Почти цивилизованный Восток
Шрифт:
Вежливо так. Этот стук заставил девочку обернуться и зашипеть.
– Не обращай внимания на них…
– Кхл-рс…
– Кларенс, - перевела дама. – Это коридорный. На диво скользкий тип.
– Пусть стучит. Он не важен. Слышишь? Тильда? Как тебя называла мама?
Дитя обернулось. И губа её задрожала.
– М-ма…
– Она умерла, - дама беззвучно выдохнула. – Она… я не уверена, что эта смерть была случайной. Она вызвала полицию, а здесь полицию не любят. И её уволили. Она возвращалась. Дважды. И на второй раз её нашли мертвой.
Эдди кивнул.
Слишком
Стук стал громче.
– Мистер! Откройте, пожалуйста!
– А её…
– Она была доброй женщиной, но слабой. Остаться не так просто, - пояснила дама. И сделала шаг. – Возьми его за руку, Тильда. Он… он откроет путь к маме.
– М-ма… м-ме?
– Когда я был маленьким, - Эдди опустился на пол. – Мой дед рассказывал мне о дороге, которой уходят духи. В мир, где нет боли. И нет зла.
Она покачнулась, почуяв кровь.
– Хочешь, - Эдди протянул распоротую руку. Стук в дверь прекратился, но это ненадолго. Явно коридорный отправился за помощью. Вернется и будут ломать. Или, может, откроют? Должен же быть запасной ключ. – Возьми.
– Т-ты…
– Сила. И кровь.
Она коснулась руки. И холод пронизал её до самого локтя.
– А теперь ляг.
Тильда забралась на колено. И холод… если доберется до сердца, то Эдди умрет. А она прижалась, обхватив его руками.
– Вот так. Закрой глаза. Я сыграю тебе колыбельную.
Костяная флейта ощущалась не просто теплой – горячей.
– Только тебе… закрой глаза и засыпай. А потом, когда проснешься, ты увидишь…
– Маму…
– Пожалуй что. Или великое древо, в корнях которого свернулся огромный змей. Его не надо бояться. Он хранит корни этого древа.
Эдди поднес флейту к губам и дунул… звук вышел мягкий, что шепот ветра. А потом она сама запела, его, Эдди, силой, но собственным голосом.
Она пела о небе, которое провожает солнце, укрывая его алыми полотнами. О темноте, что приходит с Запада. Звездном ветре, о людях, что спят там, внизу. И о пути… она пела, манила, звала. И первая звезда освободившейся души полыхнула где-то сзади.
Вторая.
Третья… и девочка подняла голову, отбросила волосы с лица.
– Спасибо, - сказала она мягким голосом. – Спасибо…
Внутри её дрожал огонек живого света.
– Иди, - шепнул Эдди, улыбаясь. А флейта продолжала играть. И… может, из него не самый дрянной шаман вышел?
– У него еще кольцо, - девочка коснулась мизинца. – Тут. С драконом.
– Я найду. А ты… тебе нужно спешить.
Она кивнула.
И очередная звезда родилась на ладони Эдди. Она была совсем крошечной, эта звезда Но и она обжигала силой. Этой силы было столько, что прошли и боль, и усталость.
И Эдди поднял звезду повыше.
– Доброго пути…
А она рассыпалась на искры живого серебра.
В этот момент дверь как раз и открылась.
– Ох… - коридорный, кажется, все же был не совсем пропащим человеком, если высказаться сумел.
Глава 21 В которой обстоятельства складываются должным
образомГлава 21 В которой обстоятельства складываются должным образом
Я сыто икнула. И подумала, что, наверное, не все так уж и плохо… то есть, не сказать, чтобы хорошо, но могло бы быть и хуже.
Сволочи.
У меня семейная жизнь едва не рухнула из-за интриг каких-то.
– Все равно я пойду с тобой, - сказала я мужу, который явно собирался с мыслями. Речь готовил. Вдохновенную. Такую, чтоб, прослушавши, я осознала, что ходить по всякого рода сомнительным мероприятиям мне не надо.
Может, и не надо, но…
Он, конечно, маг.
И тут нам не там.
Но мне от того не спокойнее. Аукцион такой – штука опасная, и все может пойти не по плану. Категорически. А потом и Эдди прихватим…
– Милли…
Чарли поднимался. И явно набирал воздуху, чтобы речь начать. Но не успел. Гостиница слегка вздрогнула. Потом что-то зазвенело. Задрожало. И ближайшее окно осыпалось мелкой крошкой.
– Что за…
А потом я услышала звук. Низкий. Вибрирующий. Пробирающий до самых костей. И не только я. Чарльз отряхнулся и повторил чуть тише.
– Что за…
Звук поднялся, сделавшись почти невыносимым. И струна оборвалась. Зато потянуло чем-то таким вот… таким… до боли знакомым. Отчего сила моя рванулась и я зашипела, пытаясь удержать её. Не хватало еще матушкин номер спалить.
Не поймут.
– Это… это…
– Эдди, - я вдруг совершенно точно поняла, что происходит. – На дудочке играет.
– Что? – Чарли моргнул как-то растеряно. – Что он… делает?
– Играет, - я пошевелила пальцами. – На дудочке. Помнишь? У него костяная дудочка есть.
– П-помню…
Он выдохнул.
– В прошлый раз было иначе.
Звук не исчез. Он был. Где-то на самом краю слышимости. Драл душу, то почти исчезая, то появляясь, заставляя дрожать от непонятного страха. И холодом потянуло, не тем, что из окна, а самым что ни на есть могильным. Тем, который навевает мысли о бренности бытия.
– Тогда он играл для живых, - страх сковывал. Страх заставлял силу стучаться в виски. Надо успокоиться. Взять себя в руки. Страх – это просто страх. – Но шаман обычно играет душам. И если так… то надо…
– Боюсь, - Чарльз вытер нос, показав руку, испачканную алым. Красная, красная кровь… - Боюсь, что тут могут не понять.
– Нельзя мешать, - я потянула его к выходу. – Если прервать, духи вырвутся. Будет плохо всем.
Чарльз сделал шаг.
И еще один.
А потом мешком осел на пол. Я и подхватить-то не успела.
– Чарли? – я бросилась к мужу. И сердце оборвалось уже от настоящего ужаса. Куда там потустороннему! Чарльз дышал.
Слава всем богам и Эдди… если с моим мужем что-то случится, я эту дудку ему… что-нибудь сделаю. С ним и с дудкой.
Но Чарли дышал.
Сипло. Сквозь стиснутые зубы. И все-таки дышал. Звук завибрировал. Ощущеньице, будто шкуру живьем снимают. И Чарльз выгнулся, пальцы его заскребли по полу. А потом он сел и… его вырвало.
Твою мать!
Что происходит?!