По законам Дикого Запада
Шрифт:
— Я согласен! — теперь в тоне Абрахема не слышалось сомнения, голос звучал уверенно и твердо. — Какие бумаги нужно подписать?
Доктор Брахман откинулся на спинку своего кресла и забарабанил пальцами по краю столешницы. В его взгляде читалось сомнение.
— Ну же, доктор! Что я должен подписать? — Тэдд поднялся с кресла и теперь стоял у стола, нетерпеливо глядя на врача.
— Понимаете, мистер Абрахем, тут такие дела… — произнес Марк Брахман. В его голосе звучали виноватые нотки. — Наш финансовый менеджер предоставил данные по страховке…
— Прошу вас, доктор, быстрее, — перебил его Тэдд. — Что не так со страховкой?
Еще раз виновато взглянув на Абрахема, Брахман потянулся к желтой канцелярской
— Страховка миссис Абрахем не покрывает стоимости операции, — тихо произнес он, не поднимая на Тэдда глаз. — Три операционные бригады, стоят очень дорого. К тому же, не забудьте про реабилитационный период. Затраты на медикаменты и работу врачей съедят не менее пятидесяти тысяч.
Тэдд молча протянул руку, и врач передал ему папку. Сделав шаг назад, Абрахем вновь устроился в кресле для посетителей и раскрыл сложенный пополам кусок плотного картона. Внутри, прижатые пружинным зажимом, находились четыре листа писчей бумаги стандартного формата. Три из них — светокопия страхового договора Беверли, четвертый, заполненный ровными рукописными строками, вероятно, расчет стоимости лечения. Чуть наклонившись вперед, Тэдд принялся изучать документы.
Не имея профильного бухгалтерского образования, Абрахем все же неплохо разбирался в цифрах. Настолько неплохо, что последние пять лет сам заполнял декларацию Бюро налогов и сборов. Сейчас его взгляд быстро скользил по длинной колонке, заполненной суммами страховых отчислений, процентными ставками и ссылками на пункты договора, отпечатанного на оборотных сторонах листов. Время от времени Тэдд перелистывал страницы и пристально вглядывался в строки, заполнявшие последний рукописный лист. Душу, еще несколько минут назад охваченную безумной надеждой, постепенно заполняло отчаяние. Двести пятьдесят тысяч. Шестизначное число, выведенное крупным, твердым почерком работника госпиталя. И жалкие семьдесят пять тысяч в последней графе страхового договора.
Тэдд поднял голову и взглянул на врача. Доктор Брахман сидел, чуть подавшись вперед, опираясь локтями на заваленную бумагами столешницу. Тонкие пальцы хирурга сжимали массивную оправу очков, стирая невидимые пылинки со стекол.
— Мистер Брахман, — голос Абрахема звучал на удивление спокойно, — я все же хотел бы подписать бумаги. Хотя страховка, — он наклонился вперед и бросил на стол тонкую канцелярскую папку, — и не покрывает всей стоимости лечения, у меня есть некоторая сумма на сберегательном счете. В конце концов, дом!
Марк Брахман коротко глянул на Тэдда и молча кивнул. Подался назад, открывая выдвижной ящик стола, и извлек три экземпляра стандартного юридического документа, что используется в случае недееспособности пациентов. Абрахем бегло пролистал первый экземпляр, нетерпеливым жестом потребовал ручку. Быстро проставил подписи в необходимых графах и почти бросил документы на стол.
— Собирайте бригады, доктор. Деньги будут. — И поднявшись на ноги, почти выбежал из кабинета.
Марк Брахман еще какое-то время сидел, глядя на дверь, а потом с легким печальным вздохом сгреб со стола только что подписанные бумаги в ящик.
Выйдя из здания госпиталя, Тэдд поймал первое свободное такси и направился в гостиницу, где снимал номер. Взлетев по лестнице, он распахнул дверь своего временного обиталища. Сборы не заняли много времени. С большой сумкой на правом плече он спустился вниз и нетерпеливо заколотил по стойке, вызывая запропастившегося неизвестно куда портье. Спустя минуту Тэдд коротко взрыкнул, швырнул на стойку ключ, две смятых двадцатидолларовых банкноты и выскочил на автомобильную стоянку гостиницы. Взревел мощный двигатель, и черный «шевроле пикап» рванул прочь, держа курс на Эдну.
