драгоценной ношей двор.

— А вы знаете, дорогие мои, что сэр Хью — потомственный бастард? — старик весело сощурил глаза.

— Как это? — удивленно переспросил Иен.

— У Гилфордов даже в бумагах на земли и замок записано, что незаконнорожденные дети имеют такое же право наследования, как и рожденные в браке.

— Не может быть!

— Это старинная традиция. Мне говорил об этом сэр Огастес, отец Хью. А вот кто была мать парня — никому не известно, — сэр Аллан подмигнул и выразительно приподнял бровь. — Гилфорды никогда не отрекались от своих бастардов и всегда любили их, пожалуй, даже больше, чем других детей. Да оно и понятно, — старик кивнул в сторону дома, куда Хьюго унес любимую.

— И все равно ему нужно подумать о браке, — не отступала Лин. — Госпожа Тир не из тех женщин, чья гордость позволит долго выносить роль любовницы. А приезд гостей здорово подлил масла в огонь.

— Тут ты права… Будем надеяться, что это понимает и сэр Хьюго, — проговорил Иен, нежно обнимая озабоченную жену, а потом вдруг рассмеялся и продолжил. — Да, но каков Гай! Потащить невесту в постель прямо от алтаря!

— По крайней мере, не до того, — заворчал сэр Аллан, сердито косясь на зятя.

Лин со вздохом схватила отца и мужа за руки.

— Помиритесь. Ну же! Сегодня такой день!

Иен, насупившись, молчал, но старый граф, тряхнув головой, заговорил.

— Прости меня еще раз, сэр Иен. Правду говорят — кто старое помянет, тому глаз вон.

Старший Клермон, подчиняясь скорее настойчивому взгляду жены, чем искреннему убеждению, протянул старику руку. Сэр Аллан с жаром пожал ее.

— Пообещайте мне, что вы не передеретесь снова, если вас оставить наедине. Куини… гм, занята. Тир… заболела. Похоже, что, кроме меня, некому заняться гостями и кухней.

— Беги. Эти волки, — Иен кивнул в сторону выходящих из церкви гостей, — и правда выглядят голодными, а значит, могут стать опасны.

Лин ушла, а к отцу немедленно приблизился Джеймс Клермон с супругой. Он вежливо поклонился графу Мейнскому и после взаимных представлений заговорил в свойственной ему неспешно-ироничной манере.

— Перси уехал.

— С чего бы это?

Джеймс дернул плечом.

— Он всегда трудно переживает чужие удачи, а уж когда дело касается Гая…

— Куда же его черт понес? — Иен слишком хорошо знал своего сына, чтобы начать подозревать худшее.

— Я не удивлюсь, если вскоре здесь вновь появится барон де Керно… — Джеймс откланялся столь же подчеркнуто вежливо и удалился, а Иен, встревожено оглядываясь на распахнутые в связи с праздником ворота замка, обратился к деверю.

— Чем это может грозить?

Старик пожал плечами.

— Если бы внучек уже не был в спальне со своей женушкой, его следовало бы поторопить с этим, а так… Документ подписан. А у меня прямо сейчас начнется приступ старческого маразма. Проводи-ка меня в мою комнату, молодой человек, а то я, кажется, уже чувствую его первые симптомы… А потом все-таки поищи Хьюго и предупреди его.

Но и эти предосторожности оказались излишними — Керно не появился. Исчез и Персивал. Близкие так никогда и не узнали, какой оказалась его дальнейшая судьба. Что касается сэра Рауля де Керно, то через некоторое время новости о нем все же достигли Гилфорда и Мейна. Барон был изгнан из столицы и полностью лишился доверия принца Джона. Сэр Аллан справедливо предположил, что это явилось карой за доверчивость и торопливость.

Хью отнес Тир в ее комнату и бережно опустил на постель.

— Я не фарфоровая, — ворчала девушка, но рыцарь был непреклонен.

— Поспи часок, а я посижу рядышком.

— Но гости…

— Да… гости… Как думаешь, не пропадет ли фамильное столовое серебро, если хозяева отлучатся на час? Нет? Это главное. Ты успокоила меня.

— Все шутишь! — Тир погрозила Хью пальцем. — Что может предпринять Джон, когда узнает об обмане?

— Несомненно, затаит злобу и при случае будет мстить, — крестоносец пожал мощными плечами. — Но он и так всегда терпеть не мог Гилфордов, а в особенности меня. Что касается Куини и Гая… Их теперь сможет разъединить один Папа, да и то на это потребуются очень веские причины.

— Это хорошо, — явно думая о своем, пробормотала Тир.

«Теперь я смогу уехать с чистой совестью. Моя помощь им больше не нужна, — девушка почувствовала, как комок подкатывает к горлу. — Не раскисай! Все уже решено и другого пути нет. Для положения жены не гожусь я, а роль любовницы, как оказалось, не подходит мне…»

— Иди. Я и в самом деле посплю.

— Нет. Мне приятно побыть рядом с тобой. Я буду сидеть, любоваться тобой и мечтать.

— О чем?

Хью рассмеялся и, мгновение помедлив, сказал:

— О предстоящей ночи с тобой. Я в своих мечтах теперь стал удивительно однообразен — все об одном и том же…

Крестоносец придвинул к постели Тир кресло и удобно устроился в нем, демонстрируя окончательность своего решения. Девушка, вздохнув, прикрыла глаза. И сейчас же непрошеные мысли бросились на нее, словно коршуны на легкую добычу.

«Ты бежишь. Позорно бежишь! Поговори с ним. Спроси… Великий Один, как хочется! Может, леди Элинор права, и он просто не осознает… Но как можно не понимать, что каждой женщине нужна стабильность, покой, уверенность в завтрашнем дне… Даже если она больше привыкла орудовать мечом, чем поварешкой. Аса! Как ты мне нужна сейчас! Я оказалась совершенно не готова быть просто женщиной…»