Поцелуй для Джулии

– Он живет там? Так же, как и здесь? Он женат?

– Нет, насколько я знаю, – небрежно произнесла Джулия. – Утром я должна заскочить на работу. Уйду рано – надо перепечатать несколько аудиокассет. Это займет пару часов, а потом я вернусь домой, и мы устроим что-нибудь особенное. Может, сходим в кино? Или пообедаем в городе? Я не потратила ни пенни, так что угощаю.

– Давайте в кино! – взмолилась Эсме. – Мы сто лет там не были…

– Хорошо. Можем пойти на дневной сеанс, а потом попить где-нибудь чаю.

Джулия сбегала в прихожую за сумкой.

– У меня было мало времени на покупки, – объяснила она, раздавая свои скромные подарки.

– Вам не стоило, – сказал Ласкомб, улыбаясь при виде коробки с сигарами.

«Хорошо дома», – вздохнула Джулия и нахмурилась, когда перед глазами возник непрошеный образ профессорского лица.

«Не понимаю, почему вообще о нем думаю».

Возможно, потому, что он думал о ней. Правда, в мыслях профессора не было ничего романтического, скорее, смутное раздражение. Он считал Джулию тревожащей, скорой на ответ, хотя и первоклассной работницей, что держится, насколько возможно, на заднем плане, но всегда под рукой. Несмотря на это, она его настораживала.

И, так сказать, мешала обычному течению его жизни. «Наверное, – размышлял Саймон, – следует от нее избавиться. Конечно, красиво». Он не намеревался позволять какому-то чувству влиять на его жизнь. Профессор не был монахом, но, не считая легкого флирта с той или иной знакомой, сохранял свое сердце в целости. «Не то чтобы сейчас этому сердцу что-то грозит…» Нет, просто секретарша его раздражала.

Джулия устроилась за рабочим столом вскоре после восьми. Она рано встала, выпила с Ласкомбом чашку чая, съела тост и успела на автобус задолго до начала часа-пик. Она сидела в наушниках, переводя последнюю кассету, когда на плечо опустилась рука. Другая рука сняла наушники.

– Я думал, что велел вам взять выходной, мисс Бекуорт. – Голос профессора звучал почти отталкивающе.

– Велели, но не сказали, что я не могу прийти в офис, – разумно ответила Джулия. – Мне нужно кое-что доделать, и мы оба прекрасно понимаем, что потом у меня не будет для этого возможности. – Она повернулась в кресле и взглянула на шефа. – Я закончу меньше, чем через полчаса. Не думала, что увижу вас здесь. Разве у вас не выходной?

Глядя на ее милое улыбающееся лицо, ван дер Дрисма поддался внезапному смехотворному порыву:

– Да, мисс Бекуорт. Как и вы, я пришел, чтобы закончить с бумажками. Но остаток дня мне занять нечем. Устроим себе отдых и проведем день за городом? Думаю, мы оба это заслужили.

– Я и вы? Я никогда… То есть, спасибо вам большое, профессор, но я обещала прогуляться с матерью и сестрой.

– Еще лучше. Возможно, они тоже захотят поехать.

Джулия подавила вспыхнувшее после этих слов разочарование.

– Что ж, уверена, они будут рады. Куда вы желаете поехать?

– Предположим, мы дадим решить или, по крайней мере, что-нибудь предложить вашей сестре?

«Ему одиноко, – вдруг пронеслась мысль. – Наверное, он скучает по той девушке и не может оставаться в одиночестве».

– У меня есть двадцать минут, чтобы с закончить с делами?

– Я подожду снаружи, пока вы освободитесь.

«Должно быть, я сошла с ума», – размышляла Джулия, даже не пытаясь вернуться к работе. И о чем, Бога ради, они станут говорить? Они проехали по Голландии множество миль, едва ли обменявшись парой слов.

Саймон ждал у машины. Когда Джулия вышла из больницы и направилась к нему, он подумал, не выжил ли из ума. Но все же сумел удержать на лице непроницаемую маску, пока усаживал секретаршу на пассажирское сиденье.

Миссис Бекуорт открыла дверь, едва они подошли к дому.

– О, хорошо, что ты вернулась, Джулия. Профессор ван дер Дрисма, заходите. Я как раз готовлю кофе.

Она протянула гостю руку и улыбнулась. Что бы ни говорила дочь, миссис Бекуорт считала доктора «очень милым» – что означало абсолютное материнское одобрение.

– Профессор ван дер Дрисма сегодня свободен и предлагает нам присоединиться к нему в поездке за город.

– Чудесно! – Миссис Бекуорт повысила голос: – Эсме, иди сюда, родная. Просто прекрасно…

Эсме слетела с лестницы, перепрыгивая через ступеньку, и приземлилась как раз напротив профессора.

– Привет, – произнесла довольным тоном. – Вы же еще не уходите? Я хочу очень многое узнать.

Профессор улыбнулся торопыжке.

«Почему он мне так не улыбается?» – подумала Джулия.

– В самом деле? Возможно, я успею ответить на твои вопросы. Мы с твоей сестрой подумали, не захотите ли вы с мамой прокатиться…

– С вами? В вашей машине? О да, да. Куда мы поедем? Можно поехать сейчас?

– Сначала кофе, – сказала миссис Бекуорт. – А ты, Эсме, приведешь себя в порядок, прежде чем выходить за порог.

Все двинулись на кухню, где Ласкомб разливал кофе. Он, конечно, все слышал и поинтересовался:

– Уезжаете на весь день? Как кстати. Если вы не против, миссис Бекуорт, я загляну к сестре.

– Да, ступай, Ласкомб. Не знаю, когда мы вернемся. – Она взглянула на сидевшего напротив профессора.

– После чая, если вас это устроит, миссис Бекуорт. – Он повернулся к Эсме, примостившейся рядом. – Куда поедем, Эсме?

– В Брайтон. Пожалуйста, скажите, что можно! Салли, моя лучшая подруга, говорит, он просто супер. Лэйнс, все эти магазины и Павильон.

– Почему бы нет? Но поедем туда долгим кружным путем, хорошо? Предположим, мы доберемся в Брайтон к вечеру и попьем там чаю?

Эсме бросилась ему на шею и поцеловала:

– О, вы правда очень хороший! Можно я сяду рядом с вами и буду задавать вопросы?

– Я буду польщен.

– Эсме, ты должна предоставить профессору ван дер Дрисме решать, куда мы поедем, – извиняющимся тоном произнесла миссис Бекуорт. – Прошу прощения, профессор. Эсме возбуждена. Мы нечасто себя так балуем.

– Я тоже, миссис Бекуорт. И у меня есть шестнадцатилетняя сестра.

– О, да? Должно быть, вы скучаете по своей семье.

– Скучаю. Хотя я мало вижу их независимо от того, здесь я или в Голландии.

– Эсме, пойдем собираться? – наконец позвала Джулия, до того тихонько пившая кофе.

Когда она с матерью и сестрой вышла из комнаты, Саймон собрал кружки и отнес их в раковину.

– Вы, конечно, работали на доктора Бекуорта, – обратился он к Ласкомбу. – Он был хорошим человеком и великолепным врачом.