По законам Дикого Запада

— Майк Гузман слушает.

От неожиданности во рту у Тэдда пересохло, язык прилип к небу, а все заготовленные слова разом исчезли, словно стая сорвавшихся с дерева воробьев.

— Говорите же! — теперь в голосе шерифа слышалось раздражение, еще секунда, и он бросит трубку, разорвав связь. Тэдд кашлянул, и сделав над собой неимоверное усилие, начал говорить.

Разговор с шерифом затянулся более, чем на час. Сначала Майк Гузман только слушал, а позднее, когда картина произошедшего стала более или менее понятна, начал задавать уточняющие вопросы. Говорил он коротко и по существу, не прибегая к ненужным нотациям, и постепенно холодные пальцы, сдавившие сердце Тэдда, разжались. Он и Гузман сговорились на том, что остаток дня семейство Абрахемов проведет дома, а к завтрашнему утру шериф запросит помощь в главном управлении полиции штата. Тэдд знал, что на всю Эдну имелось только две патрульные машины, людей тоже было не густо. Поэтому не стал возражать, сочтя доводы Гузмана достаточно обоснованными. Закончив разговор, он аккуратно положил трубку на рычаги и налил себе стаканчик, ожидая, когда Эн Мари вернется с прогулки. В холодильнике лежали две замороженных пиццы и шоколадный торт, так что девочки вряд ли будут возражать против вечера, проведенного у телевизора.

Джо почти допил бутылку и подумывал отправиться домой, когда вновь зазвонил телефон. Недовольно нахмурившись, босс «Псов» уставился на дребезжащий аппарат, раздумывая, стоит ли брать трубку. В маленьком уютном особнячке, стоящем почти напротив центральной городской площади, его ждала толстая подшивка «Little Angel». Хотя качество печати оставляло желать лучшего, пролистывание журналов почти всегда приводило Джо в сексуальный экстаз.

После недолгого колебания, Эрнандес мрачно выругался и потянулся к трубке.

— Алло! Алло, Джо, ты меня слышишь!? — от удивления у босса «Псов» мгновенно отвисла челюсть. Звонил Майк Гузман, случай сам по себе достаточно необычный. Но больше всего Эрнандеса поразили нотки паники, звучавшие в голосе обычно спокойного, как скала, шерифа. Казалось, еще немного, и Гузман сорвется на крик.

— Да, Майк, я тебя слышу. Что случилось? — Джо приложил максимум усилий, чтоб его голос звучал спокойно. — Говори.

— Ты знаешь человека по имени Теодор Абрахем? — в устах шерифа этот вопрос больше походил на утверждение. — Того самого, что спутался с Росси?

— Слышал о нем, — осторожно ответил Эрнандес. Хотя его голос звучал по-прежнему спокойно и даже чуточку безразлично, мысли в голове неслись вскачь. «Как он узнал? Росси? Маловероятно, старый пройдоха не стал бы обращаться к шерифу, не сообщив об этом». Но уже следующая фраза, произнесенная Гузманом тем же, срывающимся от волнения голосом, расставила все по местам.

— Этот хрен только что говорил со мной. Целый час изливал душу. Сказал, что ему грозит опасность, требовал полицейской охраны, и всякую прочую мутотень!

— А ты что? — задал осторожный вопрос Эрнандес. Давние отношения с Гузманом и конверты, туго набитые потертыми купюрами, что ежемесячно появлялись в почтовом ящике шерифа, гарантировали Джо лояльность местной полиции. Но дело о вымогательстве, а расписка на имя ростовщика никак не могла считаться законной, выходило за рамки полномочий Майка Гузмана. После звонка Абрахема шериф был обязан связаться с полицией штата.

— Хорошо еще, что Лили не оказалось на месте. Возьми трубку она, и город бы уже кишмя кишел федералами, — наконец Гузману удалось взять себя в руки, и его голос звучал почти нормально. — Он требовал…

— Что ты ему пообещал? — жестко прервал шерифа Эрнандес. Счет шел на минуты, и он не собирался слушать пустую болтовню Гузмана.

— Пообещал защиту, а что еще я мог сделать? — В голосе шерифа слышалось еле сдерживаемое раздражение. И испуг. — Сказал, что свяжусь с полицией штата, и завтра их люди возьмут его под охрану. Это все, что было в моих силах. Если б я отказал, он наверняка сам связался бы с Управлением. Джо, ты и Росси подставили меня!

— Хорошо, Майк, ты все сделал правильно. Я сам займусь Абрахемом, — теперь голос Эрнандеса звучал мягко, успокаивающе.

