По воле северных богов

— Ну, может, что из этого и выйдет.

— Она отказала ему сегодня. И не передумает. Уж я ее знаю.

— Если бы ты видела их вместе с англичанином, не удивлялась бы. Они оба просто светились, казалось о них руки в мороз греть можно.

— Тогда почему же она здесь, а не там?

Эрик угрюмо пожимал плечами, сам давно утомленный попытками найти ответ на этот вопрос.

Глава 28

Одним ранним январским утром, когда хрусткий снег так искрился на солнце, что было больно глазам, Аса развешивала на просушку только что выполосканное белье, время от времени дыша на стынущие до ломоты пальцы. Издалека до нее долетел характерный возглас финна [11] , погоняющего своих собак, и она подивилась — что это понадобилось в это время года северному человеку в их местах, но не забеспокоилась. Финны не враждовали с норвежцами и общались только для торговли, привозя в большие деревянные дома норманнов шкуры и мясо, а увозя соль, домашнюю утварь, ткани, изредка женщин-рабынь. Она все еще возилась с бельем, когда, бросив взгляд в ту сторону, откуда донесся возглас, увидела вдалеке одинокую фигуру путника, шагавшего размеренной походкой человека, для которого дорога стала привычкой. Рядом с ним бежал…

11

Финны — скандинавы называли так все северные племена, жившие на полуострове.

«Волк?» — обеспокоено подумала Аса, но, прищурившись, увидела, что к спине крупного животного была привязана поклажа.

Почему-то женщине захотелось дождаться путника и, развесив все белье, она осталась на улице, время от времени прикладывая руку козырьком к глазам, чтобы получше рассмотреть незваного гостя.

Когда он подошел достаточно близко, повариха отметила, что облаченный в меха путник значительно выше и крупнее маленьких сухоньких финнов. Потом она разглядела его лицо, и брови ее полезли на лоб. Гость явно не принадлежал к расе северных людей — ни раскосых глаз, ни плоского носа. Но кто же еще решится двинуться в путь зимой, вдвоем с собакой? Или волком? Аса еще раз опасливо взглянула на серебристо-серое животное с пронзительно-голубыми миндалевидными глазами на умной лобастой морде. Широченная грудь, мощные лапы… Да и хозяин ему под стать — вон плечищи-то какие! Что-то шевельнулось в памяти толстухи, когда она снова перевела взгляд на лицо путника. Откуда ей знакомо это обветренное, огрубевшее от мороза и ветра лицо с густыми черными бровями и крупным горбатым носом.

— Что тебе нужно? — по-норвежски спросила дородная повариха, едва путник подошел достаточно близко, чтобы слышать ее.

Он ускорил шаги.

— Я говорю, зачем пожаловал?

Странный финн лишь качнул головой, улыбнувшись быстрой, чуть извиняющейся улыбкой.

— Черт бы побрал этих северян, ни слова на человеческом языке! — в сердцах проворчала Аса по-английски и удивленно увидела, что лицо путника расплывается в широченной улыбке, которая обнажила все его ровные белоснежные зубы, зажглась в теплых серых глазах, совершенно преображая суровое лицо.

— Я готов съесть свою правую рукавицу, — медленно, словно вспоминая давно забытые слова, проговорил «финн» на чистейшем английском. — Пожалуй, даже съем и левую, потому что кроме них мне все равно есть нечего, но ведь ты Аса? Я прав?

— Даже если и так? — настороженно спросила толстуха, подбирая из опустевшей корзины, где лежало белье, увесистую палку и явно не собираясь отступать.

Потом глаза ее сузились, заметавшись по смеющемуся лицу гостя.

— Да это никак сэр Хьюго Гилфорд пожаловал! — яростно прорычала она и кинулась в бой.

— Клянусь печенью святого Варфоломея! — взревел рыцарь, в последний момент уворачиваясь от дубинки. — Прав был Гай! Убьет и не задумается!

— Ах ты, сукин сын! Явился полюбоваться на дело рук своих?

— У-у-у! — взвыл Хьюго, получив по спине так, что загудело. — Женщина! Уймись же!

Неожиданно Аса получила мощное подкрепление. Волк, до сих пор лишь наблюдавший потасовку, теперь, будто только и ждал такой возможности, кинулся на крестоносца и повалил его на обе лопатки в снег.

