Почти цивилизованный Восток
Шрифт:
Не прожег.
Очередной даме, которая изобразила ужас, Эдди подарил широкую улыбку, и ужас стал непритворным… злость – плохой советчик. Но сейчас справиться с собой не выходило.
Подняться.
Раздеться.
Выставить сапоги за дверь. Стянуть мокрую рубашку… одежды было немного, и матушка намекала, что Эдди стоит заняться гардеробом.
Потом.
Вытереться.
Он с тоской подумал о ванной, от которой не отказался бы. Но… тоже потом.
Эдди натянул рубашку, слабо пахнущую пустыней. Скомканную мокрую одежду отправил в угол. Огляделся. Сел.
Место…
Слишком… опасно?
Пожалуй.
А еще страшно. Тогда-то у него получилось, но это случайность, не более. Стечение обстоятельств. Шаман из него по-прежнему никакой, кто бы что себе ни думал. А стало быть, опасно.
Да и есть способ проще.
Свечи.
Их Эдди лично выбирал в лавке. Еще пытались подсунуть мешаные, со свиным жиром, а то и вовсе слепленные из старых огарков. Нет, ему восковые надобны. Самые лучшие.
Травы.
С травами и того хуже. В аптеке на него глядели снисходительно и все твердили, что это он, Эдди, в травах не разбирается, а сами труху какую-то совали. Мол, это и есть ромашка.
Клевер.
Шлемоголовник.
Но ничего. Нашел.
Травы он растирал пальцами, ссыпая труху в белую фарфоровую ступку. Туда же добавил крупной соли, пожалуй, единственное, что получилось купить легко, хотя и дорого.
Круг Эдди насыпал ровный. Свечи расставил. Руку… потом, как все закончится, он с Орвудов стребует за кровь по полной. Но почему-то эта мысль не согрела.
Деньги…
Денег вечно не хватало, пусть матушка и Милли никогда не жаловались, но он и без жалоб видел, что дом разваливается, что он стар и холоден, что дров мало, а угля и вовсе нет, потому как дорог безбожно. Что… все видел.
Понимал.
А не умел заработать достаточно. Теперь вот вроде и… а все равно не хватит. Нет, тот человек, с которым Эдди встречался утром, принес и деньги. Несколько тугих свертков с золотыми монетами. Но это ведь матушкины…
Эдди мотнул головой.
Потом. Девчонка ждет и… и надо пробовать. Если у этой малышки вышло, то и у него должно бы получиться.
Свечи загорались одна за другой, и травы, повинуясь жесту, поднялись, подхватывая огонь. Запахло пустыней. Пеплом.
Болью.
Кто-то рядом вздохнул горестно-горестно… заблудшая душа? Она потянулась к Эдди, но остановилась на краю соляного круга, а рядом с ней возникла другая. Эдди пока не видел их целиком, лишь размытые тени, но присутствие ощущал.
Как и эмоции.
Отрешиться.
Хороший шаман справится. А Эдди… Эдди не шаман и близко.
Так, все-таки сосредоточиться. Отрешиться от душ. От мыслей. Найти ту единственную, с которой он связался. Эва… Эванора.
Забавное имя.
И девчонка тоже.
– Эва, - позвал Эдди. И души взвыли, закружившись. Сколько их здесь? Надо бы помочь, а то ведь… мигнул огонек газового рожка, и погас, выпитый иною стороной. – Эва…
…эва, эва, эва…
Шепот душ разнесся по дому.
И тут же кто-то вскрикнул. Зазвенело стекло, рассыпаясь на части. Холодный ветер пробрался
в комнату.Плохо, как бы круг не стер.
– Эва! – Эдди вложил в этот призыв больше силы. И рука сама потянулась к дудочке.
Призраки выли.
И плакали.
И кто-то с ними, кто-то, в ком тоже горела искра, но не настолько яркая, чтобы увидеть. Но и остальные чувствовали… определенно, чувствовали.
Ругань.
И вой собак. Собаки в отеле тоже имелись.
– Эва!
– Эва, Эва, Эва… - души подлетали близко. Сколько же их… недаром место Эдди не глянулось. Это ж надо, собрать столько неупокоенных. – Говори, говори, говори…
– Тихо, - Эдди открыл глаза. – Кто-нибудь один.
Перед границей появился благообразный господин панталонах и белой рубахе, испачканной пятнами крови.
– Вы… нас видите, уважаемый? – поинтересовался он.
– Да.
– Чудесно… просто чудесно… возможно ли, что вы способны не только видеть?
– Возможно.
Дудочка лежала в руке. Гладкая кость. Теплая. Хранящая не только силу, но и память, если хватит смелости рискнуть и прикоснуться к ней.
– Отпусти, - рядом возникла девица в одной рубашке, сквозь которую проглядывало пышное тело. Лицо девицы было покрыто толстым слоем белой краски, и алым пятном на ней выделялись губы. – Нас!
Духи загомонили.
– Я вот не хочу уходить! – рядом с первой появилась вторая дева, бледная и худая. – Я хочу, чтобы он понес наказание…
– Он давно уже помер, дура!
– Сама дура!
Эдди поднес дудку к губам и легонько дунул.
– Эванора Орвуд! – имя прозвучало, и души смолкли.
Звук же поднялся вихрем, закружил, полетел.
Глава 20 О воронах и шаманах
Глава 20 О воронах и шаманах
Сквозь осыпавшееся стекло пробрался влажный ветер, подхватил зов, потащил. По-над улицей, по-над городом, сверху похожим на каменное чудовище. Зов закружил, рассыпаясь вороньею стаей.
Выше.
Громче.
И вот хриплые голоса их повторяют имя.
– Эва… Эва… Эванора… Ор-р-рвуд.
Рык перекатывается на языке.
И вороны разлетаются. Их много, главное, чтобы у самого Эдварда силы хватило удержать. Хватит. Он снова выдыхает в дудку, делится ею. И вороны бьют крылами. Небо дрожит. И мир дрожит.
А потом раскрывается.
Он видит… нет, не нить.
Огонек.
Крохотный огонек там, внизу, в сплетениях улиц. И сам оборачивается вороном. Это не так уж и сложно. Главное, что крыла быстры и воздух держит.
И Эдди спешит.
Летит.
Падает.
Остается. Там, в круге.
– Эванора! – крик его заставляет огонек дрогнуть. Услышала? И потянулась навстречу. А ведь дом и вправду есть. Прочие кажутся тенями, более плотными, менее, а этот выглядит настоящим, только объятым белым пламенем.
Защита?
Пламя вскидывается навстречу ворону, грозя опалить черные перья. И успокаивается, когда сквозь него проходит тонкий луч.
– Ты… здесь? – она крутит головой. А потом удивляется и протягивает руку. – Ты… ворон?