Побратимы Гора

– Вы уничтожили меня для свободы, - сказала она.

– Ты возражаешь? – для вида удивился я.

– Нет, - засмеялась девушка.
– Я хочу быть рабыней. Я полюбила быть рабыней.

– Это удачно, для того, чем Ты являешься.

– Я была рабыней в течение многих месяцев. Мне жаль только того, что всё это время пропало впустую. Я до сего момента ждала возможности почувствовать, каково это быть, действительно быть рабыней.

– Что Ты чувствуешь к мужчинам теперь? – поинтересовался я.

– Они интересны и красивы, - ответила она.

– Красивы? – переспросил я.

– Для моих глаз, - улыбнулась рабыня.

– И что еще?

– Я знаю, что они - мои владельцы, что я нуждаюсь в их прикосновениях и что я хочу им служить.

– Можешь ли Ты представить саму себя стоящей на коленях перед мужчиной, и со склонённой головой, умоляющей его, подарить тебе свою ласку?

– Конечно. Теперь, когда моя сексуальность была пробуждена, по-другому и быть не может.

– А примет ли он твою мольбу?

– Я могу только надеяться, что он снизойдёт до меня, - вздохнула она.

– Иногда он может пойти навстречу твоей мольбе, а иногда нет. Также помни, что могут настать времена, когда Ты будешь благодарна за такие непритязательные знаки внимания, как затрещины или пинки.

– Думаю, я должна буду принять то, что мне дадут. Ведь я – всего лишь рабыня, -покорно сказала девушка.

Я тогда снова взял её, сжимая в объятиях.

– Да-а-а-о-о-у!
– тяжело задышала она.

Я лежал на боку, а девушка аккуратно вкладывала мне в рот маленькие кусочки пеммикана. Я наслаждался видом девушки, кормящей меня. Чуть раньше она принесла мне воду из ручья в своём рту, но попить у меня не получилось, ибо при её передаче, едва коснувшись её губ, я почувствовал необоримое желание, приведшее к новому восторженному натиску. По окончании пришлось самому идти к ручью, чтобы утолить жажду.

– Солнце уже почти закатилось, - напомнил я.

– Значит, я должна быть возвращена в стадо, - простонала она.
– Я должна быть привязана около деревни вместе с другими рабынями. Меня снова стреножат и за шею привяжут верёвкой к столбу. Как я смогу теперь перенести, возвращение в стаду? – спросила она, несчастно глядя на меня?

– Честно говоря, я сомневаюсь, что теперь Ты пробудешь в стаде слишком долго, -успокоил я рабыню.

– Я теперь нуждаюсь в мужчине, - признала она.
– Я сделаю всё, чтобы он взял меня свой в вигвам, чтобы служить ему как рабыня.

– Ты теперь беспомощна, не так ли?

– Да, Господин, - улыбнулась она.
– Мне можно покинуть одеяло?

– Да, - разрешил я.

Она подошла к маленькому лоскуту кожи, в который был завёрнут хлыст, подняла лоскут, принесла его и расстелила рядом с краем покрывала.

– Вы сказали мне, - улыбнулась девушка, - что это кожа, того же размера, что и циновки подчинения в Тахари.

– Да.

– Смотрите. Я встаю на колени на циновку, – сказала она с улыбкой, и низко склонив голову.

Я внимательно рассмотрел её. Тысячи фрагментов воспоминаний всплыли в моём сознании: обширная, желтовато-коричневая пустыня Тахари, её однообразие, её барханы, караваны, оазисы и дворцы. В культуре Тахари у циновки подчинения свое особое место.

– Могут ли такие девушки как я, в Тахари становиться на колени на таких циновках? – поинтересовалась она.

– Да, - ответил я, и вновь пред моим глазами всплыли картинки многих таких рабынь, виденных мною, белокурых и красивых, стоящих на коленях на циновках перед их смуглыми владельцами.

– О-о-о! – закричала рабыня, сметённая с подобия циновки подчинения, схваченная и взятая.

Девушка вновь поднялась на колени передо мной. Её голова склонилась.

– Я прошу Вашей нежности, Господин, - прошептал она.

Я улыбнулся. Хорошо ли она помнила начало нашей беседы?

Я посмотрел на солнце, проглядывающее сквозь листву деревьев, и подумал, что у нас ещё есть время.

– Заслужи это, - велел я.

– Да, Господин, - сказала она, со счастливой улыбкой.

И мгновением позже я снова сжимал её, стонущую и извивающуюся, в кольце моих рук.

– Нам уже пора расставаться, - напомнил я.

– Я знаю, - прошептала рабыня.

Я встал, и начал собрать свои вещи.

– Скатай покрывало, - приказал я, и она сделала это быстро и беспрекословно. Она опустилась на колени, прямо на землю.

– Свяжите мои руки, - попросила она, - как можно туже, чтобы я не могла ими пошевелить, и приведите меня в стадо, на верёвке за шею.

– Нет. Ты назад Ты пойдёшь, передо мной, спокойно, как подобает рабыне.

– Слушаюсь, Господин, - улыбнулась она.

Этой верёвкой я перевязал свои вещи. С девушкой, предшествующей мне, я оставил маленькую рощу. Я лишь однажды оглянулся назад, посмотрев на то место, где я прекрасно провел время

13. Я узнаю о присутствии ваниямпи.

– Покажи мне, рыжеволосую рабыню, - приказал Махпиясапа, вождь клана Исбу племени Кайилы, встав перед вигвамом Кэнки.

Кэнка гордо стоял перед вождём, сложив руки на груди, не выказывая ни малейшего испуга.

– Виньела, - позвал он.

Напуганная девушка показалась из вигвама и встала на колени около его порога.

– Это - она, - сказал один из мужчин с Махпиясапой.

– Именно она, танцевала на шесте, - подтвердил другой.

– Привлекательная рабыня, - похвалил третий.

– Я хочу эту женщину, - объявил Махпиясапа Кэнке, указывая на Виньелу.

– Вы не можете её иметь, - отказал Кэнка.

– Говори, Вопетон, - велел Махпиясапа Гранту, которого он привёл вместе с собой.

– Мой друг Кэнка, - обратился торговец, - женщина была приведена в Прерии для Махпиясапы. Он заказал мне такую женщину в прошлом году. Именно для него я купил её в Кайилиауке около Иханке, и для него я вёл её на восток на моей цепи. Сделка была старой, заключённой в прошлом году. Он - ваш вождь. Отдайте ему женщину.

– Нет, - вновь наотрез отказал Кэнка.

– Я должен был получить пять шкур жёлтого кайилиаука за неё, - объяснил Грант. – Однако главное, это то, что я не хочу, видеть вражду между двумя великими воинами клана Исбу. Отдайте её Махпиясапе. Я откажусь от своего вознаграждения.