Побочное действие

Лодка явно следовала в залив, довольно крупный и глубоко вдающийся в сушу. На входе в него, будто охранники, один за другим торчали два небольших острова. Почти округлые, поросшие всё теми же проклятыми пальмами, что меланхолично качали на ветру зелёными верхушками. Со второго по счёту островка втыкался в небо столб чёрного дыма. Вертеть головой, конечно, не получалось, но Мэл сумела рассмотреть ещё и флагшток с красной тряпкой над крышами корявых построек. Ясно. Очередные пиратские владения.

Впереди вставали сплошь уже одни только горы. Взгляд, изрезанный светом, как мог, цеплялся за пейзаж. За монотонную, яркую красоту, за пятнающие её приметы человеческого присутствия. О, последние распознавались даже издалека, по неестественным формам. Вот как та похожая на контейнер уродина, углом торчащая из воды у самого берега. Рулевой держал лодку на расстоянии от таких мест, вполне ровно, будто подтверждая: если нужно, пиратскому сброду даже повальная нетрезвость не помешает делать своё дело. Мысль заставила скривиться; Бен, вцепившийся напротив в свой чемоданчик с медицинским скарбом, явно принял гримасу на свой счёт. Только зыркнул почему-то на Вааса, круглыми испуганными глазами, да и вообще выглядел бледновато, хоть морской болезнью точно не страдал. Эмоции доктора напоминали одно сплошное предчувствие. Впрочем, кажется, в шаге от главаря Бенджамин страдал этим постоянно. Дока хотелось поддержать, пожать его пальцы или похлопать по плечу, но что при этом взбредёт в голову Ваасу, Мэл не стала бы даже угадывать.

Показался крохотный островок – лоскуток травянистой зелени в кайме из белого песка и прибоя, когда береговая линия слева прервалась. За мысом крылась узкая бухта, над ней полуовалом вздымались обрывы, а светлую полосу песка у воды загромождало всё, что на ней оставили люди. Пираты, или кто-то ещё раньше – неизвестно, но сейчас именно пираты хозяйничали здесь. Нет, флага было не видно, сигнального дыма тоже. Сараи с плоскими крышами, несколько драных, провисших навесов. Лодки, вытащенные на берег. Бочки и ящики, в расположении которых на первый взгляд не было никакого порядка. Впечатление явно обманчивое, но большего пока не разглядеть — мотор уже смолк, лодка по инерции ткнулась сначала в сваю, потом закачалась, заелозила бортом о край причала.

— Шевелитесь, уёбки… — это был приказ Вааса, раздражённый, ворчливый – всё, как обычно. Только звучал как-то странно глухо – Мэл скорее двигалась вместе со всеми, чем прямо подчинялась. Под рёбрами скручивался холодок: кажется, с таким скоплением бандитского сброда сталкиваться ещё не приходилось. Перекрёстные взгляды сверху, настойчивое внимание к прибывшим. Направления путались и сливались, но вертеть головой никто бы не позволил. Впрочем, какая разница, сколько тут пиратов, бродящих с автоматами по склонам, меряющих шагами песок у самой воды или шаткие доски настилов. Слишком много, если представить, что придётся забраться к каждому в воспоминания.

Толчок под локоть условно помог выбраться на причал, отозвавшись болью в плече. Мэл даже поморщиться не успела, шагнула вперёд, чтобы освободить место идущему следом Бену. «Не утопить бы медикаменты», — сидело у того в мыслях, и, оберегая ценный чемодан, док умудрился угодить ногой в слишком широкий просвет между досками. Провалился мгновенно, едва не до середины бедра, дёрнулся, как в капкане, под треск подгнившей древесины. Ваас, казалось, только и этого ждал, причём каждую минуту в дороге. Склонился набежавшей на солнце тенью, зашипел то ли зло, то ли радостно:

– Ну окей, руки у тебя не в жопе, зато ноги кривые! Были бы тут акулы, ничтожество, по самые яйца бы всё оттяпали.

