Побратимы Гора

– Леди Мира из Венны? – не понял Тыква.

– Блондинка, отданная вам дикарями после сражения, - напомнил я.
– Кажется, что Вы собирались назвать её Репой.

– Репа! Ну, конечно!
– вспомнил Тыква.

– Так, как она поживает? – спросил я.

– Она превосходно вписывается в наше общество, - сказал он.
– Она рьяно схватывает Учение. Теперь она - счастливая и подтверждённая Одинаковая.

– И что было бы, если она не смогла стать такой? – поинтересовался я.

– Тогда, это прискорбно, но мы должны были бы вывести её из загона, в Прерии, и оставить без еды и воды, - пояснил Ваниямпи.

– И Вы убили бы её? – удивился я.

– Нет, нет! – замахал руками Тыква.

– Ваниямпи не разрешают убивать. Мы должны были бы только выставить её вон.

– То есть, Вы позволили бы Прериям сделать это убийство за вас, - заключил я.

– Она могла бы выжить, - предположил он.

– Возможно, - честно говоря, я не был в этом уверен.

– Нам всегда становится грустно, когда мы должны изгнать кого-то, - вздохнул Тыква.

– Могу себе представить, - усмехнулся я.

– Конечно, но Вы же не ожидаете, что мы потерпим существование ложных идей в нашем загоне?

– Почему же? – спросил я.

– Ну, я не знаю, - пожал он плечами.

– Возможно, Вы просто боитесь, что ваше Учение, если столкнётся с альтернативой, может не выдержать конкуренции?

– Нет, нет, - возмутился он.
– Правда не может бояться ошибочности. Правда не страшна и не слаба.

– Я рад слышать это. Так что же плохого в наличие нескольких ложных идей вокруг? – задал я провокационный вопрос.

– Это противно Учению, - объяснил Тыква.

– Возможно, они просто боятся, что кто-то мог поверить в одно из других, -предположил я.

– Как кто-то мог бы сделать это? – усмехнулся Тыква.

– Ну, может, найдётся некто развращенный или отсталый, - предложил я.

– Это возможно, - задумался ваниямпи.

– Таким образом, получается, что невежество - защита правды.

– Может быть, - допустил Тыква.

– А вот ещё интересная мысль. Что, если ваши верования не верны, а ложны. Как Вы тогда могли бы узнать об этом? – озадачил я моего собеседника.

– Я полагаю, что никак, - сказал Тыква.
– Таким образом, к нашему счастью, наша вера верна.

– Но откуда Вы это знаете? – спросил я.

– Это - одно из наших верований.

– Одинаковость – это ложь, - заявил я.
– И это даже не хитрость или возможная ложь. Это, очевидная и несомненная ложь.

– Учение не может быть подвергнуто сомнению, - защищал свои взгляды Тыква.
– Даже если это - ложь, то - ложь, которая находится в самом фундаменте нашего общества. Это - постулат нашего мира. Все миры основаны на своих вымыслах. Альтернатива этому вымыслу - хаос.

– Альтернативой неправде, является не хаос, а правда, - сказал я.

– Нужно же верить чему-то, - вздохнул Тыква.

– Попробуйте верить в правду, - предложил я.

– Вы хотели бы увидеть Репу?
– вдруг спросил он.

– Она что, здесь? – удивился я.

– Да, - сказал он.
– Мы не хотели приводить её, но те, кто отвечал за нас, решили, что ей надо идти, что будет уместно, если у нас будет равное количество мужчин и женщин.

– Почему «уместно»? – не понял я.
– Если Вы все являетесь одинаковыми, то какое это должно иметь значение? Почему не все мужчины, или все женщины, или какое-либо иное соотношение?

– Я предполагаю, что Вы правы, но ответа не знаю, - сказал Тыква. – Сами-то мы не делим людей на мужчин и женщин.

– Это, по крайней мере, если и необычно, то последовательно, - признал я.
– Но Ты заметил, конечно, что существуют некоторые различия между мужчинами и женщинами. Ты же заметил, что мужчинам легче тащить тяжелые грузы через прерию, чем женщинам?

– Конечно, мы видим, что не все Одинаковые имеют равные размеры или силу, -согласился Тыква.

– И Вы должны были обратить внимание, что более сильными Одинаковыми оказываются те, кого краснокожие рассматривают как мужчин, а более слабыми – те, кого они считают женщинами?

– Я стараюсь не заострять внимание на таких пустяках.

– Ты сам впрягался в волокуши?

– Да, конечно.

– И сколько человек тянули их вместе с тобой?

– Я, и один справился.

– А что по поводу других волокуш, тех в которые запрягали меньших, более слабых Одинаковых. Сколько их требовалось?

– Пятеро на одну волокушу, - пожал плечами Тыква.
– Но поход был долог, а вес тяжёл.

– Я понял. Так, где Репа?

– Я покажу Вам, - пообещал Тыква.
– Она с одной из групп. Вы будете рады видеть, как она преобразилась.

Я проследовал за Тыквой, вдоль ряда вигвамов. Мы остановились через какое-то время, прибыв в место, где было возведено несколько низеньких, убогих кривых шалашей, сделанных с использованием шестов волокуш, веток и тряпок.

– Такое впечатление, что этих женщин привели в стойбище, для скрещивания с другими Ваниямпи? – спросил я. – Смотрится так, как будто их приготовили к тому, что Вы называете «Уродливый акт». Что, день оплодотворения Ваниямпи на носу?

– Нет, - ответил Тыква, засмеявшись.
– Это сделано по другим причинам.

Пять женщин, сидели около шалаша, в серых бесформенных платьях, на головах у всех были мешки, закрывающие всё лицо и завязанные узлом под подбородком. Во время дня оплодотворения Ваниямпи, мужчин из одного загона приводят в окрестности другого, причём они не знают какого именно, поскольку глаза им завязывают. К ним приводят, раздетых женщин Ваниямпи, так же с мешками на головах, отобранных для размножения. Там, на кукурузном поле, их разбивают на пары, и под плетями краснокожих рабовладельцев, заставляют исполнять обязанности дня оплодотворения Ваниямпи. Очень подозреваю, что это бывает единственный плотский контакт, который имеет место между мужчинами и женщинами Ваниямпи.

Как и можно было ожидать, их крошечная патологическая культура, явно или неявно, в той или иной степени, настроена против сексуальности. Например, сексуальную инертность и холодность они восхваляют как добродетель, и в то же время они пытаются, такими способами как словесные оскорбления и насмешки заставить людей с действительно мощными сексуальными потребностями почувствовать иррациональную вину и позор.

«Правильные люди» - это эвфемизм для консерваторов, которые предлагают в качестве социальной нормы быть «выше секса» или, по крайней мере, признать его «относительно неважным», или же принять, что это может быть приемлемо только в некотором «месте», которое никогда не разъясняется. То, что данный человек с сильными страстями может кричать о своей потребности в сексуальной разрядке, для них является чем-то, чего они не могут понять, или просто боятся этого. Они подобны растениям, и кажется, испытывают недостаток в чувствах, которые позволили бы им понять такие вещи как голод или шторм. Лютики и львы, всегда останутся взаимно непонятными друг другу. Возможно, наиболее просто сексуальность расценена в культуре Ваниямпи, как являющаяся враждебной к Одинаковости, как подрывающая тезис об Идентичности, столь важный для их безумия. Также, в интересном допущении о мнимых половых различиях, среди Ваниямпи сексуальность рассматривается, как оскорбительная для женщин.