Победный ветер, ясный день (Том 2)

Вот почему он с самого начала показался ей смутно знакомым! У Афины тоже была фотка в рамке, пусть и не такой добротной.

И на фотке тоже были двое; но место модели из каталога Кристиана Лакруа занимала Афина! Параноидальный бред, запущенный рукой Романа Валевского, продолжался, пора бы уже смириться с этим. Бред, бред, бред!.. Она принимает приглашение случайного человека, и дом этого случайного человека оказывается опосредованно связанным с мертвой греческой богиней!

Здесь не только стакан разобьешь!..

Лена присела на корточки и принялась собирать осколки. Через секунду к ней присоединился Сергей. Теперь его лицо оказалось совсем близко, довольно симпатичное лицо. Не жалящее в сердце, не сражающее наповал, подобно лицу Романа-Нео, но способное увлечь экзальтированных любительниц малого каботажа. На целый уик-энд.

Или подбить на замужество девиц из хорошей семьи. Прямые брови папочки - строгого, но справедливого; твердый рот старшего брата - не строгого и не справедливого, но позволяющего тебе флиртовать со своими дружками; и шалые глаза бойфренда, отчаянного малого, подцепившего где-то хроническую гиперсексуальность. Все это было совершенно взаимоисключающим, но тем не менее мирно уживалось на одной физиономии.

– Простите меня, ради бога, - пробормотала извинения Лена.
– Как неловко все получилось.

– Ничего, - его великодушию и долготерпению не было конца.
– Я понимаю ваше состояние.

Скажите пожалуйста, он понимает!

– Нет, вы не понимаете... Сегодня днем я была на опознании.

– Ваш близкий друг...

– Нет. У нас в театре работала актриса, - господи, какая чудовищная ложь - "театр"! Назвать театром доморощенную халтуру спившегося мэтра можно было только с большого бодуна. Халтура не тянула даже на площадной балаган в черте оседлости.
– Она... умерла, эта актриса. Ее звали Афина, красивое имя, правда?..

– Мне не нравится. Слишком претенциозно.
– Развивать тему с Афиной он не спешил.

– ...и редкое, - продолжала упираться Лена.

– Не такое уж редкое. У меня, например, тоже была знакомая Афина.

– У вас?

– Ну, не у меня лично. Так звали девушку моего друга.

"Моего друга", того самого, который держался за штурвал на фотографии. "Мой друг" Сергея и "просто приятель" Афины были одним и тем же человеком. Теперь Лена знала это точно.

– Звали? Они расстались?
– Вопрос сам по себе не мог вызвать подозрений: обыкновенное праздное любопытство девицы, способной сострадать любовным историям с плохим концом.

– Да нет. Тут все сложнее. Он погиб в прошлом году.

Лена глубоко вздохнула. Еще одна смерть, которая, слава небесам, не имеет к ней никакого отношения. Но сейчас хотя бы понятно, почему Афина так расстроилась, когда она обратила внимание на фотографию, и почему фотография так быстро и так бесповоротно, исчезла. Лимит верности покойнику был исчерпан, и возвращаться к прошлому она не хотела, только и всего.

– А девушка? Что с ней случилось потом?

– Откуда же я знаю? Это ведь была не моя девушка. Она исчезла. Даже на похороны не пришла. Я, во всяком случае, больше никогда ее не видел.

По лицу Сергея промелькнуло брезгливое выражение: не ту девушку выбрал себе его друг, ох, не ту. Оказаться такой дрянью, чтобы даже не исполнить необременительного последнего долга перед покойным! Уж его, Сергея, девушка была бы в этой ситуации на высоте. Уж его девушка бросилась бы в могилу вместе с гробом возлюбленного, предварительно порвав на себе все волосы. Или совершила бы харакири прямо у кладбищенской ограды.

– А ваш друг - почему он погиб?

– Несчастный случай на регате. Он был яхтсменом, так же как и я. Часть дома... где мы встретились с вами, она принадлежала ему. А в эллинге до сих пор стоит его яхта.

Вот это да! Новости валились на Лену со всех сторон, и клубок из мертвых тел сворачивался все туже. Афа любила (или была увлечена) яхтсменом, тут все понятно, такое с каждой может случиться. В Лениной жизни, как раз перед Гжесем, тоже был недолгий период токования с перворазрядником по настольному теннису. Это, конечно, не яхта, но тоже впечатляет. Другое дело - Роман Валевский. Вот уж кто был далек от парусного спорта!.. Или все-таки не так далек, как ей показалось на первый взгляд?

– Вы знали Романа?
– напрямик спросила Лена.

– Какого Романа?

– Его нашли в понедельник в доме вашего друга.

– Значит, его звали Роман...

– Да.

– У меня есть несколько знакомых Романов, но я вернулся только сегодня утром и никому еще не звонил.

Он сказал это совершенно бесстрастным голосом. Похоже, мысль о том, что жертвой убийства мог оказаться кто-то из друзей, нисколько не взволновала его.

– Роман Валевский, он известный танцовщик.

– Нет, я не знал Романа Валевского, известного танцовщика. Извините.

– А ваш друг?

Сергей укоризненно посмотрел на Лену: ну, вы даете, девушка! Не слишком ли много казенных вопросов для человека, пережившего несколько смертей и вернувшегося с опознания? Лена и сама понимала, что взяла не совсем верный тон.

– Для меня это очень важно, поймите!..
– Она попыталась максимально смягчить ситуацию.

– Я ничем не могу вам помочь.

– А как звали вашего друга?

– Зачем вам это?.. Вадим. Вадим Антропшин.

В разговор неожиданно вклинился Пашка, до этого молча наблюдавший за происходящим.

– А что такое "Такарабунэ"?
– спросил он.

Сергей набрал в рот воздуха... и ничего вразумительного не ответил.

– Я не помню. По-моему, что-то японское. Связанное с каким-то ритуалом. Или сам ритуал.

Засиживаться у яхтсмена дальше не имело никакого смысла. Они и так злоупотребили его гостеприимством, расколотив стакан.

– Мы, пожалуй, пойдем, - сказала Лена.

– Да, конечно... Извините, что задержал.

– Это вы извините.

Дознаватель из тебя никакой, подумала Лена, когда за ними захлопнулась входная дверь. И аналитик тоже. И на языке образовался мозоль от томительных и никому не нужных расшаркиваний: извините за беспокойство, извините за стакан, извините за наглеца-мальчишку, извините за выуженное имя друга... Извините, извините, извините... Извини и ты, Роман, но связать тебя с этим задымленным парусами местом тоже никак не получается. С Афой и яхтсменом все более или менее понятно: она была его девушкой, он - ее парнем. Тут уж ни убавить, ни прибавить. Но Роман...

Порыв влажного горячего ветра заставил Лену поежиться: пока они сидели у Сергея, погода испортилась. Горизонт заволокло облаками, Залив потемнел и распух от волн, а окрестности оглашало равномерное тихое постукивание: это билась о пирс яхта "Посейдон".

– Пойдем, - поторопила Пашку Лена.
– Нужно успеть к машине до дождя.

Иначе промокнем до нитки, а у меня предрасположенность к простудным заболеваниям.

Но Пашка и не думал никуда уходить.

Он не спускал глаз с яхты.