В 11.05 следующего дня Тэдд, чисто выбритый и благоухающий одеколоном, открыл тяжелую дверь банка. Спустя еще пятнадцать минут он сидел,
чуть развалясь, в удобном кресле, напротив массивного антикварного стола на толстых резных ножках. Сияющая полированной медью табличка, стоящая на широкой столешнице утверждала, что это рабочий кабинет некого мистера Дж. Логана, управляющего. Сам мистер Логан, лысеющий, пухлый коротышка, взирал на Тэдда с угодливостью, сквозь которую явственно просвечивало некоторое пренебрежение.Внимательно выслушав Абрахема, мистер Дж. Логан, управляющий, мгновенно натянул маску фальшивого сочувствия. «Больная жена? Бедная миссис Абрахем, скорейшего ей выздоровления. Нужны деньги? Как же, понимаю, понимаю. Банк может дать сто тысяч под закладную на дом. Мало? Дом стоит полмиллиона? Возможно, возможно. Но без оценщика он, Дж. Логан, управляющий, не имеет права заключить сделку. Оценщик? О, мистер Браун очень занят, не раньше последней декады следующего месяца. Так что, только сто тысяч. Простите, не расслышал, куда вы меня послали? Мистер Абрахем, прошу вас покинуть мой кабинет. Охрана!»
Пригладив жидкие прядки, порядком порастрепавшиеся, когда этот медведь, Абрахем, тряс его, словно спелую грушу, Дж. Логан, управляющий, одернул пиджак, и подавшись вперед, потянулся пухлой ручонкой к телефонному аппарату.
— Мистер Росси? Кто звонит? Логан, Логан из банка, — голос управляющего звучал неуверенно и заискивающе. — Есть клиент на ссуду, мистер Росси. Нет, не дал. Жена болеет. Двести пятьдесят. Теодор Абрахем. Да. Надеюсь, на вашу щедрость. Пишите номер.
Закончив разговор управляющий аккуратно положил трубку на рожки телефонного аппарата и с довольной ухмылкой развалился в кресле. «Я все-таки поимел тебя, Абрахем. Так поимел, как не имели не одну шлюху! Теперь Росси за грудки таскать будешь, хе-хе!»
Прошествовав через операционный зал банка под пристальными взглядами двух крепких охранников, Тэдд в ярости пнул массивную входную дверь и оказался на улице. Всю дорогу до дома он вел автомобиль, крепко сжав зубы, и только переступив порог, дал волю переполнявшему его гневу.
— Проклятый ублюдок! Сукин сын! — Тэдд рванул узел «выходного» галстука, зацепив пальцем и воротник рубашки. На пол посыпались выдранные с мясом пуговицы. — Ничтожество! Мелкое ничтожество!
Яростное рычание постепенно стихло, перейдя в сдавленные рыдания. Он снял пиджак, швырнув его на пол, и неверным шагом направился к стоящему посреди торгового зала креслу. «Хорошо, что Долорес забрала девочек к себе», — подумал Тэдд. Миновав кресло, он направился за стойку. Извлек из ящика початую бутылку «Jim Beam» и плеснул себе на три пальца в широкий толстостенный стакан. Хороший глоток виски унял рвущиеся сквозь сжатые зубы рыдания, еще несколько почти вернули возможность соображать. Тэдд допивал третью порцию, когда стоящий на прилавке телефонный аппарат издал пронзительную, отдающую металлом, трель. Абрахем с удивлением уставился на дребезжащий кусок пластика. Телефон продолжал звонить. Внезапно надежда, глупая, неистовая, объяла Тэдда. «Это Логан! Мерзкий коротышка из банка! Вероятно, он подал запрос в главный офис, и мой кредит одобрили!» — Опрокинув стакан, он метнулся к аппарату и дрожащей от волнения рукой поднес трубку к уху.
— Алло. Мистер Теодор Абрахем? Мое имя Дик Росси, и у меня есть к вам предложение.
К вечеру Тэдд уже держал в руках небольшую плотно набитую купюрами сумку, полученную в конторе ростовщика. Не просто так, разумеется, а в обмен на коротенькую расписку, уже заранее приготовленную помощником, так что Абрахему оставалось только поставить подпись в указанном Росси месте. «Двойная ставка. Пятьсот тысяч», — с некоторым испугом подумал тогда Тэдд. Но возвращать долг следовало только через год, и он отмахнулся от тревожных мыслей. Сейчас у него и так дел по горло. А спустя две недели на операционном столе умерла Беверли. Умерла. Умерла.