Акулы? Мэл, честно говоря, уже нащупала первое сознание для проверки — дурманную башку пирата, обретавшегося в бараке, выстроенном прямо на настиле, под которым мягко плескались волны. При этом разглядела ещё две вышки с караульными, помост под драным красным тентом, что-то вроде пары контейнеров и черноту, в которую проваливалась скала прямо за ними. Чуть ближе из воды высовывалась какая-то деревянная рухлядь рядом с ещё одним причалом, просевшим и явно непригодным для использования. Акулы — только это слово, кажется, Мэл и услышала.

«Никто же не вытащит», – с единственной мыслью она опасно вклинилась между Беном и главарём. Вцепилась доктору в потное предплечье, потянула, слушая сиплое, прерывистое от страха дыхание. Тут за плечо рванули её саму, развернули.

– У тебя, я смотрю, пристрастие к докторишкам?
– - Ваас нависал уже над ней, дыша в лицо сумасшедшей смесью перегара и табака, заглядывал в глаза, точно в зрачки, будто самое нутро достать пытался. Мэл только губу прикусила молча, пока Бен, сопя от напряжения, дёргал её руку в поисках опоры. Наконец выбрался, отряхнулся, с опаской отодвинулся от предательского места.

– Я пытаюсь работать, – переведя дух, Мэл даже улыбнулась. – Пожирание кого-то акулами – лишние эмоции. А эмоции меня сбивают.

– Работать? – протянул главарь насмешливо, хотя всё вокруг, кажется, затихло в ожидании гневной вспышки. Потом осклабился, показал ровные зубы, с самодовольным азартом и блеском в глазах. – С тем мудаком в белой униформе, что караулил тебя под дверью в лабораторию, ты тоже работала? Он еще под руку тебя брал и на сиськи пялился.

«Когда это он успел разглядеть Сида?» – изумилась Мэл, чувствуя, как медленно расползается по лицу подозрительный жар. Чтобы отвлечься, попыталась переключиться на потерянный ментальный контакт. Кстати говоря, у торчащего в бараке пирата имелся какой-то секретик. Было бы неплохо нащупать его снова, может, и работающий на врагов мистера Хойта шпион быстрее отыщется.

Нужный бандит вдруг показался в пустом бездверном проёме, будто в ответ на мысленный зов. Азиатский паренёк, такой щуплый, что АК на его плече, казалось, должен был перевешивать всю фигуру набок. Вышел-то, конечно, на голос Вааса – тощий заморыш с живыми чёрными глазами и услужливым выражением на смуглой физиономии. Наголо бритый, почему-то не в майке – мешковатой футболке, несмотря на жару. Что же с ним не так, а?..

– Блядь, я понял, сестрица… тебе нравятся хлюпики и нытики! Любишь их опекать, тянуть за шиворот. Чувствуешь себя при этом доброй, великодушной, да?! – распинался Ваас, когда Мэл помимо воли повернулась к нему спиной. Шагнула по скрипучим доскам, под которыми плескалась и отблёскивала бирюза. Мальчишка тем временем отлепился от проёма, подскочил к главарю, на ходу подтягивая штаны, которые из-за худобы не держал даже ремень. Бросил что-то отрывисто, явно выпрашивая приказаний. Чёрт, в чём же дело?

Чутьё лучше работало подальше от Вааса, и Мэл оказалась под крышей, в серой тени, разбавленной вездесущим солнцем. Рам и стёкол в бараке не наблюдалось так же, как и дверей, в пустых проёмах кое-где болтались чёрные, будто остатки светомаскировки, обрывки. Столы, стулья, кровати, примитивная кухонная утварь. Ещё пара выходов, в один видна жёлтая тропа, по которой, квохча, бежала обычная рыжая курица.

– Эй, Гип! Ты её лапал? Ты лапал мою добычу?! – донеслось сзади. В ответ что-то бормотал Бен, испуганно оправдывался, даже не подозревая: грозные выпады большей частью игра, гадкий спектакль. Нотки собственничества тоже нащупывались, но слабо – слишком наблюдателен главарь, чтобы говорить сейчас серьёзно. А вот мальчишка…