— И ты туда же, чертова зверюга, — пытаясь отодрать от себя нового противника, яростно трепавшего рукав его парки, возмутился рыцарь.

— Даже волк и тот понимает, с кем имеет дело, — палка Асы со стуком опустилась в сантиметре от головы рванувшего изо всех сил Хьюго.

— Иисусе, не дай мне бесславно погибнуть в самом конце пути, — взмолился рыцарь, чуя, что пахнет жареным.

Наконец Хьюго удалось отшвырнуть от себя волка и вскочить на ноги, как раз вовремя, чтобы перехватить занесенную для очередного удара руку поварихи.

— Какая муха тебя укусила? Можешь делать, что хочешь, со своим рыжим мужем, ему здоровья хватит. А я еле на ногах держусь! Накорми хоть сначала, а потом уж убивай!

Волк опять вцепился в Хью, на сей раз ухватив его за штанину, и дернул так, что рыцарь снова растянулся в снегу. Аса, чувствуя себя победительницей, подбоченясь оперлась на свое оружие.

— Что это он так тебя не любит?

— Его хозяин помер можно сказать у меня на руках, а мне завещал эту животину, черт бы ее побрал. Не уважает он меня и все тут.

— Убил бы его.

— Жалко.

— Ты откуда взялся в январе-то?

— Из Хандебю [12] .

Аса невольно покачала головой.

— Пешком?

Хью кивнул.

— Так и быть, покормлю тебя, даже дам еды с собой, только потом изволь убираться откуда пришел.

— Не для того я полгода добирался сюда!

Аса опять ухватилась за палку.

— А я тебе говорю, что ты уйдешь!

— Ай! Да отвяжись ты, черт лохматый, — раздраженно вскричал Хью, хватая волка за шею и стискивая ее, чтобы заставить зверя выпустить изжеванную штанину.

12

Хандебю — один из первых крупных торговых городов в Швеции. Ныне не существует.

Волк вывернулся, лязгнул зубами, кровь из прокушенной руки Хьюго брызнула на снег.

— Ну все! — взревел рыцарь. — Отдавай мне мои вещи и убирайся на все четыре стороны, чертово отродье!

Волк отскочил, исподлобья глядя на разъяренного человека и скалясь.

— Отдай, говорю!

Хью шагнул к зверю, но тот опять отскочил.

— Недотепа ты, недотепа! — сокрушенно проворчала Аса, уже начиная жалеть бедолагу.

Внезапно Гилфорд «рыбкой» прыгнул на снег, сграбастав рыкнувшего волка. Они возились на земле. Проклятия смешивались с рычаньем. Как вдруг тючок, привязанный к спине волка, распустился, и в снег выпало что-то легкое, воздушное… Хью, отпихнув зверя, кинулся к рассыпавшимся вещам и дрожащими руками стал подбирать из снега какие-то украшения, потом…

«Да это ж платье», — вдруг поняла Аса и даже хлопнула себя ладонью по бедру.

— Ты что ж, сумасшедший, вместо еды всю дорогу тащил тряпки и побрякушки?

Рыцарь, смущаясь, неумело складывал тонкую ткань и только сердито зыркнул на женщину.

— Дай, а то еще кровью перемажешь.

Она отобрала у него наряд и, встряхнув, осмотрела. Платье было дивным. Таких Асе видеть еще не доводилось. Белоснежное, все расшитое серебром и жемчугом. Словно для невесты…

— Красивое. Да вот вряд ли подойдет, — мстительно высказалась она.

— Это почему еще?

— По кочану и по кочерыжке, — отрезала повариха.

Она свернула наряд и бережно уложила в корзину для белья, потом сверху легло ожерелье из сапфиров в платине, такой же браслет, и… Ах! Одной серьги не было. Хью обернулся к волку. Тот стоял неподвижно, выражение на его морде было самое умилительное, он даже пытался вилять хвостом.

— Да что ж ты за скотина такая! Что мне теперь твои извинения? Где теперь искать пару?

Хью за время долгого пути привык говорить с волком, как с человеком — больше рядом никого не было. Вот и теперь он, нимало удивляя Асу, призывал к его совести и чувству долга, тыча ему в нос оставшееся украшение, будто зверь и правда мог испытывать угрызения совести.