Побратимы Гора

– Ты находишь их привлекательными? – повторил я свой вопрос, поднимая хлыст.

– Иногда, - призналась она, - они заставляют меня чувствовать себя неловко.

– Каковы были твои отношения с мужчинами до порабощения?

– Неужели Ты не можешь просто взять меня и использовать?

– Говори, - сказал я, и вновь продемонстрировал хлыст.

– Когда-то, несмотря на то, что была гордой свободной женщиной Ара, я чувствовала желание вступить в семейные отношения с мужчиной.

– Понятно, - кивнул я поощрительно.

– Я решила, что разрешу некоторым из них, на основе моего собственного тщательного отбора, рассмотрев их со всех сторон и в разных ситуациях, познакомиться со мной, чтобы я могла бы, из числа их, выбрать достойного моей дружбы. Тогда, возможно через какое-то время, если бы я почувствовала себя настолько готовой, и если бы он был полностью приятным и совершенно подходящим мне, то я могла бы принять его предложение о вступлении в семейные отношения со мной.

– И как у тебя проходило это дело?

– Я собрала много молодых мужчин, - сказала она.
– Я сообщила им о своей готовности к знакомству и поставила им строгие условия отношений в семье, такие как абсолютное равенство, и тому подобные.

– И что произошло дальше? – спросил я, уже зная ответ.

– Все ушли, вежливо попрощавшись, - обиженно ответила она, - и я никогда не видела их снова, за исключением одного маленького, похожего на урта, который сказал мне, что он полностью разделяет мои взгляды.

– Вы вступили в брак с ним?

– Я обнаружила, что его интересовало только моё богатство, - зло сказала она.
– Я прогнала его.

– Ты была сердита и обижена, и решила полностью посвятить себя ведению бизнеса, - угадал я.

– Да.

– А ещё, исходя из других аспектов твоей истории, я заключаю, что Ты стала корыстной и жадной.

– Возможно, - пробормотала она.

– А затем Ты была захвачена, приведена в Прерии, и сделана рабыней.

– Да. Могу я как-то выбраться из этого положения? – спросила она, с надеждой гладя на меня.

– Нет, - остудил я её.

– Вам нравится то, что Вы видите?

– Ты должна надеяться, что мне понравится то, что я вижу, - поправил я.

Она с трудом сглотнула.

– Да, - всё же ответил я.
– Мне нравится то, что я вижу.

– Я полагаю, что должна быть благодарной за это.

– Я думаю, что я был бы благодарен на твоём месте, так как Ты - рабыня.

– Конечно, - сказала она, и с горечью добавила: - Но я не хочу быть выпоротой или убитой.

– Да, я надеюсь на это.

– Вы любите заставлять голых женщин позировать для вашего удовольствия? – поинтересовалась она.

– Да, - не стал я отказываться от очевидного.

– О, - произнесла она.

– Я думаю, что Ты просто боялась своей женственности, - объяснил я.
– Это кажется совершенно ясным, даже рассматривая твои действия в Аре. И кстати это, весьма обычно для свободных женщин, потому что они чувствуют, что глубокая женственность может вызвать любовь, а любовь для женщины, всегда подразумевает неволю, пусть не всегда предполагая верёвки и цепи.

Она посмотрела на меня заплаканными глазами.

– Когда тебя отвергли как женщину, тебе причинили боль и рассердили. Ты решила для себя сделать так, чтобы никогда больше не повторился подобный оскорбительный отказ. Теперь мне понятно, почему Ты стала враждебна к мужчинам, и за что Ты возненавидела их. Ты захотела превзойти их, это была бы твоя особая месть на них. Ты пришла, к тому, что стала бояться определенных чувств. И Ты отступила ещё дальше от своей природной женственности.

– Нет, нет, нет, - плакала она, размазывая по лицу слёзы.
– Я - плохая рабыня только потому, что я холодна! Это - моя природа! Я не могу ничего поделать с этим!

– Это не твоя природа. И Ты можешь изменить это, - сказал я зарёванной девушке.

– Господин?

– Ползи к траве, - приказал я.
– Быстро!

Она задрожала, но поползала к месту указанному мной.

– На колени, в позу для наказания плетью!
– скомандовал я ей.

Она встала на колени, дрожа, опустив голову в траву, уперев в скрещенные, как если бы они были связаны запястья. Я трижды ударил её хлыстом.

– Теперь Ты - выпоротая рабыня, не так ли? – спросил я.

– Да, - прорыдала она, - Я - выпоротая рабыня.

– Ты принадлежишь мужчинам, - сказал я, и ей стегнул ещё раз.

– Я попытаюсь быть приятной! – крикнула она сквозь слёзы.

– Я уверен, что Вы сделаешь это, мое дорогое животное. Но интересный вопрос состоит в том, преуспеешь ли Ты, - усмехнулся я, добавил ещё два удара.

– Ой!
– закричала она от боли. – О-о-ой.

– Ты умоляешь меня о том чтобы тебя пустили на одеяло?

– Да, Господин!

– Разрешаю тебе возвратиться, на одеяла, рабыня.

Она стремительно бросилась назад к шкуре, и легла на живот на ней, словно благодаря за предоставленную ей относительную безопасность. Она задыхалась от плача.

– На спину, рабыня! – последовала моя следующая команда, я не собирался давать ей время, чтобы прийти в себя.
– Руки вдоль тела, ладони вверх, правое колено поднять.

Вздрагивая и морщась от боли в исполосованной спине, она подчинялась.

– Каково место женщины? – грозно потребовал я ответа.

– У ног мужчин!

– И где Ты сейчас находишься?

– У Ваших ног! – плакала она.

– Кто Ты?

– Рабыня, рабыня!

– Мужчины достаточно долго терпели тебя, рабыня. Это терпение уже на исходе.

– Да, Господин!

– Ты больше не свободная женщина, - напомнил я.
– Это - всё для тебя теперь позади. Ты - теперь только порабощённая женщина, всего лишь рабыня, в полной власти мужчин.

– Да, Господин, - она задыхалась от страха и плача.

– Соответственно, Ты больше не можешь думать о себе как свободная женщина, тем более позволять себе поступать так. Ты должна впредь, думать и поступать как рабыня. Ты должна чувствовать как рабыня, жить и любить как рабыня!