Почетное гражданство

Игорь как раз нагнулся и завороженно тянул руку к Лешаку. Тот шустро хлопнул его по ладони корявой ручкой-палочкой:

— Я тебе пошупаю! Ишь, пошёл народ! Раньше бы ты не ко мне длани тянул, а к лампаде!

Игорь отпрянул, что-то забормотал, растирая глаза.

— Закружить, околдовать, ополоумить? — деловито предложил Лешак.

— Нет, погоди, — сказал Ирэм, вспомнив то тревожное выражение лица, с которым хозяин дома заскочил в комнату. — Ты ведь по-здешнему говоришь? Спроси, что случилось.

— Можно я наперёд представлюсь? — с воодушевлением поинтересовался Лешак. — Давно такой возможности не было.

Он заговорил с Игорем, а тот несколько раз ошеломлённо произнёс: «Леший? Леший?!!!», потом стукнул себя ладонью по щеке и что-то затараторил, указывая на дверь.

— Понятно, — сказал посланник Эпта, обращаясь к магу. — Малец ваш захворал. Так понимаю, тот, из лисьего рода, что давеча с собакой возился. Хороший мальчик. Клариконы всегда нечисть почитали.

— Что? — нахмурился Ирэм. — Идёмте!

— А заколдовать, огорошить, память отбить?

— После.

Огунду было очень плохо. Он то плакал, то говорил во сне с покойной мамой, то проваливался в тревожное, немое забытье. Ирэм сидел над ним всю ночь. Пытался работать магией, насколько это было возможно, Плетения давались ему с трудом. Черноту вокруг малыша он видел, но убрать искры не мог. Откуда-то прибежал Игорь, принёс местные лекарства и плоскую бутылочку со звёздочками на бумажке. Налил себе в стаканчик янтарной жидкости с терпким запахом брэнди, охнул, опрокинул в рот, косясь на лешего, расположившегося у кровати больного и перебирающего лапками сухие лечебные травки. Игорь сам разводил порошки и спаивал малышу. После них Огунду стало легче, он покрылся потом, так что пришлось несколько раз поменять постельное бельё, но из забытья не вышел. Хуже всего, к утру зашатался и присел на пол, виновато поглядывая на мага, Эгенд. Игорь заволновался, повторял какие-то слова, преодолев заметный страх, совещался с Лешаком. Тот важно слушал, но качал головой:

— Говорит, к местным лекарям надо. Э-пи-де-мия. А я думаю, стоит Эпта подождать. Я послание отправил. Мне весточка пришла, что орки уже в дороге. И врач с ними.

Эпт подъехал на железной телеге. В багажнике у него веселилась целая стайка нечисти, показавшая дорогу и довольная выдавшимся приключением. В другой телеге сидело несколько орков. Нечисть с присоединившимся к ним Лешаком, пересела во вторую машину и отправилась назад, в свои леса: добраться всей компанией домой по оживленным местам было бы для лесных жителей проблематичным делом.

— А он? — спросил Ирэм, указывая лешему на Игоря.

— Так поздно уже, — пожал плечами Лешак, залезая в багажник. — Память закрепилась, не околдовать его уже, помнить будет… Могу, конечно, совсем…

— Не надо, — со вздохом сказал Ирэм. — Сами разберёмся.

Эпт оглядел Ирэма с ног до головы, обнял, смахнул скупую слезу и решительно направился прямо в дом. Пожилой лекарь, затравленно оглядываясь на отъехавшую машину с нечистью, пошёл за ним. В доме он расхорохорился, обругал всех длинными ругательствами, достал из ящичка прозрачные трубочки с длинными иглами и всех этими иглами обколол. Ирэм успел рассмотреть, как светится белым жидкость в трубочках. Эгенду стало легче почти сразу. Огунд пришёл в себя, но был ещё очень слаб. Решено было повременить с отъездом.

Игорь стоял в коридоре и с тоской смотрел на гостей. Наконец, он решился и подошёл к Эпту.

— Этот юноша, — сказал старый маг, — хочет, чтобы я перевёл его слова.

Ирэм кивнул.

— Я сразу понял, что вы не простые игроки, — переводил Эпт, — вы ОТТУДА, да? Из того мира? Я верил, что он существует, верил, что Профессор сам там побывал! Возьмите меня с собой! Пожалуйста! Если вы уйдёте, как мне потом жить, зная, что видел сказку, чуть-чуть?! Это же тоска какая, знать, что заглянуть получилось лишь одним глазком!

