Побег из волчьей пасти

Ответом судьбы на мои мысли был долгий и почему-то показавшийся мне тревожным стук в ворота. Баадур подбежал. Открыл их. За слугой невозможно было разглядеть гостя. Тут Баадур повернулся ко мне.

— Это к вам, господин! — сказал удивленно.

Я встал, пошёл к воротам. Уже видел гостя. Вгляделся. Знакомое лицо. Ну, конечно! Паромщик!

— Шота! — радостно поприветствовал его. Тут же заметил, как он встревожен. — Что-то случилось?

Я обнял его.

— Здравствуй, Коста! Боюсь, дурные вести я тебе принёс!

— Говори!

— За тобой и твоим другом тушины наведались.

— Вай ме! — тут же воскликнул Баадур и бросился в дом. По всей видимости, будить братьев.

Я бросил взгляд на убегающего слугу. Потом обернулся к Шоте.

— Кто это такие? И почему мы должны их бояться?

— Саларидзе спроси! Они лучше растолкуют.

— Плохи ваши дела, ребята! — честно признали наши прибежавшие хозяева. — Эти тушины — настоящие звери. Всю свою жизнь с лезгинами воюют, и нет среди кавказцев свирепее воинов. В бою идут сразу на сближение. Сделают один только выстрел — и давай рубиться. Если побеждают, отсекают трупу врага правую руку. Вроде, как защищаются от будущей встречи на небесах. Узнаете их по плоским войлочным шапочкам и чехлам для ружей волчьим мехом наружу. Так они ходят.

Известие нас огорошило. Даю ту самую руку, на которую нацелились тушины, на отсечение, что не обошлось дело без Николы. Не сумев по легкому срубить пятьсот рублей серебром от русских властей, нанял этих охотников за головами нас изловить. Оставался открытым лишь один вопрос: если нас поймают, русским сдадут в целом состоянии или превратят в грузинскую копию Джейме Ланистера?

Нам следовало поспешать. Поэтому долгих прощаний устраивать не стали.

— Вот такие вышли у нас быстрые проводы! Не так нужно расставаться! Привык я, ребята, на зло отвечать сталью, а на добро — добром. Видел, приглянулись вам наши кони. Забирайте тех, что под вьюками у нас ходили!

— Ты что, брат?! Как можно? Такие зверюги денег стоят не меньше ста рублей серебром каждая! Не можем принять такой дорогой подарок!

— Не думайте о деньгах! От души!

— Дай минуту подумать!

Вано с кузеном отошли в сторону. О чем-то заспорили. Вернулись.

— Не можем вас без вьючных лошадей оставить! Но и от черкесских коней только дурак откажется. У нас их называют кабардинцами и очень ценят! Дадим вам двух простых коняшек взамен. Пусть ваш припас на себе везут.

На том и порешили. Слуги быстро нам собрали вьюки. Вано принялся объяснять дорогу.

— Вам нужно через Месхетинский хребет перебраться. За ним уже Турция. Самое удобное место для перехода — напротив Озургети в Гурии. Там вас и будут ждать. А вы двигайте отсюда прямо на юг. Переправитесь через Супсу. Там паром должен быть. До него вас проводит мой человек. И езжайте прямо. Через горы. Попадете в Аджарию.

— Опять по снежным перевалам? — грустно вздохнул я.

— По мокрым. Там снега нет, зато самым влажным местом в Грузии считается. Тем более, что сейчас — сезон дождей. Так что готовьте свои башлыки, накидки и сменное белье. Под рукой держите, чтобы вовремя переодеться.

Спенсер в разговор не встревал. Дал мне возможность все разузнать. Потом молча выслушал печальную повесть о нашем ближайшем будущем. Не расстроился. Напротив, взбодрился.

— Коста! Нам по любому отсюда надо быстрее уезжать. С погоней на хвосте будем двигаться шустрее. Следовательно, быстрее доберемся до Трабезонда.

Он начал готовить оружие к перевозке, проверять состояние патронов и капсюлей. Я занялся своими револьверами. Оружие придется теперь держать всегда под рукой. Как оно поведет себя в сырости, когда разверзлись хляби небесные и дождь не собирался прекращаться?

Лишь закончили сборы — сразу в дорогу. Я обнялся с братьями.

— Не обидитесь, если я вам дам один совет? — спросил их.

Оба в один голос воскликнули протестующее «Э!».

— Мы знаем, что ты не оскорбишь нас своим советом! — уверил меня Ваня. — Говори!

— Вам нужно вернуться в Тифлис. И устроиться на службу к русским!

Братья попытались заворчать.

— Чем раньше вы вернётесь и чем раньше вы начнёте служить, тем больше у вас шансов выправить не только свою судьбу, но и судьбу ваших потомков.

Братья сомневались.

— И в этом нет никакого позора. Я знаю, ближайшие полтора-два века Грузия будет в одной упряжке с Россией. Не спрашивайте меня, почему я так уверен в этом. Просто, поверьте на слово. И ещё поверьте: будете медлить, потеряете время, потом вспомните меня. И уж тогда будете корить себя за то, что не вняли моим словам.

Я говорил с таким жаром, что братья поневоле прислушивались. Не горячились по грузинской привычке.

— Я понимаю, как тяжело вам принять такое решение. Но сейчас прошу лишь об одном. Дайте мне слово, что вы хотя бы серьезно подумаете над моим предложением.

Ваня и Малхаз переглянулись. Кивнули друг другу.

— Хорошо! Обещаем, что подумаем.

— Спасибо!

Мы обнялись еще раз. Братья начали прощаться со Спенсером. Я обрадовался. Не будут мешать. Ничего не услышат. Подошёл к Тамаре.

— Я люблю тебя, Тамара! — сказал сразу те единственные слова, которые сейчас она хотела услышать и которые имели для неё значение. — И я обязательно за тобой вернусь!

— Я тоже тебя люблю! — Тамара улыбнулась. — Буду ждать!

Теперь можно было трогаться в путь.

… Наш проводник бежал, держась за мое стремя. Накрапывал мелкий дождик. Влажная земля исходила паром. Вьючные лошадки от кузенов бодро трусили за нашими «черкесами».

До полноводной и не очень широкой Супсы добрались быстро. Но нужного нам парома на месте не оказалось. Вернее, сам паром был, но ни канатов, ни паромщиков не было. Наверное, им в голову не могло прийти, что в такую погоду кто-то может стремиться в сторону гор. Мы до них почти добрались. Они лежали прямо перед нами. Сперва темно-зеленые пирамиды, густо заросшие лесом до самой верхушки. Вдали — уже настоящая стена с крутыми подъёмами и светло-зелеными альпийскими лугами на вершинах. Я чувствовал, что мы еще хлебнем лиха на пути в Аджарию. Дорога не выглядела простой.

И начало выдалось малоудачным. Предстояло решить, как будем форсировать Супсу.

— Паромщики, уверен, домой в деревню убежали. Искать их по домам можно, но времени потратим прилично. И не факт, что они согласятся под дождем возвращаться на берег. Небось, сидят уже за столом и вино молодое пьют.

— Как они канаты на другую сторону заводят? — спокойно спросил Спенсер, пока я проклинал ленивых паромщиков.

— Лодку где-то здесь должны были припрятать. Хотите на ней переплыть, а лошадей — вплавь? — догадался проводник.