Победа по очкам

– Успеете? – усомнился Пафнутьев.

– Для вас? – улыбнулась Морозова светской улыбкой, в меру игривой, в меру доступной, в меру хозяйской.

– Спасибо. – Пафнутьев прижал руку к груди. А сам видел, хорошо видел, как нервно и часто стучат по полированной поверхности стола остро отточенные ноготки Морозовой. Кажется, они даже выбивали какую-то дробь, какие обычно исполняют при казнях или экзекуциях. Чего это она, подумал Пафнутьев озадаченно, вроде милый разговор…

Пафнутьев поднялся со своего стула и только тут обнаружил, что за его спиной стоят все те же парни в клетчатых пиджаках. И тогда он, старый пройдоха, весь лучась радостью общения, протянул первому из парней руку и, широко улыбаясь, пожимая его влажноватую, все-таки влажноватую ладонь, проговорил:

– Пафнутьев. Павел Николаевич.

И парень в полной растерянности – а что ему оставалось, что ему оставалось в таком положении? – невольно тоже представился:

– Эдуард. Николаев.

– Очень приятно! – радостно воскликнул Пафнутьев и повернулся к другому парню: – Пафнутьев, Павел Николаевич, если не возражаете.

– Какие возражения! – откликнулся парень. – Сергей Мельник.

– Ну вот и познакомились, – все еще веселился Пафнутьев. – Эдуард Николаев и Сергей Мельник, – сознательно повторил он, чтобы лучше запомнить. – Как я понимаю, вы тоже здесь работаете? Тоже по полиграфическому делу?

– Это мои помощники, – тусклым голосом сказала Морозова.

– Специалисты высокого класса? – куражился Пафнутьев.

– Достаточно высокого.

– Боже! – вдруг возопил Пафнутьев. – Как я сразу не подумал… Ирина Александровна, не дайте погибнуть во цвете лет! Уж если у нас с вами завязываются плотные коммерческие интересы, уж коли вы мне будете звонить, а я завтра с утра снова буду у ваших ног… Подбросьте к прокуратуре на вашей машине! На это уйдет двадцать минут! Назначена встреча у Генерального, а я все еще здесь! Выручите, а!

– Даже не знаю, – замешкалась Морозова. – Все как-то неожиданно… Сергей, ты как?

– Нормально.

– А где эта ваша Генеральная прокуратура?

– Ближайший ориентир – площадь Пушкина, – взмолился Пафнутьев, еще сам толком не зная, зачем ему понадобился этот кандибобер. Но если он об этом заговорил, то, видимо, был все-таки в сумасшедшей просьбе какой-то смысл. – Площадь Пушкина, а дальше я уже за пять минут сам доберусь, – продолжал канючить Пафнутьев.

Морозова выбила ноготками очередную барабанную дробь, достаточно причудливую, некоторое время изучающе смотрела на Пафнутьева, потом повернулась к Мельнику:

– Значит, так, Сергей… Туда и обратно.

– Понял.

– Дорогу знаешь?

– Найду.

– И тут же назад, усек?

Сергей не ответил. Он лишь успокаивающе махнул рукой и направился к выходу. Пафнутьев устремился за ним, на ходу посылая Морозовой прощально-благодарственные жесты. Морозова отвечала ему точно такими же.

Как Пафнутьев и ожидал, Сергей прямиком направился к желтому «жигуленку» под номером 78–18.

– Прошу! – сказал он, распахивая переднюю дверцу.

– Благодарю! – ответил Пафнутьев и уселся на сиденье рядом с водителем.

Сергей, похоже, неплохо знал Москву, поскольку, не колеблясь и не советуясь с навязавшимся пассажиром, тут же нырнул под развязку, где-то свернул, где-то срезал и через минуту уже мчался по Садовому кольцу в сторону высотки Министерства иностранных дел.

– Сейчас эта улица называется Большая Дмитровка, – начал было Пафнутьев, но Сергей его перебил.

– Знаю, – сказал он и замолчал.

– Руководителю фирмы и получше машина не помешала бы, – опять заговорил Пафнутьев.

– Жлобится.

– В случае чего ремонт раз в десять дешевле, а?

– В двадцать. Я считал. И потом, все движутся с одной скоростью, все одинаково стоят в пробках, а вот бензина «жигуль» сжирает раз в десять меньше, чем эти джипы.

– Это тоже имеет значение?

– Конечно! – сказал парень с такой уверенностью и заинтересованностью, что Пафнутьев тут же сделал вывод – с деньгами у морозовской фирмы неважно, каждый литр бензина на счету, видимо, когда она услышала его просьбу, подумала и о бензине.

– Вообще-то я не на халяву напрашивался, – начал было Пафнутьев, но его опять не дослушали.

– Да ладно, Павел Николаевич! Когда-нибудь дадите мне на пару лет меньше, и будем в расчете.

– Заметано! – тут же согласился Пафнутьев, и, похоже, это было самое удачное его слово – парню оно явно понравилось, он даже с каким-то веселым одобрением посмотрел на Пафнутьева.

– И большие срока приходится давать?

– Суд дает срока, – усмехнулся Пафнутьев.

– Но по вашему представлению?

– Слушай, а ты разбираешься в нашем деле!

– Ха! – ответил парень, и, несмотря на всю неопределенность этого возгласа, Пафнутьев прекрасно его понял. Коротенькое «ха!» наверняка расшифровывалось примерно так: «О, дорогой Павел Николаевич! Если бы вы знали, через что мне пришлось пройти, что испытать, увидеть и понять, вы бы не удивлялись этим моим скромным познаниям! По одному ведомству мы с вами проходим, правда, оказались по разные стороны баррикады!»

Пафнутьев был уверен, что не ошибся – наколки на руках парня еще раз подтверждали его правоту. Сергей тоже взглянул на свои наколки и, сам того не замечая, повернул руку так, чтобы они меньше бросались в глаза. Но тут же, заметив это невольное движение, словно устыдился своей слабости и вернул руку в прежнее положение.

«С характером парнишка», – подумал Пафнутьев.

– Давно у Морозовой работаете?

– Давно.

– Она не замужем?

– А что, видно?

– Видно.

– А как догадались? – Парень на секунду взглянул на Пафнутьева.

– Замужние мягче. А Ирине Александровне, видно, все приходится решать самой.

– И это видно? – не столько спросил парень, сколько проговорил, будто утвердился в каких-то своих мыслях. – Был у нее муж… Погиб.

– Чечня?

– Как это говорится в вашей конторе… Криминальные разборки. Бандитская пуля.

– Неужели кто-то соблазнился этим салоном? – удивился Пафнутьев.

– Салоном?! – Сергей посмотрел на Пафнутьева почти с сочувствием. – Салон – это то, что осталось, жалкая кроха.

– Так ее муж был состоятельным мужиком?

– Да.

Пафнутьев понял, что настаивать не надо, и до самой прокуратуры молчал, пытаясь соединить в одну картинку все, что услышал сегодня, увидел, узнал.

– Приехали, – сказал Сергей, останавливая машину у высоких кованых ворот прокуратуры.

– Сколько должен? – спросил Пафнутьев.