— Мы пока назад не собираемся, — признался Ирэм.

— Но ведь потом вернётесь! Когда Огунд выздоровеет? Что вам тут делать? Что здесь хорошего? Войны, грипп, ипотека? Возьмите меня с собой!

— Ты уверен? Там тоже не сахар. Войны, нечисть, мор.

— Всё равно! Я научусь! Я всегда знал, что мне тут не место, что я рождён для другого мира! Что произошла какая-то ошибка с моим рождением!

— Может, и произошла, — со вздохом сказал Эпт на атче. — Ну что? Не лишать же его памяти, в самом деле?

— Ладно, — сказал Ирэм. — Подумаем ещё. Парень нам очень помог. Может, ещё сам передумает, как поймёт, о чём просил. Лишь бы не разболтал потом.

— Э-э-э-э — старый маг махнул рукой. — Пусть болтает, никто и не заметит. Тут даже канал один есть, в телевизоре, так там что ни передача, так небылицы.

Что такое телевизор, Ирэм уже знал и немного успокоился. Эпт уселся за странное устройство с мелькающими картинками и «походил по сети». Потом сказал:

— Я снял для нас дом у моря. Интернет – вещь коварная, но удобная.

— Почему коварная? — насторожился молодой маг.

— Так, — Эпт смущённо улыбнулся, — сядешь на минутку, встанешь через час.

— А почему у моря? Разве мы сейчас не домой? Огунду уже намного легче. Переход уничтожит последние оставшиеся чёрные искры.

— Мой мальчик, — старый маг положил руку на плечо молодому. — Как ты думаешь, мы узнали, что это именно ты сюда попал? Не кто-то другой, до которого нам дела нет, а ты. И друзья твои.

— Даша, — расплываясь в счастливой улыбке, сказал Ирэм.

Как только Лим немного пришла в себя, мы начали готовиться к поездке к морю.

— Укачает. Теснота. Неудобства, — ворчала я, собирая вещи для малыша.

Вещей получилось внушительно много, Роза Бадыновна умудрилась купить полмагазина «Малютка».

— Даша, — сказала полусонная Лим, осоловело глядя на огромную упаковку японских подгузников, супердышащих и так далее, — ты вспомни, как я не сносях по телегам…

— Ладно, — соглашалась я, а потом опять начинала сомневаться.

Малыш кушал, спал и орал, когда хотел кушать и спать. Голос у него был звонкий. Не знаю, в каком виде родилось дитя моря (Лим уже была к тому моменту в полубессознательном состоянии), но сейчас это был обычный малыш, крупный и настойчивый. Нянек в доме хватало, но мелюзина крайне неохотно отдавала ребёнка в чужие руки. Исключение оставляла Роза Бадыновна. Заполучив младенца, орчанка превращалась в огромную подушку, колыбельку и музыкальную шкатулку одновременно. Малыш безоговорочно засыпал в её руках, и тогда Лим соглашалась отдохнуть, отрубалась и спала до следующего кормления, нервно вздрагивая во сне.

Мы выехали на рассвете. Нужно было спешить – так всё время повторяла мелюзина. Младенец беспокоился. Какие процессы шли в его организме и какую роль играл в этом контакт с морем? А что случится, если здешнее море не подойдёт или для прохождения инициации не хватит искр? К счастью, Лим была настроена решительно и не давала сомнениям окончательно меня деморализовать.

За рулём был орк – парень лет двадцати, из тех, кто уже совершенно ассимилировался в этом мире. Вперёд мы посадили Альда. Эльф сел в машину с видом совершенно странным – таким я видела его в ту ночь, когда молочноволосая эльфийка испытала на младшем из близнецов свой приворот . Зачарованным взглядом он следил за тем, как орк-водитель умело ведёт автомобиль по трассе, крутит руль, нажимает на педали и переключает передачи. Молодой орк светился от счастья, упиваясь нашим вниманием: некоторые привычки родного мира ещё не успели из него выветриться – он называл меня Госпожой (после долгих уговоров согласился на «учительница» с неизбежным «оот» после каждого слова) и вздрагивал, когда к нему обращался наследник знатного эльфийского рода. Судя по лицу младшего Донирээна, подозреваю, тот остался бы спать в машине и ночью накропал бы дюжину поэм, восхваляющих иномирное средство передвижения, но я настояла на мотеле.