Побег из волчьей пасти

— И вот мы здесь! — подтвердил Спенсер. — Есть смысл сразу поднять якоря! И быстро помчаться в Трабзон! Нас ждет цивилизация!

«Если шпионско-пиратское кубло — это цивилизация, то в каком мире мы живем? — хмыкнул я про себя. — И что за скоропортящийся груз может быть в трюме работорговца? Он так про женщин?»

— Увы, мои друзья, быстро не получится. Последняя неделя на море выдалась бурной. Пришлось поставить оба якоря — и передний, и кормовой. Так что немного терпения!

Капитан отдал необходимые команды. Матросы засуетились. Шлюпку уже поднимали на борт. К кабестанам встали силачи, проверенные в деле подъема якоря.

— Сдается мне, у нас гости! — Абдель указал вглубь бухты.

От реки Цемес в нашу сторону стремительно неслась большая черкесская лодка, имея не менее двадцати гребцов на борту. Заметив поднимающийся из воды якорь, черкес на носу принялся что-то кричать. Потом выстрелил в воздух из пистолета. Как-то угрожающе эта лодка приближалась. По-моему, Спенсеру эта встреча была нежелательна.

[1] Коста в волнении перепутал. В три раза больше Иркутская область. Красноярский край — в десять!

Глава 12 Догонялки со смертельным исходом

Передний якорь легко отцепился от грунта, и матросы, не торопясь, поднимали его на борт. Течение разворачивало бригантину носом к выходу из бухты. Лодка с гребцами уверенно приближалась. Корабль не успевал освободиться от второго якоря.

— Я бы предпочел, капитан, избежать встречи с черкесами, которые так лихо выгребают в нашу сторону, — многозначительно произнес Спенсер.

— Что вы сказали? — рассеянно спросил капитан, следя за подъемом якоря. Но тут же подобрался, когда до него дошел смысл фразы англичанина. — Нежелательные встречи… Хм, уж не наделали вы дел на берегу, друзья мои? Мне бы не хотелось иметь в будущем проблем с местной публикой. У них, видите ли, есть такое обыкновение, чуть что, хвататься за кинжал!

— Как вы смотрите на то, чтобы перерубить задний якорь и немедленно тронуться в путь? Боюсь, если мы это не сделаем, та самая «нежелательная встреча» приключится через десять минут. Быть может, звон золотых монет сподвигнет вас на маленькое безумство?

Абдель крякнул. Резко развернулся к Спенсеру, тут же позабыв о подъеме якоря.

— Все так серьезно?

— Более чем!

— Эдмонд, что происходит? — спросил я взволновано.

— Не сейчас, Коста. Ну, же, капитан… Ваше слово?

— Вся моя жизнь — череда маленьких и больших безумств! Десять гиней!

— Гиней?! Их же давно перечеканили в соверены!

Тут я не мог не вспомнить классическую фразу: «Вам — шашечки или ехать?» Абдель, видимо, подумал схожим образом:

— Не время умничать, мистер Спенсер! Все по привычке называют соверены гинеями! Итак, моя цена за якорь — 10 золотых!

— Договорились!

Капитан долго не думал. Тут же закричал:

— Распустить паруса!

Матросы недоуменно переглянулись. Но привычка подчиняться взяла свое, и они ухватились за шкоты. Прямые паруса на фоке затрепетали, захлопали на ветру. «Блида» заплясала на волнах, удерживаемая задним якорем, как борзая на поводке, готовая сорваться за зайцем.

— Рубите… Рубите… — иронично молвил капитан матросам, стоявшим у натянувшегося и уже звенящего каната, уходящего в воду.

Удар топором — и бригантина сдвинулась с места, постепенно набирая ход. С лодки черкесов, до которой оставалось не более метров ста, что-то закричали. Бесполезно! Корабль поймал свежий бриз с берега и рванул, как пришпоренный к выходу из бухты.

— Ветер в корму. Быстро пойдем! — брякнул я вслух, чтобы скрыть растерянность от слов Эдмонда.

— Сразу видно, что вы не моряк, Коста, — Абдель вернул свой самоуверенный вид. — Фордевинд — не самый удобный курс. А при слабом ветре еще и создающий проблемы. Сейчас увалимся немного влево, как минуем выход из бухты и наберем ход.

Упс, хорошо, что мы общались на незнакомом Спенсеру языке. Он, к тому же, отошел в сторону. Не желал сейчас объяснений со мной.

«Нет, так дело не пойдет!»

Я шагнул к нему так, чтобы наши глаза встретились.

— Эдмонд! Перед поездкой сюда мы говорили о доверии.

— Коста, есть тайны, которых лучше не касаться.

— Не тот случай!

— Через двое суток мы будем в Трабзоне. Все закончилось!

— Эдмонд! Я настаиваю!

Спенсер дернул головой в сторону капитана. Мол, место неподходящее для разговора по душам.

— Мы можем спуститься в каюты, — продолжал я давить.

Эдмонд вздохнул и двинулся к трапу.

Мы спустились на палубу, но не успели пройти в кормовой отсек. Нас остановили крики вперёдсмотрящего:

— Парус! Парус за мысом!

Капитан, утратив вальяжность, мигом слетел на палубу, пробежал мимо нас и стал быстро карабкаться по вантам на фок-мачту. Меньше минуты ему хватило, чтобы оказаться на верхней рее. Выражения, которые разнеслись над кораблем, недвусмысленно свидетельствовали: мы крупно влипли.

Эдмонд бросился на бак. Я — за ним. Мы уже вышли из бухты. И теперь можно было разглядеть военный корабль, величаво скользящий по волнам в нашу сторону под странным углом. Он словно наметил точку пересечения наших курсов где-то в море. До него было прилично — миль пять, но, судя по всему, этого расстояния было вполне достаточно, чтобы взволновать капитана.

— «Ифигения»! — процедил сквозь зубы Спенсер.

Я и сам уже видел, что это наш знакомый корвет с толпой знакомых обер-офицеров на борту. Как там говорил Цикалиоти? Вот так кунштюк?!

К нам подскочил Абдель. Самоуверенность покинула его, как сбежавшая невеста.

— Старый знакомый! Сколько он за мной охотился — не сосчитать! Наверняка, выставил наблюдательный пост у мыса, и тот подал тайный сигнал, когда мы стартовали.

Он обвел взглядом воды у мыса.

— Точно! Вот он!

От мыса на веслах отходила шлюпка. На ней уже устанавливали мачту с косым парусом. Вряд ли моряки надеялись догнать два быстроходных корабля. Наверняка, поплывут в сторону Геленджика, чтобы дождаться «Ифигении». Или корвет их подберет после того, как захватит нашу бригантину. Ну, и работка у морячков — болтаться в море неизвестно сколько часов в ожидании товарищей!

— Капитан! — взволнованно обратился к Абделю Эдмонд. Перспектива встречи с офицерами «Ифигении» его выбила из колеи. — Вы же утверждали, что ваша команда умеет лучше всех управляться с парусами!

— Идите к черту, Спенсер! Я же говорил: пространство и ветер! Где вы видите пространство для маневра?!

Мы в недоумении переглянулись. Перед нами до самого горизонта простиралось море.

— Назад оглянуться в голову не приходит?! — капитан в возбуждении от внезапного появления русского крейсера окончательно позабыл о правилах приличия, но Спенсер проглотил и пропущенного «мистера», и откровенную грубость.