Поцелуй Мрака

Проснувшись через несколько часов, когда начало светать, Алехандро подошел к окну. Дождь лил как из ведра. Алехандро с тоской смотрел, как прозрачные нити падают с беспросветно-серого неба. На расстоянии нескольких метров ничего невозможно было разглядеть.

Уловив движение сзади, он обернулся. Марисоль потянулась и открыла глаза.

– Там дождь? – сонно спросила она.

– Да. Проливной, – констатировал Алехандро меланхолично.

– Это значит, что мы никуда не едем? – сон Марисоль как рукой сняло.

Алехандро тяжело вздохнул.

– Не знаю, Марисоль, но с такой погодой мы вновь попадем в передрягу, как несколько дней назад. Лучше подождать…

– Я боюсь…

– Я понимаю. Оставайся в комнате и никуда не выходи, а я буду приносить тебе сюда еду. Двинемся в путь сразу, как закончится дождь.

Алехандро оделся и отправился на кухню. Марисоль тем временем подошла к окну. Дождь яростно стучал в стекло. Полумрак стоял за окном, будто ночь никак не хотела покидать Землю. Вспышка молнии осветила в этом мраке черную фигуру, стоящую во дворе. Человек смотрел прямо на нее, но Марисоль видела только глаза, потому что все остальное будто тонуло в чем-то черном.

Новая вспышка и раскат грома – и окно с грохотом распахнулось. В комнату ворвался вихрь и начал кружить мелкие предметы: засохшие листья, легкую салфетку, лепестки. Большая птица влетела в спальню, размахивая широкими крыльями.

Марисоль истошно закричала и бросилась к двери. Едва она пересекла порог комнаты, как тут же оказалась в чьих-то крепких объятиях. Полагая и надеясь, что это надежные руки брата, она прильнула к нему, уткнулась в широкую грудь, ища спасения. Он крепко обнял ее за плечи и прижал к себе, а она вцепилась в него, обвив руками за талию, напуганная до смерти.

Новый оглушительный раскат грома – и пол, казалось, задрожал под их ногами. Но в объятиях брата она чувствовала себя в безопасности. Марисоль слышала, как ритмично бьется его сердце, и это успокаивало ее. А сильные руки, бережно обнимавшие ее, дарили тепло и чувство защищенности.

– Там влетела какая-то огромная птица… Я боюсь ее… – всхлипнула Марисоль и подняла голову.

Сердце ее перестало биться.

Глава 8

Марисоль отпрянула так резко, будто обнаружила, что оказалась в объятиях призрака. Глаза ее наполнились ужасом, и она попятилась назад, пока не нащупала рукой холодную каменную стену и не прижалась к ней, дрожа всем телом. Впрочем, в пронизывающем взоре «призрака» тоже горел неописуемый ужас. Но мгновение спустя Фоско неимоверным усилием преодолел минуту слабости, и самообладание вернулось к нему.

– Что за птица? – спросил он ровным голосом, лишь едва уловимая дрожь слышалась в интонации. Правда Марисоль этого даже не заметила.

– Не… я… не знаю… – беззвучно ответила Марисоль.

Фоско сделал шаг в комнату. Марисоль почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Сердце билось о ребра, будто сумасшедшее. Не в силах пошевелиться, она наблюдала, как черная фигура остановилась у открытой створки. Силуэт четко вырисовывался на фоне окна, в котором то и дело вспыхивали ломаные линии молний. Фоско протянул вверх руку, а птица доверчиво переступила и села ему на запястье. Марисоль смотрела на эту мистическую картину, не веря собственным глазам. Фоско обернулся, и птица тоже повернула голову и воззрилась внимательным взором на Марисоль.

– Это филин, – сказал Фоско. – Он не опасен.

Марисоль явственно услышала ироничные нотки в его голосе. «Но как это возможно?! Он еще и смеется надо мной?!» – возмутилась она мысленно.

Держа птицу на руке, Фоско медленно двинулся прямо на Марисоль, а она словно к полу приросла. На миг задержавшись на пороге, он бросил взгляд куда-то в сторону. Возможно, на кровать. Марисоль не могла бы сказать это наверняка. Потом пересек порог и остановился напротив нее.

