Поцелуй ночи

– Больно? – Спрашиваю.

Парень морщится, но не сознается.

– Хорошо, что ты пришла. – Вдруг говорит он.

– Почему? – мой голос звучит слабо.

Я все еще держу его ладонь, и она такая горячая, что мне жжет кончики пальцев.

– Потому, что знал – ты не отступишься.

– От чего?

– От того, чтобы узнать, что творится в нашем городе. Об этих девушках.

Ох…

Он говорит о серьезных вещах, но его голос действует на меня каким-то неправильным образом. Я смущаюсь, краснею, прихожу в смятение. Мне моя собственная кожа становится не по размеру.

– Ты прав. – Говорю я. – Не отступлюсь.

– Поэтому я хотел сказать, что согласен на сотрудничество.

– Правда? – Мои брови поднимаются.

– Да, давай сделаем это вместе.

Его взгляд опускается на наши руки.

Мне так неловко, что хочется отпустить его ладонь, но я не делаю этого. Вдруг это прикосновение – самое правильное из того, что со мной случалось?

– Я рада, что ты согласился. – Говорю искренне.

– Тогда с тебя план. – Замечает Хельвин.

– Всенепременно.

Мы улыбаемся.

Но у меня к нему есть еще один вопрос.

– Откуда у тебя этот шрам, Бьорн? – Я настолько захмелела от этой близости, что смело тяну руку и касаюсь пальцами белесой полоски на его шее.

Парень задерживает дыхание, его кадык дергается, а веки смыкаются.

– Я защищал сестру. – Наконец, отвечает он едва слышно. – От упыря.

– Это тогда, когда она…

– Да, полгода назад.

Мне становится еще труднее дышать.

– Он… укусил ее?

Бьорн, молча, кивает. Затем сглатывает и продолжает:

– С того дня она в коме.

– Ты очень любишь ее, да? – Жить не могу без глупых вопросов.

Еще один кивок.

– Мы с ней понимали друг друга без слов.

Воспоминания его ранят.

Я медленно веду пальцем по его шраму. След был глубоким. Бьорн стискивает челюсти, но не отстраняется.

– Прости. – Шепчу я.

– Ничего. – Говорит он еле слышно.

Что-то внутри меня тает, превращается в воду. Я зачем-то касаюсь пальцами кончиков волос Бьорна, глажу его горячую грудь. Все это похоже на какую-то невыносимую пытку, которую никто из нас не может прекратить. Мы молчим, не смотрим друг другу в глаза и почти не двигаемся. И только мои пальцы продолжают медленно и болезненно изучать его тело – то тут, то там.

Какого черта?..

– Держись подальше от Микке, хорошо? – Вдруг хрипло произносит Бьорн.

– Что? – Словно просыпаюсь я.

Возвращаюсь в реальность. Его слова меня обжигают, отталкивают.

– Это его отец напал на Кайю.

– Но… - Я делаю шаг назад, моя рука падает плетью вниз.

Бьорн приближается и обхватывает руками мои плечи.

– Кто-то поднял его из могилы с этой целью. Это мог сделать только другой сильный колдун. Понимаешь?

– Я не… - Меня трясет.

– Вампирами не становятся от укуса - забудь все, что ты видела в кино или читала в книгах. – Его пальцы больно впиваются в мою кожу.
– Кровососом можно стать, только поднявшись из могилы. И только с чьей-то помощью! Кто-то использовал отца Микке для того, чтобы тот обратился и напал на мою сестру!

– Боже…

– Мать Микке живет тихо, не привлекая внимания, и она клянется, что ее сын не интересуется тем, чем занималась их семья. Но я прошу тебя, Нея, пожалуйста, будь с ним осторожна! Не доверяй! А еще лучше… еще лучше, просто держись подальше.

Ветер мелко треплет его волосы, сосны за нашими спинами мягко шелестят ветвями, внизу мелодично журчит река, и мое сердце во всей этой мелодичности окружающей обстановки выглядит слоном посреди посудной лавки –грохочет так, что все мое тело буквально сотрясает ему в такт.

– А ты? – Спрашиваю я, глядя в светлые глаза Бьорна. «Ты будешь держаться подальше от Лены?» - хочется спросить мне, но вместо этого произношу: - Ты не боишься стать вампиром, когда умрешь? Ты же…

– Я предпочту умереть. – Твердо отвечает Бьорн. – Просто умереть. Навсегда.

46

Я появляюсь в районе Лаппар только через час. Обхожу развалины старых саамских зданий и оказываюсь возле трейлера Фриманов. Не успеваю постучаться, как дверь распахивается: на пороге стоит Анна. Она стряхивает пепел с сигареты, зажатой в длинном мундштуке, и поторапливает:

– Где ты так долго шаталась? Скорее входи!

Женщина будто чувствовала мое приближение.

– Нея была на гандбольном матче, мама. Я же тебе говорила. – В проеме рядом с ней появляется фигурка Сары. Анна исчезает в глубине темного трейлера, и подруга добавляет шепотом: - Ты где, блин, так долго бродила?

– Я сделала крюк. – Пожимаю плечами.
– Через речку.

Сара вглядывается в мои глаза.

– Хм, не врешь. – Затем двумя пальцами, точно пинцетом, подхватывает какой-то листик, запутавшийся в моих волосах. – Разве мы не договаривались держаться подальше от леса?

– Так и было, но… - Перехожу на шепот. – В общем, я была не одна, меня проводили. Не переживай.

– Кто? – Она так и не дает мне пройти в трейлер.

– Один знакомый. – Отмахиваюсь.

Но чувствую, как жар медленно подбирается к лицу.

– Погоди. – Сара трет ладони друг о друга, а затем подносит их к моей груди.

– Что ты делаешь? – Отшатываюсь я.

– Мама говорит, я должна постоянно тренироваться, чтобы пробудить свой дар. Вот, пытаюсь увидеть, кто с тобой был.

– А, ясно. – Я пытаюсь не хихикать, глядя, как Сара, закрыв глаза, делает загадочные пасы руками перед моим лицом.

– Подумай о нем. Давай-давай.

– Хорошо.

Я на полном серьезе представляю себе Бьорна. Воскрешаю в памяти сцену у реки, вспоминаю, как парень вывел меня из леса к дороге, а затем вернулся к машине, где его ждали отец и дядя.

Вспоминаю, как опустила голову, когда они проехали мимо меня спустя минут пять, а затем долго смотрела вслед удаляющемуся автомобилю.

Хельвин рвался проводить меня до дома Сары, но мои доводы о том, что парню с секирой и в таком необычном одеянии лучше не попадаться на глаза местным жителям, подействовали нужным образом. Я видела, как он обернулся, когда машина отъехала на почтительное расстояние – наш разговор не мог не отложить серьезный отпечаток в его душе.

– Кто же это был, кто же это был… - Морщится подруга. Затем открывает глаза и уставляется на меня вопросительно. – Медведь?