— Ты должен сделать так, чтоб он исчез! Иначе…

— Давай без угроз, Майк. Мы все в одной лодке. Иди домой, выпей пару бутылочек пива и успокойся, — не дожидаясь ответа, Джо оборвал связь. И по памяти набрал другой телефонный номер. «Только бы старый пердун был на месте», — крутилась в его голове единственная мысль. В трубке щелкнуло, и он, не дожидаясь ответа, произнес:

— Мистер Росси, у нас проблемы.

Глава 10 Клив, время «Псов»

Сознание вернулось мгновенно, словно яркая вспышка озарила тьму, еще мгновение назад окружавшую разум Клива. Память, последние годы не раз подводившая Бриннера, работала четко и ясно, рисуя картины недавнего прошлого. Схватка с Парнями Финнигана, маленький зеленый камень, крепко сжатый костлявыми пальцами с раздувшимися, изуродованными артритом суставами. Кошмарные события прошлого, беспомощным свидетелем которых ему пришлось стать. Смерть большого мужчины в странной, залитой электрическим светом, комнате.

Клив открыл глаза. Высокое фиолетовое небо, такое темное, что казалось почти черным, усеивали яркие точки звезд, складывавшихся в знакомый рисунок. Бесчисленное количество раз он видел это небо, лежа без сна у едва тлеющего костра. «Хорошо. Я там, где надо, и когда надо», — с удовлетворением отметил Клив, и сам удивился своим мыслям. Где? Когда? Он не знал, но чувствовал, что узнает в самом ближайшем будущем.

Одним движением он сел, опершись ладонями на мягкий сыпучий песок, все еще хранящий тепло жаркого летнего дня. Коснулся рукой кармашков оружейного пояса, вмещавших пять барабанов для ремингтона, взялся за рукоять револьвера, проверяя оружие. «Полковник Боуи» в ножнах был надежно закреплен на пояснице. Клив знал это, потому, что чувствовал место, где латунная пятка ножа натерла кожу. Отстранено отметил, как слаженно работают мышцы его старого тела, а закостеневший с годами хребет гнется легко и безболезненно. Не беспокоило Клива и простреленное семь лет назад плечо, еще недавно тянущей болью отзывавшееся на любое неосторожное движение.

Теперь он мог оглядеться. Неверный свет звезд заливал ровную поверхность пустыни, выделяя темными контурами редкие заросли кривых, словно цирковые уродцы, кустов и небольшие группы древовидных кактусов. Сам он сидел на вершине пологого песчаного холма не более чем на двадцать футов возвышавшейся над бескрайним океаном песка. Высокая насыпь справа и склон «холма Клива», он невольно улыбнулся, когда в голове возникло это название, ограничивали большую площадку, находившуюся много ниже уровня остальной пустыни. Похожую на те, что оставляют золотоискатели, размывающие породу бьющими под давлением струями воды. Из темноты к площадке вела темная извилистая полоса плотно сбитого песка. Дорога. Не главная, но и не заброшенная, иначе дующие на запад ветра давно бы стерли ее с лика пустыни.

Не глядя, Клив протянул руку, и пальцы его коснулись мягкой, украшенной бисером кожи. Сжались и потянули к себе тяжелый, увязший в песке, предмет. Он встал на колени над сумкой старого чероки и расстегнув костяную пуговицу, откинул клапан. Сверху, завернутое в кусок выделанной оленьей кожи, лежало топливо для костра. Небольшие, два дюйма в диаметре, шары из толченого мха, пропитанного воском. Под ними нашлась железная кружка в две пинты объемом. Внутри кружки, тщательно перевязанный бечевой, лежал пухлый бумажный пакет. Даже через слой упаковки Клив почувствовал умопомрачительный запах свежемолотого кофе. А когда пальцы нащупали толстые бруски пеммикана [20] , уложенные в сумку, словно небольшие кирпичики, рот Бриннера наполнился слюной. Вытряхнув из сумки пищу, под пеммиканом обнаружилась индейская фляга на пол галлона, до краев заполненная водой, он чиркнул спичкой и поднес огонек к сложенным пушечной пирамидой шарам. Пропитанный воском мох занялся, озарив тусклым дрожащим светом бурый песок пустыни. А уже через несколько минут Клив яростно рубил ножом твердые как камень бруски пеммикана. Едва не лишившись пары пальцев, он все-таки откромсал несколько подходящих по размеру кусков и теперь тщательно жевал, наслаждаясь острым вкусом бизоньего мяса. Маленькие язычки пламени ласкали бок кружки, а в воздухе разносился ни с чем не несравнимый запах готовящегося кофе.

20

Пеммикан — на языке индейцев кри «пими-окан» — «род жира», мясной пищевой концентрат.