– Вижу, твоя нога уже не болит? – спросил он. Его тон практически заморозил кровь в ее венах. И в ту же секунду Марисоль почувствовала приступ ноющей боли в лодыжке.

– Страх – хорошее обезболивающее, – ответила она неожиданно смело.

Изумление зажглось в глазах Фоско. Он и филин пристально разглядывали Марисоль, но она больше не боялась. Ей казалось, что у нее просто не осталось на это сил.

Фоско усмехнулся. Марисоль, разумеется, этого не видела за маской, но услышала легкий смешок. Затем он направился к лестнице и начал аккуратно спускаться, чтобы не потревожить птицу. Филин продолжал спокойно восседать на его запястье и лишь иногда совершал легкое движение крыльями, чтобы удержать равновесие.

Марисоль следила за ними взглядом, пока Фоско не скрылся за дверью, ведущей в библиотеку. Протяжно и облегченно выдохнув, она вернулась в комнату. Дождь заливал в открытое окно, и весь пол около него был мокрым. Хромая, Марисоль направилась к окну и захлопнула створки. Потом без сил опустилась на кровать, чувствуя, как стучит в висках кровь.

Объятие хозяина дома взволновало ее. Теперь Марисоль точно знала, что Фоско не призрак, а самый обычный человек из плоти и крови. Руки, обнявшие ее за плечи, отличались силой и дарили совершенно необъяснимое чувство защищенности. Она в ту минуту ни секунды не сомневалась, что находится в надежных руках, которые способны защитить ее от всех гроз и опасностей. А еще она слышала стук его сердца. Он до сих пор звучал в ее ушах. Сердце Фоско билось ритмично и быстро, словно бежало куда-то.

Чтобы немного прийти в себя, Марисоль взяла свой блокнот.

«Только что в комнату влетела сова и напугала меня до смерти. А еще бросила в объятия хозяина замка. Пока я не поняла, куда угодила, мне они казались самым надежном местом в этом мире. Конечно, я полагала, что нахожусь в объятиях Алехандро. И меня поразило, что Фоско обнял меня так же бережно… Неужели злой и жестокий человек способен на такие добрые объятия?

А еще я увидела совершенно новое выражение в его глазах: волнение. Неимоверное волнение! И сердце в его груди колотилось быстро-быстро. Значит, ничто человеческое ему не чуждо, и у него есть сердце?»

****

Уехать на следующий день, как планировал Алехандро, не удалось: дождь, не прекращаясь, лил так, будто в небесной канцелярии прохудилось дно огромного чана с водой. Будь Алехандро один, он, несомненно, отправился бы в путь, несмотря на ливень, но из-за сестры, еще ослабленной болезнью, он вынужден был ждать улучшения погоды. Это его страшно нервировало, хотя он и не показывал вида.

Все эти дни, чтобы хоть как-то отвлечься, Алехандро помогал Анните: то колол дрова, то таскал ведро с надоенным молоком и прочие тяжести, то разжигал печь. Хотя Аннита его не просила об этом, ведь обычно ей помогал во всем Фоско. Но Алехандро все равно нечем было заняться, а хозяин не выходил из своей комнаты. К тому же Алехандро еще с детства обожал крутиться на кухне, только отец гонял его, считая, что там не место отпрыску благородных кровей. А Алехандро всегда тянуло к кулинарному искусству, в детстве он искренне не понимал, почему не может стать поваром. И вот теперь ему выпала возможность пойти на поводу у своего увлечения, и он даже попросил Анниту позволить ему поучаствовать в приготовлении обеда. Она изумленно распахнула глаза, а потом согласилась. Ей нравился этот добрый и решительный парень, она в самом деле наслаждалась его обществом.

Теперь, когда дождь в очередной раз задержал путешественников, Марисоль тоже появилась на кухне. Сидеть в комнате было невыносимо: ей вечно мерещилось, что она не одна. К тому же, после неожиданного объятия хозяин перестал вызывать в ней суеверный ужас. То, как он обнял ее в стремлении защитить и успокоить, напротив, породило внутри Марисоль невольную симпатию и любопытство в его отношении. Она хорошо осознала, что Аннита говорила правду: у Фоско в груди имеется сердце. Марисоль даже захотелось узнать, отчего он такой нелюдимый и угрюмый. Захотелось понять его.